Страница 3 из 16
Феодальная эксплуатация украинского народа усиливалась национальным и религиозным гнетом. В некоторых крупных городах, например во Львове, украинцам был закрыт доступ в цехи, их ограничивали в торговле, лишали права участвовать в городском суде и самоуправлении, строить дома в центре города и т. п. Официальным языком на Украине был польский. Паны грубо попирали местные обычаи.
В своем наступлении на украинский и белорусский народы польские феодалы опирались на воинствующие католические круги. Католическое духовенство во главе с папой не только поддерживало, но и вдохновляло политику ассимиляции и окатоличивания украинского и белорусского народов. Одной из важнейших задач политики папства и господствующего класса Речи Посполитой было насаждение католицизма среди украинского и белорусского населения. С этой целью была введена уния Православной и Католической Церквей. Униатская Церковь получала право отправлять церковную службу на славянском языке, но признавала главой Церкви папу и принимала католические догматы, становясь в подчиненное отношение к Римской Церкви. Поэтому уния Православной и Католической Церквей, провозглашенная на Брестском соборе 1596 г., стала средством порабощения украинского и белорусского народов польскими феодалами. Украинцам в городах чинили препятствия в отправлении православных религиозных обрядов, запрещали строить православные церкви, заставляли все население вносить десятину на содержание ксендзов и костелов.
Постоянной угрозой для украинского народа были грабительские вторжения татарских отрядов. Крымские татары из года в год совершали набеги на Украину, опустошая ее села и города. Полные драматизма сцены разыгрывались на невольничьих базарах Стамбула и других турецких городов, где продавался «ясырь» — пленные, захваченные хищными кочевниками во время их набегов на окраины России и Украины.
Речь Посполитая слабо охраняла южные границы государства и не умела организовать настоящего отпора татаро-турецкой агрессии. В то время как южные границы России были защищены укрепленными чертами с острожками и наблюдательными пунктами, украинские земли оставались почти открытыми для нападения кочевников.
Господство польских панов и непрекращающиеся нападения турецко-татарских полчищ угрожали самому существованию украинского народа, тормозили рост производительных сил страны, создавали смертельную опасность для украинской культуры.
Политика социального и национально-религиозного угнетения населения Украины, проводимая польскими магнатами и шляхтой, встречала решительный отпор со стороны украинских крестьян, мещан и казаков. Борьба украинского народа против социального гнета проявлялась в отказе от выполнения повинностей, поджоге панских поместий, массовом бегстве на земли Южной Киевщины, Брацлавщины и Подолии, а также в низовье Днепра.
Оседавшее здесь население — в основном это были украинцы, но сюда прибывали также белорусы, русские, поляки, литовцы — выступало против польских магнатов, Католической Церкви и боролось против татарских набегов. В условиях этой борьбы еще в начале XVI в. стало складываться украинское казачество, а в середине XVI в. на днепровских островах, расположенных ниже порогов, возникла Запорожская Сечь. Уже в конце XVI в. и особенно в первой половине XVII в. Сечь фактически не признавала власти Польши. На Сечь ориентировалось не только население Поднепровья, но и все слои и группы украинского общества, страдавшие от классового и национального гнета. Сечь поддерживала постоянные связи с Россией, с донскими казаками, нередко организовывала вопреки воле польского правительства военные походы против Крымского ханства и Турции.
В социальном отношении казачество не было однородным. Его верхушку составляли старшие казаки, или старшина. Они владели землей на Киевщине, Брацлавщине, Полтавщине, эксплуатировали бедных казаков и крестьян, занимались ростовщичеством. Старшие казаки обычно выбирались на командные должности, причем, используя свое влияние, они добивались переизбрания. Из среды этих казаков выходило немало мелких и средних украинских шляхтичей. Подавляющая масса казачества, не занесенная в особый список (реестр) и все время пополнявшаяся беглыми крестьянами и горожанами, составляла наиболее активную силу в борьбе против феодально-крепостнического гнета.
В этой борьбе участвовали также украинские города. В среде городского населения возникали особые братства, например в Киеве, Львове и других городах. Формально эти братства являлись объединениями церковно-просветительного характера, по существу же они играли роль своего рода центров национально-освободительной борьбы. Братства имели свои типографии, издавали учебники и публицистические произведения, направленные против католицизма и унии. Таким образом, освободительное движение на Украине охватывало различные слои украинского народа, выливалось в самые разнообразные формы.
Сопротивление украинского народа натиску польско-литовских феодалов, а также наступлению Католической и Униатской Церкви усилилось в конце XVI и в первой половине XVII в., когда на Украине одно за другим вспыхивали восстания крестьян, казаков и мещан. Перевес сил в этот период был на стороне магнатско-шляхетской Речи Посполитой, которой удалось потопить народные восстания в крови. Однако, несмотря на жестокие расправы панов, борьба народных масс Украины не прекращалась. В 1648–1654 гг. она вылилась в широкую освободительную войну, возглавленную выдающимся государственным деятелем и полководцем Богданом Хмельницким.
Богдан Хмельницкий был широко известен украинскому народу задолго до начала освободительной войны. Для своего времени он был образованным человеком, знал несколько языков, был хорошо знаком с историей своего народа, а также с историей соседних народов. Выходец из мелкой украинской шляхты, Хмельницкий, начиная с 20-х гг. XVII в., принимал участие в походах против крымских татар и в освободительной борьбе украинского народа, в частности, в крестьянско-казацких восстаниях 1637–1638 гг. Полный тревог и волнений жизненный путь Хмельницкого способствовал развитию в его характере таких черт, как воля, настойчивость, мужество и отвага. «В поведении, — писал венецианец Вимина, — он мягок и прост, и этим вызывает к себе любовь казаков, но, с другой стороны, он поддерживает среди них дисциплину суровыми карами». Паны знали о том, что Хмельницкий, по словам того же Вимины, «был последователем бунтовщиков Острянина и Гуни, участником дела, за которое сами предводители заплатили своими головами, а он избежал заслуженного наказания». Участие в этих восстаниях не прошло, однако, бесследно для Хмельницкого. В 1638 г. он был лишен должности войскового писаря и стал простым Чигиринским сотником.
Хорошо зная настроение украинского народа после поражения восстаний 1637–1638 гг., Хмельницкий был уверен в том, что национально-освободительная борьба будет продолжаться. Об этом ярко свидетельствуют слова Хмельницкого, сказанные им гетману Конецпольскому в 1639 г. во время осмотра крепости Кодак, считавшейся оплотом польского господства над Украиной. Когда Конецпольский указал на Кодак как на своего рода символ этого господства, Хмельницкий заявил: «Все созданное рукою, рукою же может быть разрушено».
Польские паны, напуганные недавними крестьянско-казацкими восстаниями, с тревогой наблюдали за деятельностью Хмельницкого. Еще в эти годы польские власти неоднократно подсылали к нему убийц. Позже он стал жертвой панского произвола: польский шляхтич Чаплинский во время отсутствия Хмельницкого разграбил его хутор Субботов, насмерть засек батогами его малолетнего сына и увез жену.
Террористические действия шляхты ускорили осуществление тех планов, которые давно вынашивались Хмельницким и которые отвечали чаяниям самых широких слоев украинского народа. Когда чаша терпения переполнилась и народ поднялся на борьбу, Хмельницкий выступил в качестве организатора и предводителя его военных сил.