Возмездие

На эти щедрые миллионы не только отливались пушки на заводах Круппа, на эти деньги немцы мечтали вывести Россию из войны, взорвав в её тылу братоубийственную революцию. (Один из самых потаённых секретов: на эти заимствованные средства содержался сам Керенский, глава российского Временного правительства.) Удивительно при этом на самом деле безграничное применение денег: на американские займы немцы финансировали и своих разведчиков в Соединённых Штатах!

Подведём итоги. Вся кажущаяся пестрота имён и названий — Морганы и Рокфеллеры, Ашберги и Варбурги, Животовские и Томпсоны, «Кун и Леб», «Ниа-банк», «Гаранти траст», «Дойче банк», «Сибирский банк» и «Русско-Азиатский банк» — составляла всего лишь надстройку, покоившуюся на едином мощном фундаменте, а именно — на американском золоте. Отсюда истинная подоплёка таких событий, как июльские беспорядки в Петрограде и оголтелая травля Ленина. «Немецкий след» большевиков должен был увести и скрыть глубинные источники американских денег. Эта затея Томпсону удалась с блеском. Немецкий план, опирающийся на выступления большевиков, надёжно прикрыл план американский.

Ленин маячил на глазах до самого выстрела «Авроры». Это имя жевала и пережёвывала вся мировая пресса. Но как только дело подошло к распределению руководящих мест, имя Ленина вдруг исчезло — заботливая Крупская увезла его в Финляндию на отдых. И на газетных страницах замелькали совсем иные имена: Свердлова, Троцкого, Дзержинского, Урицкого, Зиновьева, Каменева.

Немецкий план вроде бы осуществился — российская Революция свершилась. Но в то же время сработал и американский план — вместо Ленина, вождя большевиков, у главной власти оказался невзрачный и вовсе неизвестный Свердлов, явившийся не из Европы, а с Урала… Впрочем, Ленин, поднабравшись сил в Финляндии, ещё появится на русской сцене.

Пока же кукловоды за кулисами русских событий усиленно дёргали за свои привычные верёвочки. Власть была взята. Теперь следовало думать, как её не упустить и удержать.

Тем временем пламя российского пожарища не собиралось утихать и превращаться в пепел. Искры из России разносило по Европе. Горелым пахло в Венгрии, Германии, Франции, Италии. И это массовое распространение революционного огня входило в планы тайных поджигателей…

Капиталистическое зарубежье, свалив русское самодержавие и посадив своих людей в кабинеты Смольного, почему-то не торопилось признавать официальный статус советской власти. Более того, дипломатические представители дружно покинули роскошные особняки посольств и обосновались в Вологде, обрекая себя на неудобную жизнь в вагонах. В Петрограде они оставили своих уполномоченных в ранге осведомителей. Как правило, эти люди являлись опытными сотрудниками секретных служб.

Подошла пора уезжать и миссии «Международного Красного Креста». Американские гости и без того сильно зажились. Полгода — громадный срок! Отель «Франция» стал пустеть.

Мистер Томпсон, понемногу отправляя членов миссии обратно в США, оставался на своём посту до 4 декабря 1917 года. Он лично проследил, чтобы новая власть в России укрепилась и взяла правильное направление в своей работе.

Вместо обрушенной системы управления страной спешно создавалась новая. Второй съезд Советов избрал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК). Это был высший орган власти. Его возглавил отнюдь не Ленин, а Свердлов. ВЦИК сразу же назначил наркомов (по старому — министров) и во главе их поставил Ленина. Таким образом вождь партии стал всего лишь главным назначенцем-исполнителем. Реальная власть в республике Советов принадлежала, кроме самого Свердлова, всего лишь двум его надёжным назначенцам: Троцкому и Дзержинскому. И практика вскоре показала, что эта властная троица, почитая Ленина на словах, не подпускает его к делам своих специфических ведомств.

Сильно зажившись в Петрограде, мистер Томпсон в начале зимы стал собираться домой. Он потрудился продуктивно. После мифического «Корниловского мятежа» Троцкий был наконец выпущен из «Крестов» и с ходу уселся в кресло председателя Петроградского Совета депутатов. Лозунг «Вся власть Советам!» (с учётом того, что Троцкий являлся ещё и членом ЦК большевиков) сделал его фигурой едва ли не первого плана. Во всяком случае его имя стало постоянно упоминаться с именем Ленина, мало помалу оттесняя создателя партии, её вождя, имея явную тенденцию к тому, чтобы задвинуть его за свою узкую селёдочную спину.

(Ленину было бы полезней вообще сойти на нет и поскорее. Хлопот завоевателям хватало и без него).

В отсутствие Ленина, увезённого Крупской в Финляндию для очередного отдыха, в Петрограде сложилась та самая «конечная власть», о которой говорилось в таинственном плане «Марбург». Состав Совнаркома (вместе с членами коллегий наркоматов) насчитывал 556 человек. Из них русских было около 30-ти (т. е. всего пять процентов). Совершилось торжество Израиля над гоями! Такого гигантского «трофея», как Россия, ещё не знала вся история завоеваний.

В течение ноября, осваиваясь в Смольном, Троцкий развил лихорадочную деятельность. У него несколько раз побывал американский генерал У. Джудсон, околачивающийся в Петрограде с какой-то загадочной целью. 30 ноября Троцкого посетили У. Томпсон и Р. Робине. Разговор шёл «о низком уровне революции», о том, что необходимо предпринять. Томпсон сообщил, что в Петрограде остаётся Александр Гомберг (он же — Михаил Грузенберг), работавший в миссии «Международного Красного Креста» переводчиком. Троцкий с пониманием склонил кудлатую копну перепутанных волос. Гомберг-Грузенберг, сын ветхозаветного раввина, был его земляком. Оставался он, как следовало понимать, для связи. Прозвучала и фамилия О. Ашберга с его «Ниа-Банком». Шведский финансист был окончательно утверждён на роль «большевистского банкира».

Дождавшись паузы, Троцкий язвительно вклеил:

— Банкиры… Уста их открыты, но карманы закрыты!

Мистер Томпсон позволил себе обидеться. Он устал от постоянных вымогательств революционеров, нервы его сдавали.

— Я сейчас же связываюсь с Нью-Йорком, — пообещал он Троцкому.

В Америку ушла телеграмма с просьбой срочно прислать два миллиона долларов.

Чек от Моргана пришел незамедлительно. Томпсон в сопровождении полковника Робинса посетил наркома иностранных дел и два дня спустя занял каюту на пароходе, уходящем в Лондон. Для него наступил небольшой роздых от бешеной работы. Он славно потрудился за истекшие полгода. Все сколько-нибудь значительные события в России совершались под его заботливым патронажем. Потратив на «русские дела» целых шесть месяцев, мистер Томпсон считал, что потеря такой уймы времени целиком оправдана.

Под его приглядом прошел VI съезд партии большевиков, на котором Троцкий стал не только членом этой партии, но и вошёл в её Центральный Комитет, поднявшись вровень с самим Лениным.

Сотрудники американской миссии умело провели так называемый «Корниловский мятеж» — гигантскую провокацию, в итоге которой русская армия, сидевшая в окопах, была мгновенно обезглавлена, а рабочие отряды Красной гвардии вооружены из государственных арсеналов.

Наконец, совершилось главное событие, ради которого Томпсон пожаловал в Россию: Великий Октябрьский Переворот. Уверенно распоряжаясь в создавшейся обстановке, Томпсон расставил своих людей на руководящие посты, указав им направление деятельности. Основное же достижение американского эмиссара — он обеспечил в революционной России давным-давно задуманное засилье.

Только после этого посланец из-за океана счёл свою командировку завершённой.

Приехав из Петрограда в Лондон, мистер Томпсон включился в обработку Ллойд Джорджа, втолковывая ему, как специалист, особенности создавшейся в России ситуации. Британский премьер, белоголовый, багроволицый, терпеливо слушал и поматывал головой. Наставления американца были полезными. Сам он готовился к поездке во Францию, в Версаль, на первую мирную конференцию.