Великолепная семерка

Может быть, в детстве солдаты казались ему героями? Не было такого. Герой не стирает грязные штаны на заднем дворе под твоими окнами. Не дерется по пьяному делу с товарищами. Среди солдат и офицеров были замечательные люди, но Бернардо не видел в них ничего героического.

Так почему же эти мальчишки хотят иметь героя? Наверно, воспитание другое. Сам О'Райли никакого воспитания не получил. Учить его учили, но воспитывать было некогда. Считалось, что Бог сам подскажет ему, что хорошо, а что плохо.

А этим воробышкам героя подавай. Они подхватят его оружие, выпавшее из рук. И посадят на могиле цветы…

Он засмеялся, покачав головой.

О'Райли выждал еще, чтобы мальчишки наверняка успели добежать до его дома, и выстрелил в сторону склона. Но на этот раз он метился гораздо ниже цели. Ему не хотелось зацепить своей пулей, пусть даже на излете, кого-то из своих товарищей, которые сейчас уже должны были приблизиться к снайперам.

На другом краю площади, в развалинах, притаился Чико, прикрывая тыл. Сейчас ему не надо было строить из себя героя, и он снова и снова ощупывал свою шляпу. И как только палец натыкался на аккуратную дырку в тулье, на лбу Малыша выступал пот.

Однажды ему довелось видеть, как выглядит человеческая голова, когда пуля проходит немного ниже, чем в этот раз. Убитый конокрад лежал лицом вниз под кустом мескита, и весь поселок ходил на него посмотреть. Чико на всю жизнь запомнил его ноги в остроносых желтых сапогах, повернутые носками внутрь, черные кожаные брюки с нашитой бахромой, красно-белую клетчатую рубашку с бурым заскорузлым пятном между лопаток, зеленый шейный платок с присохшими комками слизи. А выше платка все было облеплено сплошным слоем блестящих зеленых мух, которые рылись между слипшихся черных прядей.

Если бы сегодня пуля прошла чуть ниже… Если бы Чико был ростом чуть выше… Он представил себя лежащим в пыли под кладбищенской оградой…

Малыш еще раз вытер холодный пот со лба и отогнал назойливых мух.

Рядом с ним сидела на траве Луисита, его недавняя пленница. Сейчас, в голубой блузке с большим воротничком и красной юбке, она мало напоминала ту испуганную девушку в белом, за которой он так опрометчиво погнался. Ее черные блестящие волосы были гладко уложены в узел на шее, на смуглом пальце белело серебряное колечко. «Нарядилась, как на свидание», – насмешливо подумал Чико. Сладкий цветочный запах, исходивший от ее волос, щекотал ему ноздри.

Она пришла сюда сразу же, как только он устроился на позиции, словно следила за ним все это время. Может быть, она видела и то, как пуля сбила шляпу с его головы? Малышу очень хотелось это знать, потому что, на его взгляд, в тот момент он повел себя отнюдь не героически: плюхнулся наземь и на карачках кинулся под забор. Ей же не объяснишь, что уклоняться от огня и танцевать кадриль – разные занятия.

Между прочим, прикрывать тыл и любезничать с девицами – это тоже разные занятия, и Чико очень хотелось суровым голосом отчитать дерзкую девчонку. Но он уже знал, что спорить с ней – занятие не только бессмысленное, но и небезопасное, поэтому даже не пытался гнать ее отсюда.

– Росита умерла, – сказала она печально. – Совсем маленькая. Ей было одиннадцать лет.

– Мы отомстим за нее, не сомневайся, – сказал Чико.

Она прикоснулась теплой ладошкой к его щеке.

– Болит?

Он мотнул головой:

– Нет. Да я и забыл об этом.

– Ты сам виноват, – сказала она. – Набросился на меня… Я не хотела тебе сделать больно. Я просто очень тебя испугалась. Это все отец. Он мне наговорил про вас…

Чико положил ствол винчестера на край пролома в развалинах, потому что устал держать его на весу. Да и целиться пока было не в кого. Но он продолжал внимательно оглядывать свой сектор – дорога, обсаженная серо-голубыми агавами, из-за которых мог выползти враг; блестящая сплошная стена кукурузного поля, там тоже можно спрятаться и выстрелить, оставаясь невидимым; поливная канава, заросшая высоким тростником. На первый взгляд весь этот мирный пейзаж выглядел вполне безобидно. Со второго взгляда Чико тоже не обнаружил признаков опасности и решил, что его бдительность не ослабнет оттого, что он перекинется парой слов с местной жительницей.

– Ты пришла, чтобы извиняться? – спросил он, не оборачиваясь.

– Нет. Я пришла за тобой, – сказала Луисита. – Ты не должен рисковать. Пойдем домой.

– Я тут с товарищами. Мы вернемся все вместе.

– Твои товарищи не такие, как ты.

– Может быть, – сказал Чико, – но я тоже когда-нибудь буду таким, как они.

Он скосил глаз, чтобы проследить, не появится ли на ее губах насмешливая улыбка. Представить, что он когда-нибудь станет таким, как Крис? Нет, она слушала его серьезно.

Почему бы и нет? И Крис, и О'Райли не родились такими крутыми. Конечно, когда-нибудь и Чико станет таким же, как они. И когда ему надо будет отправиться на серьезное дело, он сам оставит кого-то помоложе прикрывать тыл. Но и тыл прикрывать – это тоже серьезно. Крис не каждому доверил бы такое. Да разве девчонке это понять…

– Уходи, здесь опасно оставаться, – сказал он сурово. – Да и твой отец… Если он узнает, что ты здесь была, тебе попадет.

Луисита придвинулась к нему ближе.

– Он знает, – просто сказала она. – Только мне все равно. Я пришла за тобой, потому что твое место дома, а не здесь. Пожалуйста, будь осторожнее.

– Хорошо, буду, – он не стал спорить. – Но и ты будь осторожнее с родителями. Мой отец, если бы застал сестренку с парнем, задал бы ей.

– У тебя есть сестра?

– Была, – сказал Чико. – Теперь у меня никого нет. Только мои товарищи. Ну а теперь уходи.

– Никуда я не уйду, – она упрямо сдвинула брови и устроилась на траве поудобнее. – А что случилось с твоей сестрой? Ты знаешь, у меня четыре сестры, а было пять. Старшая, Розалия, умерла прошлым летом. Ее укусила науайха.

– Кто?

– Змея. Знаешь, такая, с черными пятнышками на голове?

– Два черных пятна спереди? – уточнил Чико. – Так это гремучая змея. И что, насмерть укусила? А вы что-нибудь сделали, чтобы ей помочь?

– Чем мы могли помочь… – вздохнула Луисита. – Мы только сидели вокруг нее и плакали.

– Черт бы побрал этих девчонок! – возмутился Чико. – У вас же растет пейот[12]! Надо было отодрать от него полоску и мякотью приложить к следам укуса!

– Пейот? Что ты! – Луисита перекрестилась. – Он же ядовитый! К нему даже подходить опасно, даже смотреть на него – страшный грех!

– Может, и ядовитый, зато помогает от всех ядов. А потом поить отваром из еловой коры, тут же растут ели, повыше в горах, я сам видел! Могли бы спасти человека…

– Откуда ты все знаешь? – спросила Луисита.

– Отец научил. И его ковбои. Гонсалес, Рамирес… Они-то хорошо разбирались во всяких ядовитых гадах. Знаешь, сколько пропадает скота из-за этих тварей? Когда гонишь стадо через пустыню, обязательно какая-нибудь тупая корова заглянет под камень, где зеленеет травка, а там скорпион. Или просто сослепу на змею наступит. А когда спишь на песке, думаешь, приятно чувствовать, что по тебе паук ползет?

– Как страшно… – она прижалась плечом к его спине.

– Эх ты, – снисходительно сказал Чико, поправляя ружье так, чтобы Луисите было удобнее опираться. – Запомни на всю жизнь. В каждом доме должен храниться отвар из еловой коры. Я вас научу его готовить. Он и от змеи помогает, и от скорпионов. Не сомневайся.

– Вы скоро уедете, и ты ничему нас не научишь, – печально сказала она.

– Ну, я ведь еще не уехал. Завтра же поднимусь в горы и наберу для тебя еловой коры, – пообещал Чико.

Она ничего не ответила, только вздохнула, плотнее прижимаясь к нему теплым плечом. И так и сидела рядом с ним до тех пор, пока, наконец, из-за кустов не показались Крис и Брик, а потом и Винн с Рохасом.

12

Пейот – кактус.