Сестра мертвых

Ниже по берегу, у пристани, Магьер торговалась с двумя купцами из каравана, пытаясь продать пони. Лицо ее в пасмурном свете уходящего дня было бледнее обычного, и когда в разрыве туч изредка проглядывало солнце, лучи его зажигали в ее черных волосах алые огоньки. В такие мгновения оба купца прерывали торг и бесстыдно таращились на нее. Даже у Лисила перехватывало дыхание, хотя и по другой причине.

Магьер казалась ему существом из иного мира. Она была чересчур прекрасна, чересчур бледна и черноволоса. Подойдя ближе к торгующимся, Лисил увидел, что Магьер сверлит своих собеседников мрачным взглядом.

– Я за каждого из этих пони заплатила четыре полновесных серебряка, – проворчала она, – а они мне предлагают пять за всех!

Лисил поглядел на купцов – хитрые морщинистые лица, одинаково расчетливые глаза. Уж не братья ли?

– Мы не торгуем лошадьми, – сказал он. – Мы только хотим, чтобы нам заплатили честную цену.

– Ежели ей вздумалось переплатить за этих кляч, – отозвался один из купцов, – нам-то с какой стати оставаться без барыша?

Лисил покосился на Магьер. У них имелось еще довольно тех денег, что Винн выручила в Беле за продажу подвески… Но Магьер, с ее прижимистой натурой, невыносима была одна мысль о том, чтобы потерять деньги на сделке.

Сошлись на семи серебряках за всех пони и мула. Магьер это не слишком понравилось, но баржа уже готовилась отплыть. Полуэльф решительно оттеснил ее плечом и ударил с купцами по рукам. Когда баржа отчалила, он забрался под одеяло, где уже устроилась Магьер. Она все еще пребывала в раздражении.

– Вовсе я не скупердяйка, – заявила она, хотя Лисил ее ни в чем таком не обвинял. – И все равно это был самый настоящий грабеж.

С этими словами она под одеялом обхватила ладонями ногу Лисила.

По другую сторону от полуэльфа сидела, скрестив ноги, Винн. После того как юная Хранительница поспала две ночи под крышей и поела Беиной чечевичной похлебки, она стала выглядеть гораздо бодрее и здоровее. К ее настроению это, правда, не относилось, хотя держалась она и вполовину не так замкнуто и отчужденно, как Малец. Кусок кожи с эльфийскими письменами лежал рядом с ним, но пес не проявлял ни малейшего желания пообщаться. Лисилу, впрочем, на это было наплевать: после многодневной тряски на спине строптивого пони твердая, а главное, плоская палуба баржи была сущим отдыхом для его седалища. И к тому же, если Малец до сих пор предпочитал помалкивать, вряд ли можно было сейчас ожидать от него приступа разговорчивости.

А еще Лисила ждала встреча с матерью… по крайней мере он на это надеялся.

Нетерпение, которое он испытывал при мысли об этой встрече, помогало ему понять и принять неистовое стремление Магьер узнать правду о своем прошлом… и оно же подзуживало его поскорее повернуть на север и выяснить, что случилось с Нейной. Однако в глубине души Лисил все так же готов был горы свернуть ради Магьер, и потому сейчас они плыли на восток, в самое сердце Древинки.

Вдоль обоих берегов реки тянулись удобные тракты, и упряжка могучих волов степенным шагом волокла баржу против течения до самой темноты. Хотя они собирались ночевать на борту, с наступлением ночи баржа пристала к берегу у еще одного приречного селения, даже не селения, а небольшого города.

Деревья у реки были чахлые, с увядшей листвой – непривычное зрелище для здешних мест, где благодаря частым дождям буйно разрасталась сочная зелень. По обе стороны от причала вдоль берега рассыпались скромные хижины, а между ними, и возле реки, и в центре селения высились добротные бревенчатые дома. У дороги, которая вела к западной околице, стояла конюшня и при ней кузница, а совсем рядом с ними располагалось большое, ярко освещенное здание.

– Это трактир или общинный дом? – спросил Лисил у одного из матросов и прибавил, обращаясь к Винн: – Может, нам сегодня и не придется спать под открытым небом.

Она просияла от предвкушения и, сев, торопливо заговорила с Мальцом по-эльфийски. Молодой матрос с сомнением поглядел на Лисила.

– Это Пудурласат, – сказал он, – мы всегда здесь останавливаемся. Странное местечко. Если местным нужно отправить с нами какой-нибудь груз, то его доставят утром.

– Что значит – странное? – вмешалась Магьер. – Если здесь имеются лавки или торговые ряды, мы могли бы там кое-что прикупить.

Матрос покачал головой, выразительно пожав плечами:

– Валяйте, коль вам охота, а по мне, так тут всегда чересчур мрачно и тошно, даже когда мы прибываем в разгар дня.

Лисил вопросительно глянул на Магьер и Винн.

– Я бы предпочла провести ночь под крышей, – сказала Хранительница.

Магьер свернула одеяло и потянулась за саблей.

– Что ж, пойдем посмотрим, что нам смогут предложить. В Чеместуке у нас не выдалось возможности пополнить припасы.

Лисил пристегнул ножны с клинками, запахнул поплотнее плащ, чтобы оружие не привлекало ненужного внимания. Он не предполагал, что клинки пригодятся, но события последних дней вынуждали держаться начеку. Спускаясь со своими спутницами по причалу на дорогу, которая вела под уклон к городу, полуэльф зорко оглядывался по сторонам.

Они шли по скудно освещенным улицам, направляясь к центру города. На перекрестке, где дорога от пристани пересекала главную улицу города, стояли чугунные треножники, на которых были подвешаны масляные фонари. Винн шла впереди Лисила, держа в руке кристалл холодной лампы, освещающий им путь.

Малец вдруг негромко зарычал и обогнал Винн.

Из-за угла, хромая, вынырнула крупная собака, похожая на волка, и, остановившись за фонарным треножником, с любопытством уставилась на пришельцев. Рычать в ответ она не стала.

Собака была необычайно тощая, глаза тусклые, подслеповатые с виду, должно быть от старости. Лисил шагнул к Мальцу, чтобы, если понадобится, ухватить его за шиворот, придержать. Малец относился к другим собакам по-разному – с одними был дружелюбен, на других кидался без всякого предупреждения. Лисил никогда не знал, чего ожидать. Малец принюхался к чужой собаке и тихонько заскулил.

– Думаю, что нам лучше вернуться на баржу, – сказала Винн.

На Лисила вдруг накатила усталость. Не понимая, откуда она взялась, он пожал плечами и, отогнав это странное ощущение, решительно пошел дальше.

– Давайте хотя бы взглянем на местный трактир. На главной улице Лисил сразу приметил вывески над мастерскими шорника и резчика. Немногие прохожие, завершив дневные труды, расходились по домам, а может, и не только по домам. Похоже, в основном это были пожилые люди или глубокие старики – они не шли, а брели по мостовой шаркающей, усталой походкой. Лисил хотел уже направиться к ярко освещенному зданию, которое они видели с пристани, когда вдруг сообразил, что Магьер рядом с ними нет. Она отошла от перекрестка и так стояла, глядя вдоль главной улицы.

– Что случилось? – спросил Лисил, подойдя к ней, и лишь тогда заметил, что она не на шутку встревожена.

– Я… да так, ничего, – отозвалась Магьер. – Просто по сравнению с Миишкой здесь как-то… мрачновато.

– И ты пришла к такому выводу самостоятельно? – делано изумился он. – Что же подсказало тебе эту гениальную мысль?

Магьер даже не огрызнулась, только молча вернулась на дорогу и пошла дальше. Тяжело вздохнув, Лисил двинулся следом и помахал Винн, знаком давая ей понять, чтобы шла впереди.

Местные жители, изредка попадавшиеся им по пути, замедляли шаг, поглядывая на чужаков, но особого интереса к ним не проявляли – разве только один человек с холщовым мешком на плече окинул их взглядом, в котором читалось усталое любопытство. Лисил даже посмотрел вслед этому прохожему – для своего возраста тот двигался очень уж медленно, как будто каждый шаг стоил ему неимоверных усилий. Он миновал троих путников и так же медленно, низко опустив голову, побрел дальше. Высокие, сложенные из бревен дома между тем сменились приземистыми домишками и хижинами, и откуда-то спереди ветер донес дыхание кузницы – запахи пережженного дерева, угля и раскаленного железа.