Страница 44 из 104
Советский Союз должен был «проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами; соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками; всемерно укреплять боевую мощь» своих вооруженных сил и «крепить международные связи дружбы с трудящимися всех стран, заинтересованными в мире и дружбе между народами». Из контекста речи становится ясно, что «поджигателями» войны являются Англия, Франция и США, проводящие политику невмешательства[159].
Переломным моментом в развитии событий в Европе стали действия Германии по устранению с политической карты Чехо-Словакии. 14 марта Словакия под давлением Берлина провозгласила независимость, а 15 марта германские войска вступили в Чехию, на территории которой был создан Протекторат Богемия и Моравия. Первоначально реакция Англии и Франции была довольно сдержанной, но по мере возбуждения общественного мнения они ужесточили свою позицию и 18 марта, как и СССР, выразили протест действиями Германии, из Берлина были отозваны «для консультаций» английский и французский послы. США также не признали аннексии и заморозили чехословацкие активы в своих банках. То же формально сделала и Англия, но чехословацкое золото было тайно возвращено в Прагу[160].
Слухи об угрозе германского нападения на Румынию дали Англии повод 18 марта запросить Советский Союз, Польшу, Грецию, Югославию и Турцию об их действиях в случае германского удара по Румынии. В свою очередь эти страны запросили Лондон о его намерениях, а Москва предложила созвать для обсуждения ситуации конференцию с участием СССР, Англии, Франции, Польши, Румынии и Турции. 21 марта Англия выдвинула контрпредложение о подписании англо-франко-советско-польской декларации о консультациях в случае агрессии. Обсуждение этого предложения Лондона выявило, что Польша не хочет подписывать документ, если под ним будет стоять подпись советского представителя. В свою очередь Москва, опасаясь толкнуть Варшаву в объятия Берлина, не собиралась подписывать этот документ без участия Польши. В итоге к концу марта 1939 г. вопрос о декларации отпал[161].
Тем временем 22 марта был подписан германо-литовский доовор о передаче Мемеля (Клайпеды) Германии и ненападении[162]. 3 марта были подписаны германо-словацкий договор о гарантии и охране и германо-румынское экономическое соглашение, знаительно укрепившие влияние Берлина в Центральной и Юго-Восточной Европе[163]. Еще в октябре 1938 г. Германия предложила Польше согласиться с включением Данцига в состав Третьего Рейха, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог через «польский коридор» и вступить в Антикоминтерновский пакт. Со своей стороны Берлин был готов продлить на 25 лет соглашение 1934 г. и гарантировать существующие германо-польские границы. Однако продолжавшиеся германо-польские переговоры по этому вопросу все очевиднее заходили в тупик. Не желая быть младшим партнером Третьего рейха, Варшава 26 марта окончательно отказалась принять германское предложение о территориальном урегулировании, а 28 марта заявила, то изменение статус-кво в Данциге будет рассматриваться как нападение на Польшу. В этих условиях германское руководство тало склоняться к военному решению польского вопроса.
28 марта СССР заявил о своих интересах в Эстонии и Латвии. Тем временем в ходе начавшихся 27 марта военных переговоров Англия и Франция договорились, что в случае войны они будут вести оборонительные операции и экономическую блокаду Германии, действия ВВС ограничатся только военными объектами, варианты помощи Польше даже не рассматривались. Пытаясь не допустить перехода Польши в лагерь Германии, добиться ее согласия на гарантию границ Румынии и сдержать германскую экспансию, Англия 31 марта пошла на односторонние гарантии независимости Польши. При этом Лондон не отказался от содействия германо-польскому урегулированию. Однако Польша все же отказалась дать гарантии границ Румынии, полагая, что западная поддержка позволит и дальше лавировать между Берлином и Москвой[164].
1 апреля Берлин пригрозил расторгнуть англо-германское военно-морское соглашение 1935 г., если Лондон не прекратит политику «окружения Германии». В тот же день СССР уведомил Англию, что поскольку вопрос о декларации отпал, «мы считаем себя свободными от всяких обязательств». На вопрос, намерена ли Москва впредь помогать жертвам агрессии, был дан ответ, «что, может быть, помогать будем в тех или иных случаях, но что мы считаем себя ничем не связанными и будем поступать сообразно своим интересам»[165]. Контакты с польским послом в Москве 1–2 апреля вновь показали советской стороне, что Польша не готова к антигерманскому сотрудничеству[166]. 4 апреля было опубликовано Сообщение ТАСС, в котором указывалось, что вопреки заявлениям французских газет Советский Союз не брал на себя обязательств «в случае войны снабжать Польшу военными материалами и закрыть свой сырьевой рынок для Германии»[167]. В тот же день, ориентируя советского полпреда в Германии об общих принципах советской политики, нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов отметил, что «задержать и приостановить агрессию в Европе без нас невозможно, и чем позднее к нам обратятся за нашей помощью, тем дороже нам заплатят»[168]. Одновременно советская сторона предложила Польше заранее договориться о советской помощи[169].
4-6 апреля в ходе англо-польских переговоров стороны дали друг другу взаимные гарантии независимости, а также «было достигнуто согласие, что вышеупомянутая договоренность не помешает ни одному из правительств заключать соглашение с другими странами в общих интересах укрепления мира»[170]. Польское руководство было уверено, что нормализация советско-германских отношений невозможна, и надеялось, что англо-польское сближение укрепит франко-польский союз и заставит Германию нормализовать отношения с Англией и Польшей. Однако, по мнению Берлина, сближение Варшавы с Лондоном свидетельствовало о нарастании неуступчивости Польши и требовало именно военного решения этой проблемы. Двойная игра Англии и Франции в отношении Германии также убеждала германское руководство в незначительном риске в случае войны с Польшей[171]. 5 апреля Германия усилила дипломатическое давление на Польшу. Одновременно в соответствии с утвержденной Гитлером 11 апреля «Директивой о единой подготовке вооруженных сил к войне на 1939–1940 гг.» началось конкретное военное планирование. Теперь Германия была озабочена локализацией будущего конфликта и 11 апреля зондировала Советский Союз на предмет улучшения отношений, но советская сторона предпочла занять выжидательную позицию.
В тот же день Англия запросила СССР, чем он может помочь, в случае необходимости, Румынии. 11 апреля в письме советскому полпреду во Франции Литвинов отметил, что Лондон и Париж стремятся получить от Москвы одностороннее обязательство защищать Польшу и Румынию, полагая, что поддержка этих стран отвечает советским интересам. «Но мы свои интересы всегда сами будем сознавать и будем делать то, что они нам диктуют. Зачем же нам заранее обязываться, не извлекая из этих обязательств решительно никакой выгоды для себя?» Нарком выразил озабоченность английскими гарантиями Польше, которые могли в определенных условиях принять антисоветскую направленность[172]. 13 апреля Франция подтвердила франко-польский союзный договор 1921 г., а 14 апреля предложила СССР обменяться письмами о взаимной поддержке в случае нападения Германии на Польшу и Румынию на основе советско-французского договора о взаимопомощи 1935 г. Одновременно Париж приглашал Москву внести собственное предложение о сотрудничестве. В тот же день Англия предложила Советскому Союзу заявить о поддержке своих западных соседей в случае нападения на них. 17 апреля Москва предложила Лондону и Парижу заключить договор о взаимопомощи и выразила дипломатический протест Берлину, который после оккупации Чехии стал препятствовать выполнению советских военных заказов чешскими предприятиями. При этом стороны прозондировали намерения друг друга. В тот же день Польша и Румыния подтвердили, что их союзный договор направлен только против СССР[173].
159
Год кризиса, 1938–1939: Документы и материалы. В 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 258–264
160
Там же. С. 272–274, 289–291; Мосли Л. Утраченное время. Как начиналась Вторая мировая война. Сокр. пер. с англ. М.,1972. С. 160–196; Севастьянов Г. Н. Европейский кризис и позиция США, 1938–1939. М., 1992. С. 177–178
161
Документы и материалы по истории советско-польских отношений (далее — ДМИСПО). Т. 7. М., 1973. С. 57–64, 66, 68, 69;
Год кризиса. Т. 1. С. 314–315, 317–319, 324–327, 335–337, 339;
Документы внешней политики СССР (далее — ДВП). Т. 22. Кн. 1. М.,1992. С. 216;
Иванов А. Г. Агрессоры и умиротворители. Гитлер, Муссолини и британская дипломатия. М., 1993. С. 158–160;
Карлей М. Д. 1939. Альянс, который не состоялся, и приближение Второй мировой войны. Пер. с англ. М., 2005. С. 143–159
162
Akten zur deutschen auswaertigen Politik. Serie D. Bd.5. Baden-Baden. 1953. S. 435–441; Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии 1938–1939. Пер. с нем. М.,1990. С. 109–112
163
Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939–1941 гг. М., 2000. С. 200–201; Чемпалов И. Н. К истории заключения германо-румынского экономического соглашения 1939 года // Новая и новейшая история. 1959. № 1. С. 147–149; Язькова А. А. Румыния накануне Второй мировой войны 1934–1939 гг. М., 1963. С. 263
164
ДМИСПО. Т. 7. С. 29–30; Год кризиса. Т. 1. С. 75–77, 79–80, 85–86, 93–94, 117, 118, 130–137, 163–164, 168–177, 191–192, 194–196, 200–201, 210, 288, 293–294, 295, 296–297, 308–310, 341–342, 350–351;
Некрич A.M. Политика английского империализма в Европе (октябрь 1938 — сентябрь 1939). М., 1955. С. 289–303;
Фомин В. Т. Агрессия фашистской Германии в Европе 1933–1939. М.,1963. С. 560–566, 571–575;
Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 112–118, 120–122, 125;
Мосли Л. Указ. соч. С. 201–218;
Кимхе Д. Несостоявшаяся битва. Пер. с англ. М., 1971. С. 42–46;
Фляйшхауэр И. Указ. соч. С. 85–89, 109–112;
Иванов А. Г. Указ. соч. С. 153–154, 163–164;
Сиполс В. Я. Тайны дипломатические. Канун Великой Отечественной войны. 1939–1941. М., 1997. С. 43;
Случ С. З. Польша в политике Третьего рейха накануне Второй мировой войны // Россия-Польша-Германия в европейской и мировой политике XVI–XX вв. М., 2002. С. 326;
Карлей М. Д. Указ. соч. С. 132–135
165
Год кризиса. Т. 1. С. 355
166
ДМИСПО. Т. 7. С. 71–75, 78–80;
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937–1939. В 2 т. М.,1981. Т. 2. С. 62–64
167
Известия. 1939. 4 апреля; ДВП. Т. 22. Кн. 1. С. 246
168
ДВП. Т. 22. Кн. 1. С. 252–253
169
Год кризиса. Т. 1. С. 357–359
170
Там же. С. 361
171
Захариас М. Предпосылки и мотивы политики Ю. Бека в 1939 году // Советско-польские отношения в политических условиях Европы 30-х годов XX столетия. М., 2001. С. 219–230
172
Год кризиса. Т. 1. С. 370–372, 373–378
173
Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 2. С. 69–72;
Год кризиса. Т. 1. С. 379–383, 384–387, 389; Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 55