Страница 70 из 141
Правда, помимо сухопутных и десантных союзников, существенным вкладом в общую победу над гитлеровской Германией стали бомбардировки англо-американской авиацией, которые наносили немалый урон ее военно-промышленному потенциалу. В то же время нельзя не сказать о том, что многие подобные бомбардировки сопровождались громадным числом жертв среди мирного населения. Помимо упомянутой бомбардировки Дрездена, многочисленным бомбардировкам были подвергнуты гражданские кварталы Гамбурга и многих других городов Германии, а также оккупированных немцами городов. Жертвами этих бомбардировок стали сотни тысяч мирных жителей различных стран.
Нет сомнения в том, что помощь Красной Армии по ленд-лизу сыграла немалую роль в ее боевых успехах. Оценивая эту помощь, советский руководитель А.И. Микоян говорил Г.А. Куманеву: «Военно-экономические поставки нам со стороны наших западных союзников, главным образом американские поставки по ленд-лизу, я оцениваю очень высоко. Хотя и не в такой степени, как некоторые западные авторы… Представьте, например, армию, оснащенную всем необходимым, хорошо обученную, но воины которой недостаточно накормлены или того хуже. Какие это будут вояки? И вот, когда к нам стали поступать американская тушенка, комбижир, яичный порошок, мука, другие продукты, какие сразу весомые дополнительные калории получили наши солдаты! И не только солдаты: кое-что перепало и тылу. Или возьмем поставки автомобилей. Ведь мы получили около 400 тысяч первоклассных по тому времени машин типа «Студебеккер», «Форд», легковые «виллисы» и амфибии. Вся наша армия фактически оказалась на колесах! В результате повысилась ее маневренность и заметно возросли темпы наступления… Без ленд-лиза, — утверждал Микоян, — мы бы наверняка еще год-полтора лишних провоевали».
В то же время помощь союзников в области вооружений не шла ни в какое сравнение с советской военной продукцией. Ссылаясь на точные данные, Куманев указывал, что в общем объеме советских вооружений «американские поставки боевой техники… составили: по орудиям —1,4 %, по авиации — 9.8 %, по танкам и САУ — 6,2 %, по автоматам —1,7 %, по пистолетам — 0,8 %, по снарядам — 0,6 %, по минам — 0,1 %».
Победа была достигнута главным образом за счет советской военной техники и за счет усилий советских людей в тылу и на фронте. Не преуменьшая героизма солдат США, Англии и других стран, нельзя не видеть, что наибольшие трудности и жертвы выпали на долю Красной Армии. Поскольку же война велась три года на советской территории, то СССР понес огромные потери не только среди воинского состава (свыше 8 миллионов человек), но и среди мирных жителей (более 18 миллионов человек): всего более 27 миллионов человек. Хотя потери американцев в войне были значительно большими, чем в Первую мировую войну (321 999 убитыми и около 800 тысяч ранеными), они были несопоставимы с потерями СССР. Сталин заметил на конференции: «Я не привык жаловаться, но должен сказать, что… мы потеряли несколько миллионов убитыми, нам людей не хватает. Если бы я стал жаловаться, я боюсь, что вы тут прослезились бы, до того тяжелое положение в России».
В то же время победа над Германией и ее союзниками по Антикоминтерновскому блоку, сплотившихся вокруг идей неравенства между людьми, уничтожения миллионов людей и превращения целых народов в рабов «высшей расы», стала мощным импульсом для распространения идей социальной справедливости и национального равенства. Сокрушительный разгром Красной Армией гитлеровских войск, огромная роль коммунистов в антигитлеровском подполье способствовали росту популярности СССР, идей социализма и коммунизма во всем мире. Коммунисты стали членами парламентов многих стран мира. Они вошли в правительства Франции, Италии, Бельгии и ряда других стран мира. Под влиянием этих перемен на послевоенных выборах в парламент консервативная партия Черчилля потерпела поражение, а победила партия лейбористов, опиравшаяся на поддержку профсоюзного движения. В США возросло влияние компартии как среди части профсоюзов, так и среди творческой и научной интеллигенции.
Союзники не могли игнорировать ни жертвы, принесенные советским народом во имя Победы, ни решающей роли СССР в ее достижении, ни растущей популярности нашей страны и идей коммунизма во всем мире. В то же время союзники рассчитывали на помощь СССР в разгроме Японии. Получив подтверждение Сталина о вступлении СССР в войну против Японии в ближайшие дни, Гарри Трумэн отметил в письме своей жене, что тем самым достигнута главная цель, которую он перед собой ставил на конференции, и что он думает об американских парнях, жизнь которых будет теперь сохранена.
Готовность сотрудничать с Советским Союзом для реализации своих планов войны с Японией не мешала англо-американским союзникам планировать пересмотр достигнутых договоренностей и даже готовиться к войне против СССР. В ходе обсуждения на конференции темы о нехватке угля и нехватке рабочей силы для его добычи в Западной Европе Сталин сказал, что в СССР сейчас используется труд военнопленных для работы в шахтах, а затем заметил: «400 тысяч немецких солдат сидят у вас в Норвегии, они даже не разоружены, и неизвестно, чего они ждут. Вот вам рабочая сила». Осознав истинный смысл заявления Сталина, Черчилль тут же стал оправдываться: «Я не знал, что они не разоружены. Во всяком случае, наше намерение заключается в том, чтобы разоружить их. Я не знаю точно, каково там положение, но этот вопрос был урегулирован Верховной ставкой союзных экспедиционных сил. Во всяком случае, я наведу справки». Черчилль фактически признал, что эти действия предпринимались с ведома его союзников — американцев.
Однако Сталин не ограничился своим острым замечанием, а в конце заседания передал Черчиллю меморандум относительно имеющихся в Норвегии не разоруженных германских войск. Черчилль вновь стал оправдываться: «Но я могу дать заверение, что нашим намерением является разоружить эти войска». Ответ Сталина: «Не сомневаюсь», был, очевидно, произнесен с ироничной интонацией, а потому вызвал смех. Продолжая оправдываться, Черчилль заявил: «Мы не держим их в резерве, чтобы потом выпустить их из рукава. Я тотчас же потребую доклада по этому поводу».
Лишь через 10 лет, когда Черчилль вновь стал премьер-министром, он признал, что лично отдал распоряжение не разоружать часть немецких войск, а держать их готовыми на случай возможного вооруженного столкновения с СССР в Европе летом 1945 года.
Одновременно на Потсдамской конференции была предпринята первая попытка шантажировать СССР новым разрушительным оружием. Трумэн лично сообщил Сталину 24 июля об успешном испытании в Аламогордо первой атомной бомбы, произведенном 15 июля. Еще до взрыва бомбы в пустыне Нью-Мексико Трумэн говорил о политическом значении нового оружия в его отношениях с Советским Союзом: «Если она (т. е. бомба. — Авт.) взорвется, то у меня, конечно, будет дубина для этих парней (т. е. для советских людей. — Авт.)» Однако, к удивлению Трумэна и Черчилля, Сталин не выразил заинтересованности в этом сообщении, так как он уже был осведомлен не только о проекте «Манхэттен», но и о работах, которые велись в СССР с целью осуществления реакции расщепления атомного ядра.
Сам Трумэн был посвящен в тайну проекта «Манхэттен» военным министром Стимсоном сравнительно недавно — 25 апреля 1945 года. В ходе долгой беседы президента и министра было решено создать комитет, который должен был выработать рекомендации по применению атомного оружия. В комитет вошли представители правительства США и ведущие ученые, участвовавшие в осуществлении проекта «Манхэттен». 31 мая 1945 года в кабинете военного министра США Стимсона состоялось заключительное заседание этого комитета, в котором участвовали Джордж Маршалл и другие военные. По словам Стимсона, на заседании была определена задача бомбардировки: «добиться от императора и его военных советников капитуляции». Для этого следовало «нанести им такой сокрушительный удар, чтобы они полностью уверовали в нашу способность разрушить империю. Такой удар спасет гораздо больше жизней американцев и японцев, чем уничтожит».