Флейта Кришны

Если можно использовать деревянную сцену для игры, почему не использовать всю землю? Разницы нет. Весь мир может превратиться в лилу, в театральное представление. Так и есть. И мы все можем играть наши роли, как актеры и зрители. Актеры рыдают и смеются, но слезы и смех не связывают их, они остаются непривязанными к тому, что играют. Когда актер любит, он, на самом деле, не любит; когда он борется, он, на самом деле, не борется. Он никогда не вовлекается в свою роль, как это делают мир-скИе люди. Он играет и друга, и врага, не вовлекаясь в отношения дружбы и враждебности.

Жизнь каждого, кто относится ко всему как к игре, становится совершенным триединством. Обычно наша жизнь составляет всего два острия этого трезубца, в то время как третий трезубец погружен во тьму. Два острия трезубца — это привязанность и отвращение, и они действуют прекрасно, они видимы, но непривязанность, острие непривязанности погружено во тьму. Человек непривязанности проливает свет на третье острие, и тогда трезубец становится совершенным. Вокруг привязанности и отвращения он остается центрированным на третьем острие, на непривязанности, его поведение кажется таким, что он привязан к кому-то или испытывает отвращение к кому-то, но это только видимость. На самом деле, он играет. Это не так на самом деле, он существует на третьем острие, на третьем острие, и это называется анашакти, непривязанность.

На самом деле, все мы знаем, что такое три острия этого трезубца, но мы обычно осознаем только два — привязанность и отвращение, а третье острие — непривязанности — остается неизвестным нам, а привязанность и отвращение подобны сковородке и огню. Если вы передвигаетесь от одного к другому, вы можете делать все что хотите, вам не нужно избегать страдания, боли и несчастья. Вы можете прийти к третьей точке этого трезубца, в которой после длительных страданий вы открываете свою внутреннюю природу, свой центр циклона.

Когда вся тьма ума, вся бессознательность растворяется, третье острие трезубца становится видимым, и тот, кто достигает этой третьей точки, непривязанности, достигает сознания Кришны, Будды, Христа, божественности, или вы можете назвать как хотите. Вы достигаете всего, что достойно того, чтобы достигнуть. Когда вы узнаете то, что вы можете оставаться непривязанными в любой ситуации, вы можете играть роль привязанности и подобные роли.

Кто-то написал книгу, которая называется «Игры, в которые играют люди». В этой большой книге есть описание игр, в которые играют люди, но автор этой книги забыл самую главную игру жизни. Но что это за самая главная игра? Играть в игру привязанностей и отвращения, и, тем не менее, оставаться непривязанным, не испытывать отвращения — вот что такое высшая игра. Но из-за того, что очень немногие люди играют в эту игру, автор книги упускает ее.

Когда вы обращаетесь внутрь, вы достигаете непривязанности, и это обращение возможно только в том случае, если вы стали свидетелем, наблюдателем на холме. Вы можете начать свидетельствовать из любой точки жизни, и вы достигнете вашей внутренней глубины, и в то мгновение, когда вы попадаете в ваш центр, вы становитесь непривязанными, вы подобны лотосу в воде. Лотос рождается в воде, живет в воде, и, тем не менее, он не смачивается водой.

Вопрос:

Вы объяснили нам красоту и смысл, важность непривязанности. Но кроме непривязанности, Кришна говорил также о двух других вещах в Гите — о саньясе и о бездеятельности, а также есть еще деятельность без привязанности к результатам. Пожалуйста, объясните взаимоотношения между непривязанностью, саньясой и деятельностью без желания обретения результата.

Йога непривязанности — это основание, третье острие трезубца, основная точка жизни, из которой мы вырастаем и обретаем два других трезубца.

Две другие точки таковы. Первая — деятельность благодаря бездеятельности, и вторая — бездеятельность благодаря деятельности. Вы можете называться саньясинами, бездеятельными, а другого можно назвать деятельным, если у него нет желания обретения результата.

Отсутствие желаний в действиях означает действие благодаря бездеятельности. Если вы что-то делаете без мотива, без чувства принуждения и без желания успеха, это деятельность без желания. Если то, что вы делаете, недоделано или не приносит каких-то плодов, и вы принимаете все как есть, без сожалений и боли, то это деятельность без желаний.

Мне бы хотелось погрузиться в этот вопрос глубоко. Деятельность без желаний — это саньяса в том случае, если саньяса имеет чувство вовлеченности и ответственности даже в бездействии в процессе совершения какой-то деятельности.

Это немного трудно понять. Чувство вовлеченности и бездеятельности, когда вы ничего не делаете. Например, есть саньясин, который ничего не делает для того, чтобы заработать себе на жизнь, поэтому он приходит к вам в дом и просит пожертвований, и вы делитесь с ним вашей едой, которую вы откуда-то украли. Если он истинный саньясин, то он поймет, что он соучастник воровства, что он также вор частично, а если он ложный саньясин, то он скажет, что он не имеет никакого отношения к этому воровству, и его совершенно не волнует то, как вы заработали это. Но честный саньясин признается, что, несмотря на то, что он украл еду напрямую, он все равно отвечает за это действие воровства.

Но предположим, что он даже не просит, он ничего не делает. Какова его позиция в отношении деятельности? Я думаю, что если это истинный саньясин, если такой вообще есть на земле, и если будет война во Вьетнаме — а на самом деле, так и было недавно, людей убивали направо и налево, — то он будет делиться ответственностью за войну во Вьетнаме, несмотря на то, что он находится на расстоянии тысяч миль на расстоянии от этого места. На самом деле, не имеет никакого отрешения к тому, что происходит во Вьетнаме, и, тем не менее, он берет ответственность за это на себя.

Саньясин, истинный саньясин осознает, что сознание пронизывает всю эту землю, и поэтому он неотъемлемо связан со всем, что происходит на этой земле. Он присутствует повсюду на уровне сознания, и поэтому он в ответе за все, что здесь происходит — и за хорошее, и за плохое, за все, что происходит в любом месте.

Например, я сейчас нахожусь в этой деревне, а индуисты сражаются с мусульманами. Я ни индуист и не мусульманин, я саньясин, поэтому какое положение занимаю относительно их? Если я настоящий саньясин, то я скажу, и скажу истину: я в ответе за любую резню между мусульманами и индуистами. Должно быть, я что-то сделал для того, чтобы способствовать этому. Может быть, я ничего не сделал, чтобы способствовать этому, я могу быть просто безмолвным зрителем, но, тем не менее, я не могу сбросить с себя эту ответственность.

Саньясин — это тот, кто ничего не делает, но знает, что он часть того, что происходит вокруг на земле, просто потому, что он часть вселенской жизни. Он должен быть полностью в ответе за все, что человечество делает или не делает, он также осознает, что все, что делает он и не делает, даже его бездеятельность оказывает большое влияние на остальное.

Индуисты и мусульмане сражались друг с другом в каком-то месте, а я безмолвно сидел в другом. Я не могу сказать, что я не имею никакого отношения к этому конфликту. Должно быть, я что-то сделал для того, чтобы способствовать этому. Я мог сделать что-то, чтобы предотвратить, но я не смог этого сделать, и мой отказ от деятельности в этом случае был подобен самой деятельности, то есть самому конфликту, и поэтому я в ответе за все, что происходит там, за это кровопролитие.

То, что обычно воспринимается как саньяса, на самом деле не саньяса. Это просто отвращение. Но саньяса с точки зрения Кришны — это совершенно другое состояние, гораздо сложнее. Саньяса Кришны находится в состоянии непривязанности, и он живет с этой осознанностью того, что он полностью отвечает за свою бездеятельность, и это есть деятельность в бездеятельности. Просто потому, что он существует как часть космического сознания, он знает, что в высшем смысле все сознание объединено в одно.