Страница 72 из 74
- Спартак.. – пытаюсь перебить его тираду и смотрю на свое сиденье как завороженная.
Он не слышит меня и глядя в лобовое продолжает кричать на меня.
- Ты хоть можешь представить, что было бы, если бы я не проезжал в этот момент мимо.. он пушку на тебя наставил, Эмма!
- началось..., – шиплю от того, что от боли не могу даже глубоко вздохнуть.
Ты если о себе не думаешь о ребенке подумай! вопит он, размахивая руками.
- Я РОЖАЮ....!!! -собравшись из последних сил кричу и хватаю его за предплечье. Он замолкает и резко остановив машину смотрит ошалевшими глазами на меня, опуская взгляд на мокрое сидение..
- Эмма, малышка, что делать?! – впервые в жизни вижу в его глазах настоящий страх.
- Вези в роддом, я позвоню врачу, – облегченно вздыхаю от того, что он перестает на меня кричать и достаю сотовый из кармана. Но чуть не выпускаю его из рук от того, что мой живот внезапно сводит новым еще более сильным спазмом.
- Что случилось? – он подхватывает меня за плечи и я слышу как дрожит его голос.
- Похоже на схватки, – не говорю, а кряхчу.
Он несется по встречной, нарушая все возможные правила дорожного движения. И уже через десять минут наша машина паркуется у входа в роддом.
Он выбегает из авто и подхватывает меня на руки.
- Я могу сама, – недовольно бурчу, чувствуя что спазмы ненадолго утихли.
- Ничего не знаю...что врач сказал? – не обращая ни малейшего внимания на мои брыкания он уверенной походкой несет меня в сторону входа.
- Сказал, что уже едет и волноваться не стоит.
Мы заходим в приемное отделение, которое представляет собой небольшой зал, заполненный буквально до отказа беременными. Спартак минуя очередь пузатых женщин, пытается занести меня внутрь, но нам преграждает путь медсестра размерами с небольшой бульдозер, и оскалом злой собаки.
-Куда?! – она скрещивает перед собой ручища и занимает своей тушей весь дверной проем.
- У меня жена рожает!
- И что?!! Тут все рожают! Сначала пройдите регистрацию приемной медсестры, она проверит наличие всех документов, анализов , заполнит на нее карточку, а уже потом ее осмотрит врач. А вам вообще сюда нельзя, – гулким рыком она отчитывает нас и наглым образом смеется на нами. Ох и глупая женщина...
Спартак прожигает ее гневным взглядом и по его громкому дыханию и напряженным рукам я понимаю, что он на пределе.
- Слышишь, бесстрашная, тушу свою с дороги убрала, я сам решу кого и как мне регистрировать. Глав врач в курсе и ждет нас, – Спартак пытается сдвинуть женщину-бульдозер с места, но она упорно сопротивляется.
- Ой, – бульдозер улыбается ему в лицо и скрещивает перед собой руки. – Знаешь сколько таких каждый день мне угрожать пытаются, в очередь встал и не вякай мне тут, – повышая голос на последней части предложения она указывает своим большущим пальцем на самый конец очереди. Я чувствую, что Спартака уже потряхивает, но зная возможные разрушительные последствия, решаю отмолчаться.
Он опускает меня на ноги, и заглядывает в глаза взглядом, полным нежности и сострадания.
- Малыш потерпи две минутки, ладно? – мотаю головой, и сдерживаюсь, чтобы не закричать от сильных спазмов. Понимаю, что уже сама начинаю паниковать не на шутку.
Спартак достает из за пазухи ствол и направив его в лицо бульдозеру- медсестре произносит нарочито медленно сквозь зубы:
- Этих документов тебе достаточно?!
Та начинает дрожать всем своим огромным телом. Ее колыхающиеся щеки напоминают мне уши спаниеля, а в общем она становится похожа на огромный гору трясущегося желе. Я вижу, что еще чуть-чуть и ее глаза выползают из орбит.
- Вы что себе позволяете?! Я сейчас полицию вызову!
- Давай! Дернешься и твои мозги буду размазаны вон по той стене, а полиция приедет и скажет что ты сама упала на меня и случайно задела своим толстым мизинцем курок, – не дожидаясь ее ответа, он берет меня на руки и оттолкнув уже достаточно ослабевшее тело толстухи, поднимается на верхний этаж. Он несет меня прямиком в предродовую. И когда мы уже практически подходим к нужным дверям, слышим сзади себя запыхавшийся голос пытающегося догнать нас доктора.
- Спартак Альбертович! – Спартак разворачивается и Андрей Евгеньевич буквально врезается в нас.
- Ох, просите, вы там конечно внизу шума наделали, сейчас полиция приедет, – главврач устало вытирает платочком пот со лба и пытается отдышаться.
- Не беспокойтесь об этом, куда Эмму? – Спартак смотрит на него таким взглядом, как будто от него зависит наша судьба...хотя наверное так и есть.
- Пройдемте, – он семенит своими коротенькими ножками и открыв перед нами дверь смотровой, пропускает Спартака.
- Эмма, сейчас медсестра принесет тебе сменную одежду, а пока раздевайся и на кресло давай, я тебя посмотрю, – доктор ополаскивает в раковине руки и вытирая их полотенцем поворачивается к Спартаку.
- Спартак Альбертович, не волнуйтесь, все будет в порядке. Вам здесь правда делать нечего, только нервировать жену будете. Вы лучше решите вопрос с полицией и обиженным персоналом.
- Док, ну вы понимаете, что головой отвечаете. Если с моей женой или ребенком что-нибудь случится, ты труп, – мне становится неудобно за его грубость и хочется треснуть чем-нибудь тяжелым.
- Я все понял, – он держится молодцом и с достоинством выдерживает тяжелый взгляд Спартака. Любимый наклоняется и целует меня.
- Малышка, если хочешь я останусь... ты как?
Мне до безумия хочется попросить его не уходить, я до жути боюсь остаться без него, боюсь этой боли, которая все чаще и чаще скручивает меня..но подняв взгляд на доктора я вижу его испуганные глаза и решаю, что лучше для всех будет отпустить Спартака.
- Все хорошо, со мной же доктор, иди, я позвоню.
- Звони если что-то понадобится, я волнуюсь, – он еще раз прижимается к моему лбу губами и уходит.
- Ну и нервный у вас муж однако...-хмыкает доктор. Он осматривает меня и провожает в пустую палату, говоря о том, что придется еще подождать более сильного раскрытия матки. Через несколько часов мучений доктор снова появляется в палате и ведет меня на осмотр.
- Так...Эмма, у вас схватки уже такой частотой, при которых матка должна быть раскрыта минимум сантиметра на четыре. А тут ничего. Похоже все таки придется кесарить.
- Делайте что хотите лишь бы больно не было! – практически кричу, чувству, что от несколько часовых мучений уже совсем нет сил.
Я лежу на каталке, и борюсь с желанием согнуться пополам от боли. Меня завозят в операционную, и доктор раздев догола усаживает на кушетку под огромной лампой. Пожилой старичок – анестезиолог с неподдельным интересом и сияющими от доброты глазами берет меня на попечение, пока медсестры готовят Андрея Евгеньевича к операции.
- Котенок, сядь и прижми голову к ногам, – командует дедуля, а медсестра убирает мои длинные волосы со спины, освобождая ему путь для укола.
Кряхчу, как старая бабулька, пытаясь принять нужную позу.
- Легко сказать: нагни голову к коленкам, а когда ты как колобок круглый... – чуть ли не плачу, от осознания своей беспомощности.
- Эмма не двигайся, сейчас я введу тебе анестезию, – спокойным размеренным голосом говорит врач.
Чувствую укол и от рекой боли в позвонке, машинально отпрыгиваю от него.
- Ты что творишь, -кричи взволнованный доктор, – не двигайся! фух напугала меня.
- Не бойтесь, я сама боюсь, – пытаюсь шутить и чувствую как острая игла проникает внутрь спины, отчего меня пронзает резкая боль.
- У меня ноги горячие, – пугаюсь этих ощущений и с мольбой в глазах смотрю на доктора.
- Отлично есть контакт, – они словно по команде е кладут меня на кушетку. Вокруг семенит несколько медсестер и два медбрата- молоденькие парни, лет так тридцати. Один из них, похожий на енота своим длинным носом и узко посажеными глазками раздражает меня не на шутку тем, что выглядит через чур радостным. Медсестра ставит в районе груди перегородку, так что я не могу видеть происходящее в районе живота. Парень-енот поднимает перед моими глазами чью то ногу и улыбаясь спрашивает: