Сестра мертвых

Чейн задумался над его словами. За время своего недолгого посмертия он не проявил никаких особых свойств, кроме тех, которые присущи каждому вампиру, – проворство, сила, умение терпеть боль, физическая выносливость и так далее. Забавно, что Вельстил, на дух не переносивший грубости и примитивности, развил в себе подобное умение.

– Наслать на них волков – этот метод никак не назовешь тонким, – заметил Вельстил. – Я ждал от тебя совсем другого.

– Волк мне нужен только один, – отозвался Чейн. – И поверь, этот метод окажется куда тоньше, чем ты предполагаешь.

Опустившись на колени, он вынул из дорожного мешка бронзовый сосуд, свечу, серебряный кинжал и склянку с темно-зеленой жидкостью.

– Нам надо расчистить место, чтобы я мог начертить на земле знаки, необходимые для ритуала.

Вельстил тотчас пришел в хорошее расположение духа, и это не понравилось Чейну еще больше, чем его недавняя грубость. Во многих отношениях Вельстил очень походил на Торета. Вежлив и мил до тех пор, пока Чейн послушно выполняет его приказы. Они отыскали в роще подходящую полянку, и Чейн начал готовиться к ритуалу. Вельстил сапогом разгреб палую листву, обнажив землю.

– А теперь, – сказал Чейн, – зови волка.

*

Сидя на козлах рядом с Лисилом, Магьер правила Толстиком и Фейкой, которые везли фургон по ночной дороге. Делать это было несложно, потому что лошадки шли уверенно и ни разу не попытались свернуть с дороги.

Винн и Малец, ехавшие в фургоне, еще бодрствовали. Когда стемнело, Винн достала из мешка две холодные лампы. Лисил пристроил их спереди по бокам фургона. Затем он перегнулся через козлы внутрь фургона и взял у Винн ломтик яблока.

– Так ты уничтожила Вордану, расплавив его бронзовый сосуд? Умно придумано!

Винн ничего не ответила и продолжала сосредоточенно нарезать яблоко.

Малец сидел рядом с ней, широко расставив передние лапы, чтобы сохранить равновесие в покачивающемся на ходу фургоне. Оглядываясь назад, Магьер видела, что пес облизывается, поставив уши торчком, и не сводит глаз с очередного яблока, которое чистит Винн.

Магьер не забыла, как совсем недавно в лесу Малец избавил Винн от мук волшебного зрения, хотя как он это сделал, оставалось загадкой даже после рассказа самой Винн. То, о чем поведала Хранительница, было куда поразительнее, чем то, чему свидетельницей оказалась сама Магьер, – она-то увидела, только как Малец подошел к Винн и поочередно лизнул ее в глаза. Всякий раз, когда они узнавали об истинной сути Мальца, тайн, его окружавших, только прибавлялось, а сам пес при этом отнюдь не горел желанием просветить своих спутников.

У Винн был измученный, бесконечно усталый вид, и Магьер могла лишь гадать, что явилось причиной такой усталости: поединок девушки с Ворданой, муки, которые причинило ей магическое зрение, или же просто долгое пребывание в городе, из которого мертвый чародей высасывал жизненную силу. Лисил, наоборот, взбодрился, и это тоже дало Магьер повод для размышлений. Вордана пытался иссушить его до смерти, и все же он сейчас выглядел гораздо свежее Винн.

Кроме того, Магьер не давал покоя рассказ Винн о том, что она разглядела своим измененным зрением в каждом из них. Магьер уже поделилась этими сведениями с Лисилом. Сейчас, впрочем, у них и без того было о чем поговорить, например о том, что их ждет в Кеонске.

– Геза показывал мне письмо от своего брата, – начала она. – Очень многие уделы в провинции Энтов отобрали у прежних лордов и отдали в управление таинственным людям, которых прислал барон Бускан.

– Так Вордана был не единственный?! – воскликнула Винн. – Есть еще такие, как он?

Магьер покачала головой:

– Не знаю. Все новые управители предъявляют верительные грамоты из Кеонска, но мне что-то не верится, чтобы в одном месте одновременно собралось так много чародеев, – по крайней мере, я о таком никогда не слышала. Брат Гезы подозревает, что то же самое происходит и в Восточной Древинке, и Геза попросил меня разобраться с этим делом, хотя я до сих пор не представляю как.

Малец вдруг подался вперед и, встав передними лапами на спинку козел, зарычал на Магьер. Толстик и Фейка шарахнулись, испуганно заплясали в постромках.

– Прекрати! – рявкнул Лисил, спихнув пса обратно.

– Ты же знаешь, он против того, чтобы мы ехали в Кеонск, – заметила Винн. – Да и вообще, сдается мне, против того, чтобы мы задерживались в Древинке. Полагаю, ему не хочется, чтобы мы впутывались и в это дело.

Магьер вдруг подумалось, что Винн такое поведение Мальца осточертело не меньше, чем ей или Лисилу.

– Что ж, – сказал Лисил, – ладно. Останови фургон.

Магьер натянула вожжи, и Толстик с Фейкой послушно встали.

– В чем дело?

– Мы никуда не поедем. – Лисил спрыгнул с козел, обошел фургон и, забравшись внутрь, присел на корточки перед Мальцом. – Мы с места не сдвинемся, пока ты не ответишь нам на кое-какие вопросы!

Малец беспокойно заерзал, попятился, но места для отступления в фургоне было маловато.

– Винн видела тебя магическим зрением, – сказал Лисил, обращаясь к псу. – И еще она видела… духов.

Малец негромко заворчал, покосившись на Магьер. Она ответила ему мрачным взглядом.

– Он старался помочь Винн, – заметила она.

– Может быть, и так, – согласился Лисил. – А может быть, он просто спешил помешать нам узнать то, что, по его мнению, нам не следовало знать. Помнишь, что он вытворял тогда в твоей родной деревне, чтобы не дать нам отправиться в замок? А теперь подумай хорошенько: он призвал своих… сородичей, собратьев, не важно, как их называть… для чего? Чтобы избавить Винн от магического зрения. Собрать такие силы для того, чтобы отменить одно простенькое заклинаньице? Да ведь это же все равно что хвататься за меч, когда можно обойтись зубочисткой!

Теперь даже Винн уставилась на Мальца с подозрением.

– И ведь как торопился! – прибавил Лисил. – Видно, очень уж ему хотелось уберечь новый персонаж пьесы, которую он разыгрывал с нами столько лет.

Малец зарычал и дважды отрывисто гавкнул – «нет».

Лисил вдруг оцепенел, и взгляд его затуманился, глаза предательски заблестели. Затем он вздрогнул и ожесточенно заморгал.

– Не смей так больше делать! – рявкнул он на пса. Малец опустил голову, прерывая зрительный контакт.

Винн с тревогой глядела то на него, то на Лисила:

– Что такое? Что случилось?

– Малец снова играет с воспоминаниями, – пояснила Магьер. – Лисил?…

Полуэльф тяжело опустился на пол фургона.

– Мне подарила его моя мать, – прошептал он.

У Магьер сжалось сердце. Путешествие в Древинку – путешествие, на котором настояла именно она, – помешало Лисилу отправиться на поиски матери, которая, в отличие от Магелии, была еще, быть может, жива. В прошлом Магьер нечасто доводилось испытывать чувство вины, но с той самой ночи, когда она уговорила Лисила посетить вначале Древинку, эту недостачу она возместила с лихвой. Да и поделом, честно говоря.

– Может быть, Малец тоже хочет поскорее отыскать ее, – проговорила она тихо, глядя, как Лисил опять погружается в свои невеселые мысли. – Мы повернем на север сразу же, как закончим дела в Кеонске, и…

– Что? – Лисил вскинулся, смятенно поглядел на нее. – Да нет, я совсем не это имел в виду. Мы обшарим весь Кеонок, сунем нос в каждый угол, разнесем город по камешку, если понадобится. – Взгляд его опять обратился на Мальца. – Но прежде этот четвероногий лгун ответит нам на кое-какие вопросы.

Лисил запустил руку в мешок Винн, извлек оттуда кожу с эльфийскими письменами и с решительным видом швырнул ее на пол фургона перед Мальцом.

– Почему ты так хочешь, чтобы мы убрались из Древинки? – жестко спросил он.

Малец вновь заерзал. Винн потянулась к псу, обхватила ладонями его морду, вынудила его смотреть ей в глаза.

– Я знаю, что ты помог мне, потому что я тебе дорога, – сказала она тихо, – но не только поэтому, так что самое время сказать нам правду. Ведь мое магическое зрение вскоре исчезло бы само собой?