Русский код развития

- Именно поэтому революционеры всех мастей начинали ломать государственность с уничтожения крестьянства как носителя традиционного религиозного сознания, консервативного хранителя национального самосознания, историко-генетического кода нации. Так поступили якобинцы, которые сразу уничтожили Вандею, потому что её сельское население поддержало короля и не приняло революцию; по такому же сценарию действовали и вожди революции 1917 года. Троцкий призывал к уничтожению крестьянства, мотивируя это тем, что «почитание родителей и икон противоречит духу революции». Он прекрасно понимал, что если не уничтожить крестьян как носителей традиционного образа жизни нации, ни о каком успехе большевиков не может быть и речи. Троцкий предлагал создавать для уборки урожая трудовые армии, но это абсурдный ход кабинетной доктрины, потому что крестьянство - не профессия, а образ жизни, круговорот работ, связанных с жизнью земли и скота, в котором нельзя разделить труд и досуг. Помните, как в «Тихом Доне», когда Мелиховы принимают решение уходить от красных, старик-отец спрашивает: «Да куда ж вы с курями, с коровами пойдёте?» Недвижимость не сдвинешь с места.

А у нас всё компаниями - где-то что-то услышали, и давай внедрять! Но в разных странах одинаковые технологии могут иметь совершенно разные эффекты. Не надо быть кабинетным работником или интеллектуалом, чтобы понять, что за «500 дней» нельзя изменить жизнь огромной страны. Россия большая, центры производства и потребления достаточно далеко разнесены по её территории, поэтому перевозка любых товаров обходится дорого, а зимы у нас холодные, погодные условия для нежного высокотехнологичного производства малоподходящие. А поскольку мы находимся не на постиндустриальном, а на предындустриальном этапе развития общества, нам ещё надо строить производство и дороги.

Поэтому России необходимо развивать малые города, создавать между ними паутинки экономических, социальных и культурных связей, коммуницировать их пространства. Первые результаты этой работы появятся лет через десять, не раньше, а наше Правительство всё ещё рассчитывает на какие-то сиюминутные результаты. Пора бы понять, что это невозможно. Даже хорошая идея материнского капитала не отработана до конца. А что показывает российское телевидение? На что настраивают нашу молодёжь? Исключительно на гедонистические ценности, на жизнь ради удовлетворения собственных амбиций. А надо пропагандировать культурные и национальные ценности, способствующие сохранению русского культурного кода, например: говорить, что воплощение любви - это семья, которая обязательно должна скрепляться рождением ребёнка, тогда и гедонистические ценности отходят на задний план. Нужно показывать не придуманную, а настоящую жизнь, и ориентировать молодое поколение не на участие в реалити-шоу, а на честный труд в родной стране и на благо родной страны.

Журнал «Территория и планирование»,

26 декабря 2011г.

Воспоминания о Вадиме Валериановиче Кожинове

Впервые имя Вадима Кожинова обратило на себя моё внимание в 80-е годы, когда я работала в секретариате ООН в Нью-Йорке. Часть из нашей русской общины читала «Наш современник», пользовавшийся у нее большой популярностью (журнал копировали на ксероксе и передавали друг другу). И вот в одном из номеров журнала появилась большая статья Вадима Кожинова «Правда и истина», в которой был дан блестящий анализ мировоззренческой сути книги Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». Помню, как эта статья меня взволновала! Я вдруг увидела, что есть ещё люди, которые думают так же, как и я! Но только я боялась высказаться, так как мне казалось, что меня никто не поймёт. Ведь вся тогдашняя идеологическая полемика проходила между двумя ветвями одного левого мировоззрения - между ортодоксами марксистами-ленинцами и либералами-западниками, выросшими из того же революционного антирусского лагеря. А у Кожинова прослеживался совсем иной взгляд на историю советского периода.

Я даже показала эту статью Алексею Пороховскому - русскому эмигранту, тоже работавшему в Секретариате ООН, который весьма подозрительно к нам относился, хотя был очень вежлив. Было ощущение, что он думал, будто мы совсем строем ходим и боимся, как в первые годы революционного террора. И он мне сказал: «Я изумлён, что у вас в Советском Союзе могла выйти такая статья. Ведь она не левая, а скорее правая». Он-то правильно понимал термин «правый» - это антипод революционному, и марксистскому и либеральному! Это ведь только курьез постсоветской политической семантики сделал «правыми» убежденных воинствующих левых либералов, атеистов и рационалистов - «граждан мира» А. Сахарова, Е. Боннер, С. Ковалева, Чубайса и Немцова, представителей левой большевистской эстетики «Пролеткульта» - Е. Евтушенко, А. Вознесенского, В. Аксенова с их эстетикой советского андерграунда. Даже гротескные персонажи вроде В. Новодворской, вызывающей образ Петруши Верховенского с дохлой мышью в кармане для иконы, именуют себя и считаются «правыми», хотя относятся к философской и идеологической левизне и к левацкой субкультуре.

Мне кажется, Кожинов, что мне очень близко, оценивал развитие СССР не по соответствию «идеалам революции» (как мыслил герой Рыбакова Саша Панкратов), а по критерию восстановления элементов традиционной государственности и обычного понятия национальных интересов. А тогдашние идейные кумиры постперестройки - ниспровергатели советского государства - ненавидели СССР вовсе не за догматическую приверженность марксизму-ленинизму, а за советское великодержавие.

Честно скажу, что именно Кожинов был тем человеком, благодаря которому я сама осмелела и окрепла. У меня роились мысли, меня мучили размышления о том, что происходит. Но вокруг себя я как-то совершенно не видела собеседника по этим темам, кроме моего уже покойного отца, беседы с которым перед его смертью в 1989 году очень на многое мне открыли глаза. Именно кожиновские работы поразили меня близостью мировоззренческой панорамы, взглядом на революцию, на большевиков. Кожинов в своей статье разоблачил суть главного героя «Детей Арбата» Саши Панкратова, который был представлен автором этаким благородным борцом против культа личности Сталина, однако, на деле, принадлежал к оголтелым марксистам-революционерам. Основная претензия Панкратова (а вместе с ним и Анатолия Рыбакова) к власти: «Не тех расстреливают» (кстати, те же обвинения Сталину в своих мемуарах бросает Троцкий, сравнивая сталинский период с термидорианской реакцией, а себя - с якобинцами!).

А личное знакомство с Вадимом Валериановичем состоялось в 1991 году. В это время в Москву приезжал один из деятелей Конгресса русских американцев из эмигрантов первой волны Аркадий Николаевич Небольсин, который попросил меня познакомить его с ведущими общественными деятелями некоммунистического толка. Через депутата Михаила Георгиевича Астафьева и Кадетскую партию, в которой я тогда примкнула, пригласили человек двенадцать. Не со всеми я даже сама была лично знакома! Встреча проходила у меня дома. Были: Владимир Осипов, В. Кожинов, И.Р. Шафаревич, Ксения Мяло, С. Куняев, А. Мельникова, Михаил Астафьев, В. Селиванов.

С тех пор мы часто оказывались с Вадимом Валериановичем вместе на встречах, устраиваемых «Нашим современником» (в те годы я активно начала печататься в этом журнале, чем невероятно гордилась), на каких-то других вечерах. Помню, приходил он иногда и в политический клуб Кадетской партии, созданной Михаилом Астафьевым в бытность его депутатом Верховного Совета СССР. Мы устроили настоящий большой лекторий на проспекте Мира в здании райсовета, который собирал по средам порой до 200 человек. Кроме депутатов, которые потом вошли во Фронт национального спасения, там выступали иногда и мыслители - Кожинов, Куняев, Шафаревич, Кургинян и другие. Такие встречи продолжались до трагических событий в октябре 1993 года. Встречались мы часто и в редакции «Нашего современника», куда я захаживала, где мы подолгу сидели, комментировали, делились впечатлениями.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.