Статьи разных лет

Первой исторической проверкой нового мировоззрения явилась европейская революция 1848 – 1849 годов. Теория блестяще выдержала испытание практикой. Революция подтвердила правильность и вместе с тем показала необходимость дальнейшего развития марксизма. Материалистическая концепция вполне оправдала себя. Но революция дала богатый материал для размышления. Вопреки ожиданиям она не привела к крушению буржуазного общества. Этот кардинальный факт требовал объяснения. Объективно это вело к дальнейшим исследованиям в двух направлениях: к более глубокому изучению экономической основы общества и к учету влияния надстроечных факторов. Маркс возобновляет свои экономические исследования, завершившиеся через много лет созданием «Капитала», и начинает уделять особое внимание таким надстроечным явлениям, как, например, внешняя политика. В этом отношении характерно его признание в одном из писем Энгельсу 1853 года: «Я рад, что случай заставил меня поближе ознакомиться с внешней политикой… Этот момент мы совсем упускали из виду…»

Новые стимулы для доработки материалистической концепции в том же направлении дал опыт Парижской коммуны 1871 года. Он убедительно показал, что без массовой пролетарской партии, основанной на принципах научного коммунизма, успешное осуществление пролетарской революции невозможно. Исторические события свидетельствовали о возрастающей роли субъективного фактора в рабочем движении, о важной роли его в историческом процессе вообще. Парижская коммуна явилась поворотным пунктом в историческом развитии. После нее складывается новая историческая ситуация и вместе с тем начинается новый период в истории марксизма. Через три года Энгельс приступает к работе над «Диалектикой природы».

Непосредственной задачей, которую ставил перед собой Энгельс, было философское обобщение крупнейших достижений естествознания, свидетельствовавших о диалектическом характере процессов развития природы, об универсальности законов материалистической диалектики, и на этой основе – дальнейшее развитие диалектического материализма. «Дело шло о том, – говорил Энгельс, – чтобы и на частностях убедиться в той истине, которая в общем не вызывала у меня никаких сомнений, а именно, что в природе сквозь хаос бесчисленных изменений прокладывают себе путь те же диалектические законы движения, которые и в истории господствуют над кажущейся случайностью событий…» (т. 20, стр. 11).

Таким образом, в конечном счете решение этой задачи должно было привести к новому обоснованию всеобщности законов материалистической диалектики. Но сама их всеобщность не вызывала сомнений. Во всяком случае действие их в сфере истории человеческого общества можно было считать доказанным еще раньше – именно Гегелем. Как отмечал Энгельс, Маркс и он «спасли из немецкой идеалистической философии сознательную диалектику и перевели ее в материалистическое понимание природы и истории» (там же, стр. 10). Диалектико-материалистическое понимание истории было выработано основоположниками марксизма прежде, чем Энгельс приступил к детальной разработке диалектико-материалистического понимания природы. Но решая эту последнюю задачу – исследуя диалектику природы – и обосновывая тем самым всеобщность законов материалистической диалектики, Энгельс вместе с тем более резко осознал и выявил диалектический характер исторического развития – диалектику истории. Это нашло свое выражение и в определении диалектики как науки о всеобщих законах развития природы, общества и мышления, и в выделении трех основных законов диалектики и раскрытии их действия в области истории, и в дальнейшем развитии диалектической стороны самогó материалистического понимания истории.

Центральная идея «Диалектики природы», намеченная уже в письме 30 мая 1873 года, – классификация форм движения материй и соответственно этому классификация наук, их изучающих. Основные формы, изучаемые естественными науками: механическое, физическое, химическое и биологическое движение. Каждая низшая форма движения переходит посредством диалектического скачка в высшую форму. Биологическая форма движения переходит в социальную, историческую. Наивысшей формой движения является мышление. Эта последняя, собственно говоря, лежит уже вне предмета исследования «Диалектики природы». Но по общему замыслу «Диалектики природы» Энгельс наметил рассмотреть переход от природы к истории человеческого общества, переход к высшей форме движения материи, – переход от диалектики природы к диалектике истории. Этот переход и представляет особый интерес с точки зрения материалистического понимания истории. Здесь можно выделить ряд тем-аспектов: мышление как высшая форма движения материи, роль труда в процессе становления человека, отличие человека от животных, законов истории от законов природы. Все эти темы впервые или по-новому ставятся в «Диалектике природы». Исследуя их, Энгельс поднимает и вопрос о возрастающей роли сознания в жизни общества.

Переход от истории природы к истории общества образует процесс превращения животного в человека, решающую роль при этом играет труд. Труд создал человека, труд отличает человека от животного и играет решающую роль в жизни человеческого общества, а сам труд начинается с изготовления орудий. Но, развивая дальше идеи, высказанные уже в «Экономическо-философских рукописях» Маркса 1844 года, в «Немецкой идеологии» и в «Капитале», Энгельс констатирует, что наряду с трудом (производством) и на его основе одним из главных отличий человека является также сознание, мышление, и это отличие со временем, в ходе исторического развития, нарастает. Общество людей становится все более человеческим. Исходя из этого, в будущем Энгельс предвидит существенное изменение роли сознания. Здесь мысль его развивает концепцию Маркса о подлинно человеческом обществе будущего, высказанную в «Тезисах о Фейербахе» и в предисловии к «К критике политической экономии».

«Вместе с человеком, – говорит Энгельс во „Введении“ к „Диалектике природы“, – мы вступаем в область истории». Чем больше люди удаляются от животных, «тем в большей мере они делают свою историю сами, сознательно, и тем меньше становится влияние на эту историю непредвиденных последствий, неконтролируемых сил, и тем точнее соответствует исторический результат установленной заранее цели». И все-таки до сих пор «продолжают преобладать непредвиденные последствия… неконтролируемые силы гораздо могущественнее, чем силы, приводимые в движение планомерно. И это не может быть иначе до тех пор, пока самая существенная историческая деятельность людей, та деятельность, которая подняла их от животного состояния до человеческого, которая образует материальную основу всех прочих видов их деятельности, – производство, направленное на удовлетворение жизненных потребностей людей, т.е. в наше время общественное производство, – особенно подчинена слепой игре не входивших в их намерения воздействий неконтролируемых сил и пока желаемая цель осуществляется здесь лишь в виде исключения, гораздо же чаще осуществляются прямо противоположные ей результаты… Лишь сознательная организация общественного производства с планомерным производством и планомерным распределением может поднять людей над прочими животными в общественном отношении точно так же, как их в специфически биологическом отношении подняло производство вообще. Историческое развитие делает такую организацию с каждым днем все более необходимой и с каждым днем все более возможной. От нее начнет свое летосчисление новая историческая эпоха, в которой сами люди, а вместе с ними все отрасли их деятельности, и в частности естествознание, сделают такие успехи, что это совершенно затмит все сделанное до сих пор» (там же, стр. 358 – 359).

Эта концепция, изложенная в 1875 году во «Введении», через несколько месяцев, летом 1876 года, получила дальнейшее развитие в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (см. там же, стр. 494 – 497). Здесь любопытно, в частности, как Энгельс объясняет возникновение идеализма. Прослеживая развитие труда, он говорит также о появлении искусства и науки, о возрастании роли умственного труда. Продукты головы стали казаться чем-то господствующим над человеческим обществом. «Всю заслугу быстрого развития цивилизации стали приписывать голове, развитию и деятельности мозга. Люди привыкли объяснять свои действия из своего мышления, вместо того чтобы объяснять их из своих потребностей (которые при этом, конечно, отражаются в голове, осознаются), и этим путем с течением времени возникло… идеалистическое мировоззрение…» (там же, стр. 493).