Страница 1 из 9
Как жили в старину русские цари-государи
Мгновения истории [1]
Иван Егорович Забелин
(2012)
Очерк составлен по произведениям известного русского историка И.Е.Забелина С.-Петербургским "Обществом грамотности" и посвящен описанию общественного и домашнего быта русских царей и цариц. Большое внимание уделяется распорядку дня царей, описанию церковных обрядов и церемоний, ритуалам приема иностранных послов и гостей.
Они ни жили в Москве, в самой середине Русскаго царства-государства. Москва ведь была их прародительскою вотчиною, была их родиною, простее сказать, Москва-то и родила их от того она и могла прозываться матерью Русскаго государства.
Москва матушка, золотыя маковки!
Двор или дворец древних царей находился тоже в середине, в середине самой Москвы, в Кремле, на том самом месте, где и теперь построен Новый царский дворец с большими палатами.
И в прежнем дворце были большие палаты, из которых уцелела одна — Грановитая Палата. В этих палатах цари принимали иноземных послов, давали им пиры.
В праздники угощали там своих бояр и людей всяких чинов, больших и малых, в том числе и слободских крестьянских старост. Все палаты были изукрашены иконописанием и блистали яркими красками и позолотою.
В этих палатах цари принимали только гостей, а сами жили в хоромах не особенно обширных, можно сказать, даже весьма необширных.
Три, много если четыре комнаты рядом, одна возле другой, в одной связи, служили весьма достаточным помещением для Государя. Перед комнатами были теплыя сени в роде особой комнаты. При входе из Сеней первая комната называлась Переднею, потому что она была впереди других комнат. За нею следовала собственно, так называемая. Комната, где Государь занимался делами, то, что теперь называют кабинетом. Затем следовала Крестовая комната или моленная, где Государь молился утром и вечером. Возле нея находилась Постельная комната или Опонивальная.
Как сказано, эти комнаты были не особенно обширны. Своим простором оне равнялись крестьянской избе или крестьянской клети, т. е. имели ширину и длину всего в 3 сажени, т. е. в 9 аршин, как и теперь ставятся крестьянския избы, и всегда было в них наружу три окна. И внутри оне уподоблялись той же избе, потому что у стен неотменно в них устроивались обычныя лавки. Стульев в то время еще не употребляли. Бывало в комнате одно лишь кресло для самого Государя.
Точно так же были расположены и хоромы царицы, который ставились отдельно от хором царя, но соединялись с ними сенями или переходами. У царицы после Передней следовала Крестовая, а потом уже Комната. Особыя хоромы с такими же комнатами ставились и для государевых детей и также соединялись сенями с хоромами царицы.
Все здание государевых жилых хором строилось в три яруса, в три житья. Средний ярус занимали вышеупомянутыя комнаты, где жил сам Государь и сама царица. Нижний ярус состоял из таких же комнат, какия бывали в среднем ярусе. Эти нижния комнаты назывались подклетями. Значит и государевы комнаты, по крестьянскому смыслу, были собственно клети. Верхний ярус был занят теремами, светлыми комнатами для летняго пребывания.
Раннее утро заставало государя в Крестовой, в которой мо-лебный иконостас, весь уставленный иконами, богато украшенными золотом, жемчугом и дорогими каменьями, давно уже освещался множеством лампад и восковых свечей, теплившихся
почти перед каждым образом. Государь вставал обыкновенно часа в четыре утра. Постельничий, при пособии спальников и стряпчих *, подавал государю платье и убирал (одевал) его. Умывшись, государь тотчас же выходил в Крестовую, где его ожидали духовник или крестовый поп и крестовые дьяки. Духовник или крестовый священник благословлял государя крестом, возлагая его на чело и ланиты, при чем государь прикладывался ко кресту и потом начинал утреннюю молитву; в то же время один из крестовых дьяков поставлял пред иконостасом на налое образ святого, память котораго праздновалась в тот день. По совершении молитвы, которая продолжалась около четверти часа, государь прикладывался к этой иконе, а духовник окроплял его святою водою. Святая вода, которую употребляли в этом случае, привозилась иногда из весьма отдаленных мест, из монастырей и церквей, прославленных чудотворными иконами. Вода эта называлась «праздничною», потому что освящалась в храмовые праздники, совершаемые в память тех святых, во имя которых сооружены были храмы. Почти каждый монастырь и даже многие приходские храмы, по отправлении такого празднества, доставляли праздничную святыню, икону праздника, просфору и св. воду в вощанке, в восковом сосудце, в царский дворец, где посланные подносили ее лично самому государю. Иногда эта святыня подносилась на выходе государя в церквах, во время богомолья. Таким образом праздничная вода не истощалась круглый год, и утренния молитвы государя почти всегда сопровождались окроплением святой водой недавняго освящения в каком-либо отдаленном или близком монастыре.
После моленья крестовый дьяк читал духовное слово: поучение, из особаго сборника слов, распределенных для чтения в каждый день на весь год. Сборники эти известны были под именем Златоустов и Златоструев. Они составлялись из поучений отцов Церкви и преимущественно Иоанна Златоуста, отчего и назывались Златоустами.
* Так назывались служащие люди: стряпать по-старинному значило делать всякое дело.
Окончив утреннюю крестовую молитву, государь, если почивал особо, посылал ближняго человека к царице в хоромы спросить ее о здоровье, как почивала? потом сам выходил здороваться с нею в ея Переднюю или Столовую. После того они вместе слушали в одной из верховых церквей заутреню, а иногда и раннюю обедню.
Между тем, с утра же рано собирались во дворец все бояре, думные и ближние люди — «челом ударить государю» и присутствовать в Царской Думе. Они собирались обыкновенно в Передней, где и ожидали царскаго выхода из внутренняго покоя или Комнаты. Некоторые, пользовавшиеся особою доверенностью государя, выждав время, входили и в Комнату. Увидев пре-светлыя царския очи, в церкви ли во время службы, или в комнатах, смотря по тому, в какое время являлись на приезде, они всегда кланялись перед государем в землю, даже по нескольку раз. Государь в то время, если стоял или сидел в шапке, то против их боярскаго поклонения шапки с себя не снимал никогда. За особенную милость, являемую государем, бояре кланялись ему в землю до тридцати раз сряду Так, умиленный царским благоволением, большой воевода князь Трубецкой, на отпуске в Польский поход, в 1654 г., когда государь, прощаясь с ним, обнял его, поклонился перед государем в землю тридцать раз. Поздоровавшись с боярами, поговорив о делах, государь, в сопровождении всего собравшагося боярства, шествовал, часу в девятом, к поздней обедне в одну из придворных церквей. Если же тот день был праздничный, то выход делался в собор или к празднику, т. е. в храм или монастырь, сооруженный в память празднуемаго святого. В общие церковные праздники и торжества государь всегда присутствовал при всех обрядах и церемониях. Поэтому и выходы в этих случаях были гораздо торжественнее.
Обедня продолжалась часа два. Едва ли кто был так привержен к богомолью и к исполнению всех церковных обрядов, служб, молитв, как цари. Один иностранец разсказывает о царе Алексее Михаиловиче, что он в пост стоял в церкви часов по пя-
ти или по шести сряду, клал иногда по тысяче земных поклонов, а в большие праздники по полуторы тысячи.
После обедни, в Комнате в обыкновенные дни государь слушал доклады, челобитныя и вообще занимался текущими делами. С докладами входили начальники Приказов и сами их читали пред государем. Думный дьяк докладывал челобитныя, вносимыя в Комнату, и помечал решения. Присутствовавшие в Комнате бояре во время слушания дел не смели садиться. Если уставали стоять, то выходили отдыхать, сидеть в Переднюю или в сени, а иногда и на площадку перед царскими хоромами. Когда, особенно по пятницам, государь открывал обыкновенное сиденье с бояры, или заседание Думы, то бояре садились по лавкам, от царя поодаль, бояре под боярами, один под другим, думные дворяне также, кто кого породою ниже, а не по службе, т. е. не по старшинству пожалования в чин, так что иной, и сегодня пожалованный, напр., из спальников или стольников в бояре, садился по породе, выше всех тех бояр, которые были ниже его породою, хотя бы и седые старики были. Думные дьяки обыкновенно стояли, а иным временем, особенно если сиденье с боярами продолжалось долго, государь и им повелевал садиться.