Страница 36 из 71
Их поддержку мы ощущали повседневно, когда занимались не только финансовым хозяйством, но и делами, связанными с выполнением бауманцами районного бюджета. Предприятии и крупные сбытовые базы нашего района приносили стране огромные доходы. Только в 1934 году по налогу с оборота из района поступило в доходную часть бюджета свыше 1 миллиарда рублей. Значительные поступления наблюдались и по другим платежам. Отмечу попутно, что с нэпманами в то время было покончено.
Так, поступления по промышленному налогу от частного сектора составили лишь 45 тысяч рублей, да и то в основном как недоимки за былые годы. Что касается местного бюджета, то он равнялся тогда в районе 20,2 миллиона рублей. Из них три четверти было израсходовано на культурно-социальные мероприятия. Назову некоторые из этих расходов, особенно мне памятные.
Наука. С расходной статьей на науку я впоследствии имел дело не раз, а тогда столкнулся впервые. Чрезвычайно поучительным для меня как финансиста явилось открытие того факта, что нельзя отпускать средства лишь на то, что дает немедленную отдачу. Так называемый научный задел, базирующийся порой на достижениях не прикладной, а «чистой науки», может показаться недалекому человеку ерундой, которая уносит массу государственных средств, ничего не выдавая взамен. А спустя пять, десять или более лет такие руководители будут горестно всплескивать руками, когда обнаружится, что в данной отрасли страна отстала. Открыли глаза мне на эту сторону дела встречи и неоднократные беседы с руководителем Физико-химического института имени Карпова академиком А. Н. Бахом. Крупнейший ученый-химик, в прошлом видный революционер, серьезный и вдумчивый человек, он хорошо разбирался и в хозяйственных проблемах. Еще в бытность мою налоговым инспектором я прочитал его «Экономические очерки», широко известные дореволюционным читателям под названием «Царь-голод». Алексей Николаевич помог мне взглянуть на расходы на нужды развития науки глубже, нежели раньше, и мыслить в этом отношении перспективнее.
Постепенно я начал все интенсивнее помогать научным учреждениям, и не только, конечно, возглавлявшемуся Бахом: бывал в институтах имени Обуха, биологии, функциональной диагностики, имени Мечникова, гражданских сооружений, а особенно часто в Институте резиновой промышленности и в ЦАГИ. С резинщиками я подружился после того, как осенью 1933 года состоялась встреча районного партактива с членом их коллектива стратонавтом Годуновым, который вместе с Бирнбаумом и Прокофьевым совершил тогда один из первых полетов на стратостате «СССР». Оболочка стратостата была изготовлена как раз в этом институте. Затем понадобились средства на новые исследования резиновых покрытий, и райфо здесь кое в чем помог институту. В ЦАГИ сильное впечатление произвела на меня встреча с руководителем общетеоретической группы академиком С. А. Чаплыгиным.
Повседневное внимание приходилось уделять расходам на строительные, эксплуатационные, ремонтные, транспортные и тому подобные нужды. К концу 1934 года мы сдали в эксплуатацию 55 новых домов, 65 надстроили. 65 тысяч трудящихся района въехали в новые квартиры. Рабочие казармы на нескольких фабриках, оставшиеся в наследство от прошлых времен, перестроили в добротные жилые дома. Мы убедились, что дешевле один раз в несколько лет произвести капитальный ремонт, чем ежегодно так называемый поддерживающий, при котором только распыляются средства. И мы бросили все силы на первый, обратив преимущественное внимание на здания по улицам Мясницкой (ныне Кирова), Покровке, Ильинке (ныне улица Куйбышева), Маросейке, Солянке, Лубянскому проезду (проезд Серова), Спартаковской, Ново-Басманной, Яузской и Садовому кольцу. За ударное проведение ремонта бауманцы первыми получили тогда переходящее знамя Моссовета. Опыт участия в этих работах пригодился мне позднее, когда я сам стал председателем райисполкома.
Уйму хлопот вызывали дороги. Легче было усовершенствовать мостовые на магистралях. Труднее шло дело на окраинах, особенно в глухих переулках. Серьезные претензии предъявлял к нам Моссовет, если мы не думали о внешнем оформлении района: покраска зданий, починка ворот, установка заборов, замена палаток павильонами… Отказавшись от кустарного решения вопроса, мы обратились в архитектурно-планировочные мастерские. Это обошлось району в копеечку. В горфинотделе я подписал дополнительный расходный лист. Заодно мы реконструировали сад имени Баумана. Потом занялись праздничным оформлением улиц к Октябрьской годовщине. Пять площадей украсили тематически: Ильинские ворота — макетами и панно о Красной Армии, Красные ворота — о городском транспорте, площадь Курского вокзала — о реконструкции железных дорог, площадь Земляного вала — о движении ударников, Елоховскую площадь — о достижениях культурной революции в СССР. В связи с этим у меня произошел примечательный разговор с одним из сотрудников горфо.
Он посоветовал подвести все предыдущие дополнительные расходы на оформление под праздничные, ибо так их «легче спишут». Я отказался в самой резкой форме:
— Ведь это обман государства! На обман я никогда не пойду. Если разумность сделанного не признают, лучше отвечу по партийной линии, но составлять фиктивный отчет ни за что не буду.
— Чудак, я же советую, как лучше. Вы еще молодой районный работник, многого не знаете. И к району претензий не будет, и нам меньше хлопот.
— Об этом не может быть и речи. За оформление столицы с нас спрашивает непосредственно Моссовет. Если возникнут претензии, пойду прямо туда, а переписывать расходные статьи не стану.
Сотрудник горфо с сожалением посмотрел на меня и пожал плечами. Я встретился с ним еще раз в годы Великой Отечественной войны, когда по поручению Государственного Комитета Обороны выехал временно в одну из республик как уполномоченный по хлебозаготовкам. Он был уличен в попытке завысить цифру республиканских расходов на уборочную кампанию. Видимо, прошедшие годы ничему его не научили. Он, взывая к моей «человечности», напомнил о его стремлении помочь мне десятью годами раньше, но вторично ошибся. К подобным лицам я никогда не проявлял снисхождения.
Что касается вопроса о передвижке кредитов с одной статьи расходов на другую, то к нему нужно подходить нешаблонно. Бывают случаи, когда это допустимо. Приведу примеры из собственной практики тех же лет. В июне 1933 года было запрещено передвигать кредиты, отпускаемые на зарплату и административно-хозяйственные нужды. Разумно? Вполне. Однако в 1934 году каждая школа получила самостоятельную годовую финансовую смету, что позволяло любому директору проявить полезную инициативу в местных рамках. Разумно? Вполне. Все зависит от того, в чьих интересах это делается — государственных или частных.
Как известно, В. И. Ленин учил, что главное для построения коммунизма — повышение производительности труда. Бауманцы много думали об этом и немало делали. Не всегда могли мы похвастаться успехами. В 1933 году девять районных предприятий, в 1934 году — семь, а также одиннадцать артелей не выполнили своих планов, хотя себестоимость изделий удалось в среднем снизить на 2,8 процента (по плану — 1,7 процента), а в целом промфинплан был перевыполнен на 5 процентов. Чтобы ликвидировать отставание, партийная организация призвала авангард рабочего класса усилить социалистическое соревнование. Райфо выделил средства на материальное поощрение. Развернулось цеховое, бригадное и индивидуальное соревнование. Прошли районные конференции ударников. Лучших заносили на Красную доску почета имени XVII партийного съезда. 10 тысяч рабочих сдали специальные технические экзамены. На всю страну прогремела победительница всесоюзного конкурса ткачей Муха-иова, работница фабрики имени Маркова. Термометрический завод выступил осенью 1933 года инициатором массово-производственного похода за перевыполнение плана первого года второй пятилетки. В 1934 году был проведен второй такой поход.
Осенью 1935 года среди бауманцев широко развернулось стахановское движение. Лозунгом дня стало: «Кадры решают все!» Партия поставила перед трудящимися задачу максимально использовать технику. Бауманцы следовали примеру тех, кто повторял подвиг Алексея Стаханова в других отраслях промышленности: машиниста Кривоноса, кузнеца Бусыгина, ткачих Виноградовых. В районе появились рабочие-многостаночники. Их почин подхватили другие. Вскоре портреты бауманцев — героев труда украсили улицы района. Сверкая белозубой улыбкой, на прохожих глядели с фотовитрин молодые рабочие Николай Матросов, Алексей Пискарев, Антонина Ламанова, Николай Стрелков, Павел Вуцыкин, Марфа Зуева, Зинаида Николаева.