Страница 27 из 51
Изображения же русов X века в незнакомых восточноевропейской археологии норманнских полукруглых шлемах, с норманнскими боевыми секирами, норманнскими круглыми щитами и при норманнских бородах и гривах до плеч следует понимать как результат зомбированности художников массированной пропагандой норманнизма, плюс желание схалтурить — легче ведь в сто первый раз нарисовать типового викинга, чем копаться в источниках, выясняя, как на самом деле выглядели русы тысячу с лишним лет назад.
Заняв почти опустевший город, русы выслали глашатаев по окрестностям, где прятались разбежавшиеся горожане.
«Нет между нами и вами разногласия в вере! — кричали они. — Мы желаем только власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам (выделено мною. — О. В.), а на вас — хорошо повиноваться нам».
Примечательное заявление. Хотелось бы ошибаться, но кажется, для многих и многих «демократически избранных правителей» существование каких-то обязанностей перед теми, кем они правят, стало бы ошеломительной новостью. А вот русы это хорошо понимали и тогда, в первой половине X столетия. Что до «нет разногласия в вере» — это, конечно, не означает, что русы были мусульманами. Все рассказывающие о взятии Бердаа источники единодушно называют северных завоевателей язычниками. Они и были нормальными язычниками и, как таковые, вовсе не собирались принуждать местных жителей отказываться от Аллаха и поклоняться Перуну и Велесу.
Жители, услышав это объявление, вскоре вернулись в город. Вот только русы, боюсь, очень скоро об этом пожалели.
К городу стали подходить отряды из соседних области — то Марзубан, собравший своё разбежавшееся по укромным ущельям воинство заново, то ширваншах. С чего последний, до этого несколько раз битый неутомимым Марзубаном, вообразил, что сможет отнять крепость Бердаа у его победителей, мне, читатель, решительно непонятно. Русы неизменно выходили им навстречу и неизменно одерживали победы. Жители же города, толпясь на стенах, воплями поддерживали своих единоверцев. И если бы только воплями — оборванное отребье высыпало вслед за русами из городских ворот, швырялось им в спины камнями с воплями «Аллах акбар!». Русы вновь обратились с горожанам с воззванием, напоминавшим, что им следует заниматься своими делами и не встревать во взаимные отношения двух племён-завоевателей — дейлимитов и русов. Знатные и состоятельные люди, которым было что терять, приняли это во внимание, но простонародье и чернь не успокаивались, принимая, по обыкновению, терпимость русов за слабость. Но терпимость предков и впрямь поражает. Читатель, как по-вашему, на какой раз современный командир на месте полководца русов приказал бы солдатам стрелять в толпу и взял бы заложников среди гражданского населения?
Вот и я тоже так думаю, что на первый.
Но даже необыкновенное терпение русов подошло к концу, когда окончательно обнаглевшие от безнаказанности фанатики перешли к убийствам. В одном из садов Бердаа толпа окружила пятерых русов, в числе которых был безусый мальчишка, сын одного из предводителей войска. Мусульмане очень хотели захватить живьем одного из них, но северные воины в плен не сдавались — они дрались до тех пор, пока не падали замертво, причём каждый успевал убить многих мусульман. Оставшийся последним мальчишка — очевидно, старшие товарищи прикрывали его, — поняв, что может попасть в плен, вскарабкался на дерево и закололся там кинжалом. Таковы были обычаи русских витязей, нашедшие отражение в «Истории» Льва Диакона и в русских былинах (богатырь Дунай, Данило Ловчанин). И даже русский боярин Александр Пересвет, в родных брянских лесах которого ещё догорали последние погребальные костры язычников, до того, как перо монаха-переписчика обрядило его вместо «злаченых лат» в чёрную схиму, высказывался так: «лучше же нам на мечи свои наврещися, нежели от поганых полоненым быти».
После этого глашатаи русов приказали жителям Бердаа убираться из города. Те горожане, у кого были вьючные животные, на которых можно было погрузить семью и имущество, так и поступили, но подавляющее большинство, напрочь позабыв недавний смертный страх перед чужеземцами, не приняло предупреждения всерьёз.
И совершенно напрасно. На исходе третьего дня северяне рассыпались по городу, убивая всех, кто сопротивлялся. Убиты были, надо думать, и те, кто был заподозрен в участии в убийствах. Не сопротивлявшихся согнали на рыночную площадь, женщин и детей отправили в крепость, а мужчин — десять тысяч человек — в соборную мечеть Бердаа и приказали выкупать себя.
Даже в этих условиях большинство жителей Бердаа не захотели — ибн Мискавейх подчёркивает, что именно «не захотели», а не «не смогли» — выкупить себя и свои семьи. Более того, некий христианин ибн Самун (Симеон? Симон? Самсон? Сириец? Армянин?), попытавшийся выступить посредником между русами и их пленниками и даже добившийся было усреднённой суммы в двадцать дирхемов, за которую пленник мог выкупить себя и семью, получил вместо благодарности за свой смертельный риск на благо сограждан (русы были не слишком хорошо настроены к жителям Бердаа и вряд ли могли отличить христианина ибн Самуна от его мусульманских земляков) возмущённые обвинения от тех, ради кого старался: он, мол, только и мечтает, чтоб уравнять христиан с мусульманами в уплате джизии. Как легко догадаться, ибн Самун плюнул на тупых и неблагодарных фанатиков — и переговоры прекратились. Благоразумные, уплатив выкуп, могли забрать семью и покинуть город. В знак того, что выкуп уплачен, получивший ценности рус выдавал расплатившемуся горожанину печать на глине, защищавшую его от любых претензий со стороны прочих русов.
Кто-то ещё считает наших предков дикарями… да судя по рассказу ибн Мискавейха, это были люди ангельского характера, рыцарской доблести и высокого ума. Дикарями тут выглядит кое-кто другой.
Видный учёный, к сожалению, заражённый мифами норманнизма, В. В. Бартольд, недоумевал по поводу поведения русов (которых, естественно, считал норманнами) в Бердаа: «Подробности рассказа показывают, что взятие Бердаа было совершено более стройными силами, чем набеги норманнов на христианские и мусульманские города Европы (здесь и далее выделено мной. — О. В.). В рассказах об этих набегах норманны обыкновенно изображаются беспощадными варварами, истребляющими и сжигающими всё на своём пути, едва ли в Европе был случай, чтобы языческие норманны при взятии большого города объявляли жителям, что будут охранять безопасность их жизни и имущества». Что можно ответить почтенному историку? Он совершенно прав. Кроме того, «едва ли в Европе был случай, чтобы языческие норманны» захватывали территорию, в несколько раз превышающую Скандинавию и площадью, и населением, и при этом скромно помалкивали, не давая знать потомкам и современникам о своих небывалых победах и завоеваниях ни сагой, ни висой, ни строчкой. Чтобы языческие норманны собирали дань с завоёванных, да ещё определяли её размер вместо того, чтоб грабить, отнимая всё. Чтобы языческие норманны забрасывали своих богов, суровых Асов, и начинали поклоняться местным языческим кумирам. Чтобы языческие норманны через поколение после завоевания перенимали язык, имена и обычаи завоёванных, в том числе столь, со скандинавской точки зрения, позорные, как татуировка или бритьё головы и бороды (слово «безбородый» в Скандинавии эпохи викингов было смертельным оскорблением наряду с «навознобородыи», а бритая голова — клеймом раба).
Короче говоря, покуда честные историки не отойдут от норманнистского дурмана и не уяснят для себя раз и навсегда то, о чём твердят им русские летописи и предания, византийские хрисовулы и норманнские саги, записки арабских географов и западные хроники, данные языка и археологии — а именно, что варяги и русы никогда не были скандинавами, а были балтийскими славянами, — знакомство с началом русской истории будет для них сплошной цепью таких вот недоумений.
Что до выдававшейся откупившемуся жителю Бердаа печати, то надо напомнить, что печати возили с собой гости и послы русов согласно договору 944 года. Перстни-печатки с различными символами часто находят на Руси в дружинных курганах этого времени. Что, наконец, славянские купцы принесли в Скандинавию слово pitshaft (и, очевидно, понятие, ибо в недрах норманнских курганов перстней-печаток не найдено).