Флейта Кришны

Есть прекрасная даосская история, которая поможет вам понять эту точку зрения очень легко. Мудрецы из линии преемственности Лао-цзы подарили миру самые прекрасные истории. Это действительно редкостные истории.

Вот одна из таких историй. Мудрец жил в лесу, и он воспитал несколько любимцев. Все они были обезьянками. Однажды утром к нему пришел искатель и задал вопрос — точно так же, как сейчас вы задаете вопрос мне. Он сказал этому даосскому мудрецу, что его слова часто противоречивы, и они только запутывают его. Мудрец пожал плечами и сказал посетителю: «Просто подожди, и ты увидишь, что случится». Он позвал обезьянок и сказал им: «Послушайте. Я хочу немножко изменить ваше меню». Обезьянки были удивлены, потому что так долго мудрец кормил их четырьмя кусками хлеба утром и тремя вечером. Мудрец сказал: «Отныне вы будете получать три куска утром и четыре вечером».

Услышав об этой перемене, обезьянки пришли в гнев. Они начали прыгать, кричать и даже угрожали восстать против предложенной им перемены. Они настаивали на старой системе, они хотели, чтобы все так и продолжалось. Но мудрец также настаивал на своем предложении. И тогда все обезьянки приготовились напасть и нанести вред своему мастеру. Мудрец ухмыльнулся и снова сказал: «Подождите еще минуту. Вы так и будете получать четыре куска хлеба утром, как всегда», и это мгновенно успокоило обезьянок.

Даосский мудрец после этого повернул лицо к посетителю и сказал: «Ты уловил? Обезьянки получали семь кусков хлеба в целом и раньше, и после того как я изменил меню, они бы все равно получали те же семь кусков. Но они отказались принимать три куска хлеба вместо четырех утром. Но разве есть разница, получат ли они четыре куска утром, а три вечером, или три утром и четыре вечером? И, тем не менее, они были счастливы, когда они узнали, что я оставил все по-старому».

Вот как Кришна пытается вдохновить упирающегося Арджуну. Он рассказывает ему о трех кусках хлеба, и Арджуна отказывается. Потом он говорит ему, что он получит четыре куска вместо трех. Всего он получит семь кусочков хлеба в целом. Но Кришна предоставляет Арджуне возможность выбирать между тремя кусками хлеба утром и четырьмя вечером и четырьмя утром и тремя вечером; он предоставляет этот свободный выбор Арджуне. И как раз по этой причине Гита растягивается на восемнадцать длинных глав. Время от времени Кришна продолжает менять свои предложения. Он уговаривает его обратиться к преданности, и Арджуна не соглашается с этим. Тогда он уговаривает его стать на путь йоги, он дает ему широкий обзор выбора, начиная от йоги и кончая знанием, начиная от деятельности и кончая преданностью. Но в целом общая сумма хлебцев остается той же, и в конце концов к концу Гиты Арджуна понимает, что истина в том, что общее количество кусков хлеба остается тем же, и Кришна не собирается отклоняться от этой определенной цифры.

Теперь я подхожу к другой части вопроса. Определение Шанкарой деятельности — это определение особого рода. Это согласно духу его учения. Он против деятельности как таковой, он верит в то, что деятельность связывает. Он говорит, что деятельность — это невежество, что она проистекает от невежества, и для того чтобы обрести знание, для того чтобы познать истину, все, что нужно делать — это отречься от деятельности. Он объясняет не-деятельность Кришны таким образом. Он объясняет это как отречение от деятельности. Для него деятельность принадлежит миру тех, кто совершает действия, к миру мирских людей, и искатель должен убежать от любых взаимоотношений, связанных с деятельностью. Он делает упор на отречении от деятельности в миру.

Истина в том, что тот, кто обрел мудрость, не знает, что такое деятельность, он ничего не делает. Но объяснение Шанкары частично и неправильно. Мудрецы не могут действовать как раз потому, что они отказались от своего эго, у них нет чувства делателя. Кришна делает упор на отсутствии делателя, а не на отсутствии действия как такового. Но Шанкара меняет фокус с отсутствия делателя на действие, и этот его фокус на отсутствии действий неправилен.

Есть две стороны деятельности, которые включают в себя делателя и того, что делается. Кришна хочет сделать упор на том, что делатель должен исчезнуть, и остаться должны только действия. Мы не можем жить без деятельности. Не только невежественные мирские люди, но даже Бог не может оставаться в бездеятельности. Эта вселенная — плод его работы, это его творение. Если бы Бог не потрудился над тем, чтобы построить эту вселенную и не работал, чтобы ее сохранять, она бы не смогла прожить ни доли секунды. Каким же образом вселенная продолжает существовать? Какая-то энергия, которая находится вне вселенной, продолжает поддерживать ее, поэтому не только мудрецы, но даже Бог не может жить без деятельности. И поэтому весь упор Кришны на отказе от чувства совершения действия, от делателя. Но убегающий саньясин, тот, кто убегает от жизни, делает упор на бездеятельности.

По этой причине Шанкара провозгласил мир майей, иллюзией. Он говорит о том, что этот мир не истинный, что это не работа Бога, что это иллюзия, что его на самом деле не существует, и поэтому для Шанкары очень трудно принять мир как реальный. Но если это солнце и звезды, горы и реки, деревья и цветы, животные и насекомые — плод его творения, тогда он тоже работяга, а не отреченное существо. Тогда для чего просить живые существа принимать саньясу? И Шанкара — это саньясин, он не хочет, чтобы его обвинили в глупости.

На самом деле, логики сталкиваются с собственными трудностями. Если вы придерживаетесь каких-то определенных аргументов, вам приходится дойти до логического конца, и есть такие камни преткновения, через которые нельзя так просто пройти мимо. Логика — это тяжелый труд. После того как вы вовлеклись в нее, вам приходится следовать по этому пути до конца. Если вы однажды приняли деятельность как невежество и зависимость, и если вы однажды приняли то, что мудрецы не должны ничего делать — а Шанкара выбрал именно это, — то он вынужден был провозгласить из-за этого мир иллюзией и сном, потому что вокруг нас находится огромный мир деятельности. Деятельность повсюду окружает нас, поэтому для того чтобы избежать этого вопроса, Шанкара называет весь мир майей, видимостью, которой на самом деле нет. Он говорит, что мир — это волшебство, это магия. Он похож на волшебство фокусника, который сажает семя манго, и внезапно из него мгновенно вырастает манговое дерево с ветвями и плодами. На самом деле, это только кажется, что это манговое дерево есть, но нет ни семени, ни дерева, это просто гипноз. Но ирония в том, что даже несмотря на то, что это дерево — следствие гипноза, который оказывается на зрителей, для фокусника это представляет тяжелый труд. Благодаря его действиям, благодаря его внушению это дерево кажется существующим, и, в конце концов, гипноз как таковой представляет собой деятельность.

Как раз по этой причине Шанкара сталкивается с дилеммой, когда отрицает деятельность. Для того чтобы отречься от деятельности, ему приходится отречься от всего мира, и он называет его майей, сном, но как объяснить эту иллюзию? Даже если это иллюзия, которую мы сами создали, именно Бог позволяет нам создавать и видеть ее таковой. Если бы он не согласился, разве смогли бы мы все это увидеть? Может быть, этот мир — ложный, но как насчет его восприятия? Восприятие должно быть истинным, восприятие само по себе — это деятельность. Что же говорит об этом Шанкара?

Шанкара — это полноценный логик, и он тяжело трудится для того, чтобы подойти к какому-то завершению. Он признает, что деятельность ложная, и мудрецы не делают ничего. Его сложность том, что вместо того чтобы отрицать делателя, он отрицает действие как таковое, но пусть вас не введут в заблуждение мои слова. Не думайте, что я считаю, что Шанкара не познал истину — я не говорю этого. Шанкара познал истину, и в то мгновение, когда вы отрицаете деятельность, вы вместе с тем отрицаете также и делателя. В бездеятельности нет также и того, кто действие совершает, это невозможно представить. Именно деятельность создает того, кто выполняет действия, несмотря на то, что делатель ложный. Делатель — это просто иллюзия.