Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 26 из 55



23 декабря, наконец, наступил объявленный Центральной радой так называемый день «самоопределения» Черноморского флота. Голова Севастопольской украинской Морской рады Нестреляй еще рано утром прислал на  «Алмаз» радиограмму: «Линейный корабль «Воля» поднял украинский национальный флаг и отдал себя в распоряжение

120

Центральной рады. Оповестите об этом всех и в первую очередь «Память Меркурия».8

Украинские националисты в Одессе торжествовали. «Память Меркурия» по этому случаю украсился флагами расцвечивания и вечером 24 декабря зажег праздничные огни. Окрыленные тем, что их полку прибыло, меркурьев- цьЈ выступили с угрозой в адрес большевиков. «Мы предупреждаем,'- писали они, — что дальнейшие ваши выступления предоставят нам полную свободу действий» 9.

Но все эти восторги и угрозы оказались преждевременными. Как стало известно, Севастопольская Морская рада слишком поторопилась, послав радиограмму о переходе линкора «Воля» на сторону Центральной рады. Только небольшая группа матросов «Воли» была настроена националистически. Команда не позволила им поднять «жовто-блакытный прапор». Одесские газеты, которые радостно сообщили о победе украинских националистов, вынуждены были известить читателей, что команда «Воли» по-прежнему остается верной Советской власти и на линкоре развевается красный флаг.

Так бесславно провалилась петлюровская затея с «самоопределением» флота.

Для более тесного сотрудничества с матросами Транспортной флотилии ЦИК Румчерода решил ввести в состав исполкома четырех моряков. 26 декабря Совет матросских депутатов рекомендовал членами ЦИК Румчерода П. Кондренко, А. Кривошеева, С. Спиридонова и Г. Фокеева.

Румчерод становился не только организационным, но и политическим центром подготовки вооруженного восстания против контрреволюционной Центральной рады.

ГЛАВА 8

БОРЬБА ЗА МАССЫ

Гайдамаки. «Гетъ, офицеры, в баню!» Алмазовны в куренях. «Хлопець з заводу». Ахтырские гусары. Еще один провал меньшевиков. Ошибка подполковника Поплавко. Как Скобло посетил Центральную раду. Торговые моряки шлют телеграмму Ленину.

После съезда Румчерода главной вооруженной силой, враждебно настроенной к Октябрьской революции, в Одессе стали три пехотных гайдамацких полка и офицерские части. Главари украинских националистов использовали популярные в народе исторические традиции и терминологию и именовали свои войска гайдамаками.* Солдаты и офицеры отращивали на голове «оселедцы», командному составу присваивали казацкие звания — хорунжий, сотник, полковник, атаман; полки называли куренями.

В гайдамацких частях велась усиленная контрреволюционная пропаганда. Украинские меньшевики и эсеры распространяли злобные выдумки об Октябрьском восстании, сеяли недоверие к русским рабочим и крестьянам.

Одесский комитет РСДРП(б) в конце 1917 года стал уделять большое внимание разъяснительной работе в гайдамацких частях. При комитете была создана агитационная секция, в нее вошли Н. Матяш, А. Кривошеев, Г. Скоб-

* Гайдамаки-участники казацко-крестьянских восстаний на Правобережной Украине против польско-шляхетского гнета в XVIII веке.

122

ло и другие работники, знавшие украинский язык. Возглавил секцию Кривошеев. Большие организаторские и пропагандистские способности сочетались в нем с находчивостью и природным юмором. Его выступления с разъяснением задач социалистической революции неизменно пользовались успехом у слушателей. Вот пример. 22 декабря на митинг, на котором выступал Кривошеев, пришли солдаты двух гайдамацких полков. Вся площадь перед казармой была запружена. Не успел еще Кривошеев закончить речь, как прибежал полковник и стал кричать:

— Чому без мого дозволу говорить i слухають?!

Кривошеев ответил на это шуткой и продолжал выступление. Чувствуя, что оратор завладел вниманием гайдамаков, полковник громко скомандовал:

«— Геть, хлопцы в баню!

Собрание со смехом ответило:

— Геть, офицеры, в баню!

«Голос пролетария» сообщал на следующий день: «Офицеры вступили в полемику с Кривошеевым и были разбиты в доску. Сил таких не было, чтобы опровергнуть всего».1

Алмазовцы Алексей Гребенюк, Андрей Цыкин, Дмитрий Алтухов, члены судового комитета Иосиф Косов, Сергей Нечин, Иван Неверов и другие не раз бывали в гайдамацких частях. Андрей Цыкин в конце декабря выступил на митинге в казарме 3-го гайдамацкого куреня. После него слово взял националист. Он с издевкой говорил:

— Вот здесь представитель с «Алмаза» призывал нас поддерживать не Центральную раду, а Советы. Но товарищ матрос, очевидно, не знает украинского языка. По русски «совет», а по-украински «рада». Следовательно, разницы никакой нет, что «рада», что «совет» — одно и то же. Зачем же нападать на Украинскую раду?

Цыкин в свою очередь задал вопрос:

— Если все дело лишь в переводе, то почему же Цент-

123

— ральная рада поддерживает генерала Каледина, а не  Советскую власть?

Петлюровец выпалил:

— Это потому, что наши вожди никак не договорятся с вашими в центре.

— Но почему же они легко договорились с Калединым, а договориться с рабочими Петрограда не хотят?

Националист в замешательстве ретировался.

Агитация среди гайдамаков была сложным и опасным делом. Петлюровские офицеры, среди которых большую прослойку составляли бывшие царские офицеры, зорко следили за тем, чтобы никто из посторонних не посещал курени. Но большевистские агитаторы все чаще и чаще проникали туда. Особенно успешно вел работу среди националистических войск рабочий завода РОПИТ Николай Ма- тяш. Собираясь отправиться к петлюровцам, он обычно надевал вышитую украинскую сорочку, сапоги, смушковую шапку. Сопровождаемый двумя матросами, подходил Ма- тяш к гайдамацкому куреню.



— Хто ви Taxi? Чого вам треба? — встречали их офицеры.

— Хочемо трохи побалакати з хлопцями.

— Ви большевики?

— Яю ми большевики. Бачите — матроси з «Памяти Меркурия», — отвечал Матяш.

В действительности матросы были с «Алмаза» или «Синопа», но по совету Кондренко orin в таких случаях надевали на бескозырки ленточки «Памяти Меркурия». Это давало гарантию, что агитаторы беспрепятственно попадут в курень.

В курене идет собрание. В президиуме — офицеры.

— Прошу слова! — поднимает руку Матяш.

— Що ви за люди? Звидки прийшли?

— Та xi6a ви неписьменш? Ось написано «Память Меркурия».

124

Николай Матяш.

— То матроси, ахто ти? Може,

6iAbOIOBHK?

— Hi! Я звичайна людина.

— Нехай балакае! Послухаемо,

що вш скаже, — раздается множе-

ство голосов.

И начинает Матяш исподволь

говорить, зачем пришел, рассказы-

вать, как живут рабочие, чего они

хотят, приглашает солдат прийти

к ним на завод.

— Треба разом добиватись

кращого життя. Ви ж напп брати,

без селян ми, роботники, не прожи-

вемо, та й ви без нас, мабуть, теж

не обшдетесь. От i давайте проже-

немо пашв та шдпанюв, встановимо свою, робггничо-селян-

ську владу.

— Бий його1 Б1лыиовик! — кричат офицеры.

— Нехай балакае! Хлопець дьо каже! — берут оратора под защиту рядовые гайдамаки. В курене начинается такое, что трудно разобраться. Матросы охраняют агитатора. Кто-то гасит свет. В общей толчее Матяш и матросы уходят. А на следующий день из гайдамацкого куреня, где побывал агитатор-большевик, приходили на «Алмаз» делегаты и заявляли: