Гамлет шестого акта

Она мечтала о Лондоне, светских забавах, балах и успехе. В пансионе его хозяйка миссис Лоусон говорила ей, что её дядя — человек более чем состоятельный и, уж конечно, обеспечит её немалым приданым. И тогда юноши лучших семей будут оспаривать друг у друга каждый её взгляд, каждый знак её внимания. Софи чувствовала, как от этих волнующих слов у неё начинало восторженно биться сердце. Она грезила домом в Лондоне, который непременно станет самым посещаемым и престижным салоном столицы. Проездом она даже мысленно выбрала для себя прелестный особняк на Гровнор-стрит…

Софи вздохнула. Скорей бы.

Она пожалела, что пригласила с собой Эстер Нортон, Хэтти, в последний год бывшая её ближайшей подругой, всё больше разочаровывала. Софи и раньше замечала, что, кроме выгодного замужества, ту ничего не интересует, и перспектива вступить в брак без любви подругу ничуть не пугает. Не менее удивил и брат Хетти — и странностью манер, и чем-то неосознанным, но пугающим. Стивен почти не замечал её дорогой, лишь однажды уронив какой-то расхожий комплимент. Хорош принц… Сестра Бэрил тоже разочаровала. Она была жалкой дурнушкой, особой совершенно никчемной. Софи подумала, что сама она вызывает зависть сестры своей красотой, но разве не стоило сделать над собой некоторое усилие и преодолеть чувство, не делавшее ей чести? Жаль, конечно, что Бэрил так некрасива, — но думая об этом, Софи невольно улыбнулась.

Ни один из мужчин не вызвал у неё интереса, принцев здесь не было, мисс Розали Морган показалась недалекой и ограниченной девицей, и Софи вздохнула, подумав, что ближайшие недели в Хеммондсхолле мало чем порадуют её. Впрочем, может быть, кузен Коркоран будет более интересен? Её заинтриговало то, что она услышала о нём.

Но всё так странно! Все они, четверо кузенов и кузин, связаны родственной кровью, но, воистину, совсем чужие друг другу. Росли отдельно, никогда не были скреплены ни душевной близостью, ни жизненными событиями, и сегодня она о сестре знает даже меньше, чем о подруге. Впрочем, такая подруга, как Бэрил, ей и не нужна. В ней совершенно ничего женского — ни умения одеться, ни кокетства, ни обаяния. Даже жалко становится.

Мисс Софи медленно пошла вдоль садовой галереи к озеру.

Солнце уже появилось из-за Лысого Уступа, когда в сад вышла мисс Эстер Нортон. Красота летнего утра заставила её в полной мере оценить Хеммондсхолл, и она положила себе сегодня же внимательно приглядеться к будущему владельцу этого прекрасного поместья. Между тем Клемент Стэнтон, не найдя кузины в гостиной, куда зашёл пожелать ей доброго утра, поспешно вышел в сад. Навстречу ему поднялась мисс Нортон, чьи удивительные волосы были сегодня перевиты белой лентой, невольно привлекающей взгляд. Но взгляд мистера Стэнтона, скользнув по ней, как по пустому месту, торопливо двинулся дальше по саду.

— Доброе утро, мистер Стэнтон, не правда ли, прелестное утро?

Мистер Стэнтон тоже счёл утро прелестным и спросил у мисс Нортон, не видела ли она его кузины Софи? Нет, не видела, но может быть, она на озере? Но вместо того, чтобы пригласить её прогуляться туда вдвоём, он, торопливо кивнув, устремился вдоль галереи. Мисс Нортон проводила его задумчивым взглядом. Молодой наследник Хеммондсхолла вёл себя не очень-то воспитанно, его поведение граничило с грубостью и чванством. Джентльмен так себя не ведёт.

На террасе появились мисс Бэрил Стэнтон и два гостя мистера Стэнтона — Чарльз Кемпбелл и Гилберт Морган. Оба они не знали, куда себя девать в ожидании завтрака, при этом мистер Морган тепло пожелал мисс Стэнтон доброго утра, спросил, как ей спалось на новом месте? Бэрил ответила, что она прекрасно выспалась, но это было ложью. На самом деле, она почти не спала. Злые слова Клемента накануне вечером больно уязвили её, а красота кузины, с которой они не виделись целую вечность, унизила. Сейчас, беседуя с мистером Морганом, Бэрил поймала его беглый взгляд на мисс Нортон, — и снова расстроилась до того, что на глаза навернулись слёзы.

Однако, мистер Морган, мельком разглядывая мисс Нортон, вовсе не восхищался, как думала мисс Стэнтон. Он не собирался реализовывать план, возникший в его голове по приезде. Если через неделю появится чёртов Коркоран… Глупо всё. Впрочем, за мисс Бэрил стоило и поухаживать, тем более, что тридцать тысяч нужны и Кемпбеллу. Коркоран на такую и не взглянет. Но Гилберт решил не торопиться: стать женихом мисс Бэрил можно лишь в крайнем случае, а крайние случаи в жизни встречаются нечасто. Они пробудут здесь до конца лета — вот к концу лета он и обременит себя недельным ухаживанием, пока же нужды в этом Морган не видел.

Софи Хеммонд издалека увидела Клемента Стэнтона и вздохнула. Неужели он сразу собирается досаждать ей своими ухаживаниями? Она вгляделась в лицо подходящего кузена. Какие у него холодные глаза… Ей трудно было поверить, что этот человек вообще может любить. Клемент робко поприветствовал её. Жестокий и властный, он привык желать — и получать желаемое, но теперь оказался в зависимости от чужой воли, чужих желаний и чужого решения. Он был изнурён и раздражён, поминутно срывался на сестре, злился на свою беспомощность. Как могло получиться, что его столь разумно выстроенная жизнь, в которой все было продумано, вдруг оказалась в зависимости от решения девицы, без которой странным образом всё переставало быть значимым? Почему он всегда глупел в её присутствии и ощущал непонятную робость?

Софи торопливо поднялась навстречу кузену, неосознанно стараясь сократить время пребывания наедине с ним, и пошла к дому, на ходу отвечая на его любезные и несколько путаные вопросы, потом спросила, в каком пансионе училась Бэрил, как успевала? Клемент растерялся, ненадолго умолк, потом ответил, что, кажется, в пансионе на Портсмен-сквер. В голосе его сквозило отчуждение, всё, что касалось сестры, было ему неинтересно. Они подошли к террасе в тот момент, когда туда вышли мистер Хеммонд со своим другом, мистером Дораном. Софи поспешила к дяде с дружеским приветствием, тем более радушным, что возможность быть с ним ограждала её от навязчивости кузена.

Стэнтон же, как только уединился на ступенях балюстрады с Чарльзом Кемпбеллом, задал ему томящий его вопрос о Коркоране, не обратив внимание на Дорана, стоящего за колонной. Как получилось, что в обход им с Гилбертом, законным наследникам, всё получил его кузен? Пытались ли они оспаривать завещание? Ответ приятеля не разрешил сомнений Стэнтона, Чарльз нехотя ответил, что воля покойного была выражена весьма определенно, он имел право распорядиться деньгами по своему усмотрению. Что до самих распоряжений… Чарльз поморщился. Беркли, возможно, рассказывал ему… был какой-то скандал с Нортоном… Он не помнил его суть. Также, вероятно, до дяди дошли слухи, что сам он, Кемпбелл, крупно проигрался… Злился Чедвик и на образ жизни Моргана. Старикам ведь всегда кажется, что молодые должны быть такими же степенными да чинными, как они сами…

Стэнтон удивлённо покосился на приятеля.

— Всего, что ты рассказал, мало для того, чтобы законно лишить наследства…

— Не вынуждай меня к излишней откровенности, Клемент. В обществе поговаривали всякое. Уронили и известный намек, что наследство Чедвика было платой за определенные услуги, оказанные ему Коркораном, и говорили, что они сродни тем, что добился Никомед Вифинский от Цезаря…

Стэнтон окинул друга потрясённым взглядом.

— Что? Ты хочешь сказать, что мой кузен… — Он понизил голос до шепота, — что Коркоран — мужеложник и переспал с Чедвиком? Что за бред!!

— Возможно и бред. Но лорд Чедвик всю жизнь жил один, никогда не был женат, Коркоран тоже известен… некоторым пренебрежением к женскому полу. Вспомни возвращённые любовные письма девиц, в свете он сразу плюхается за стол к старичью и часами обсуждает события давно минувших дней, последний раз он два часа спорил с Бервиком — и о чём бы ты думал? — о крестовых походах! Что ему за дело до крестовых походов, помилуй? Ни об одном его романе с дамами высшего света не слышно, а ты знаешь, если бы что было — мимо кумушек бы не прошло. Девицы, маменьки и сводни давно махнули на него рукой.