Страница 4 из 17
О чем думал в эту минуту сельский парнишка, который вместе с другими активистами в 1939 году участвовал в разделе господских земель, боролся за новую жизнь, мы не знаем. Мы знаем только, что Володя хотел учиться и быть учителем. Мечта его не сбылась. Ментен взмахнул рукой. Треск автоматной очереди. И Владимир упал в могильную яму. Палачи даже не проверили, мертв ли он. Многие были зарыты еще живыми. Земля, которой засыпали яму, шевелилась, кровь проступала на поверхность.
Свидетельствует житель села Подгородцы Григорий Андрейко. В ту пору ему было сорок два года:
«…Я пас корову и услышал от односельчан, что в село приехал Ментен с фашистами и что полицаи сгоняют к пистенеровскому дому сельских активистов и евреев. Меня заинтересовало, что же они будут делать с людьми?
У дома Пистенера я увидел двух офицеров в немецкой форме: один из них был бывший помещик Ментен, а рядом стоял комендант полиции Миллер. Потом по сигналу Ментена прозвучала автоматная очередь и начался расстрел. Среди расстрелянных были: Пистоляк Владимир, Старжинский Петр, Степан Альфред, семья Новицких и еще около тридцати человек».
Свидетельствует Иван Герак:
«В 1936–1938 годах я работал у помещика Пистенера в селе Подгородцы. В селе Сопот жил помещик Питер Ментен, владевший многими земельными угодьями и лесами. Между Ментеном и Пистенером часто возникали споры из-за земли, доходившие до судебных тяжб. Ментена затем арестовали польские власти…
7 июля 1941 года в село приехали фашисты, и кто-то из односельчан сказал, что гитлеровцы будут расстреливать людей. Пошел я к дому Пистенера, Увидел толпу во дворе. И тут же — яму. Около нее стояли два офицера и комендант полиции Миллер, а рядом — немецкие солдаты и полицаи. В одном из офицеров я узнал бывшего помещика Питера Ментена. Через несколько минут по команде Ментена из дома Пистенера начали выводить к яме многих наших односельчан. Полицаи вели их, толкая прикладами карабинов. На моих глазах по команде Ментена были расстреляны Владимир Пистоляк, Альфред Степан, Петр Старжинский, Алексей Новицкий и его жена Бронислава, а также мужчины-евреи: Ляста, Феваль, Эйзик, Хомуш, Пинькас, Бенц, Майлик, Нейман и многие другие. В тот день фашисты убили около тридцати человек. Из этой страшной картины мне навсегда запомнилось, как Петр Старжинский у ямы крикнул Ментену и Миллеру: «Спасите меня, в чем я виноват?» Питер Ментен взмахнул рукой, последовала автоматная очередь, и Старжинский упал в яму. После Старжинского подвели к яме Алексея Новицкого и его родственника Альфреда Степанам…
Петр Старжинский и другие его односельчане, чьи имена упоминает очевидец расправы с ними, были сельскими активистами. В 1939 году участвовали в разделе земли помещиков. Алексей Новицкий, работая управляющим и лесничим у Ментена, не скрывал своих антифашистских настроений и однажды обругал Гитлера. Да и о своем работодателе Ментене, уволившем его, не расплатившись, Новицкий отзывался не очень уважительно. Знал он и о том, что Ментен — резидент фашистской разведки.
В 1937 году Ментен попытался обвинить Новицкого в поджоге лесничества. В архиве обнаружено извещение прокуратуры при Стрыйском окружном суде о том, что против Алексея Новицкого ведется следствие. Обстоятельства дела стали достоянием общественности, которая была на стороне Новицкого. Тогда ловкач Ментен сделал выгодное отступление: отказался от обвинения Новицкого, взял из той же прокуратуры справку, что возглавляемая им, Ментеном, фирма не причастна к пожару и даже получил на основании этого страховую премию. Но Новицкий и его шурин Альфред Степан, слишком много знавшие о Ментене, стали его врагами, от которых нужно было поскорее избавиться.
Еще один отрывок из свидетельских показаний Герака:
«…Питер Ментен подошел к Новицкому и несколько раз ударил его по голове тростью. В это время Бронислава, жена Алексея, бросилась к Ментену, умоляя его не расстреливать мужа. Ментен презрительно взглянул на Новицкую, оттолкнул ее ногой и дал знак фашисту стрелять. В отчаянии Новицкая подбежала к мужу, обняла его и крикнула: «Стреляй!» Раздались выстрелы, Новицкий и Степан упали в яму, а Новицкая схватилась руками за живот и словно замерла от боли. Фашист повесил автомат на плечо, подошел к Брониславе, ударил ее ногой, и она упала в яму».
Нейману ударом ноги Ментен разбил лицо. Окровавленного его тут же пристрелили.
Обстоятельства расправы Ментена над жителями села Подгородцы подтвердили очевидцы: Иван Григорьевич Швед, Эмилия Ивановна Вдовчина, Николай Лукьянович Кирчей, Каролина Николаевна Шемеляк и многие другие.
Жители Подгородцев рассказывали, что в ночь на 8 июля 1941 года из дома коменданта полиции Миллера раздавались пьяные голоса. Надрываясь, «победители» — среди них и Питер Ментен — отмечали расправу над людьми. Утром гитлеровцы уехали во Львов.
28 августа 1941 года — дата второй «акции» Ментена, когда под его началом был произведен еще один массовый расстрел в Подгородцах.
Свидетельствует Иван Якуца:
«В конце августа в село еще раз приехали фашисты, которыми командовал Ментен, и снова согнали к дому Пистенера более сорока человек — женщин и детей еврейских семейств и расстреляли их».
Очевидцами этого расстрела были Дмитрий Ключах и Каролина Тузимек, ныне гражданка Польской Народной Республики. Она рассказывает:
«Я видела, как по указанию Ментена расстреливали людей в Подгородцах, где я тогда жила. Экзекуция продолжалась более часа. Ментену тогда было около тридцати пяти лет. Одет он был в фашистский мундир».
По словам подгородчан, у них создалось поначалу представление, будто Ментен, истребляя евреев, убивает только мужчин, а женщин и детей не трогает, поскольку 7 июля из еврейских семей были расстреляны в основном мужчины.
На суде миллионер Питер Ментен, гражданин Нидерландов, категорически отрицал, что бывал во Львове и Львовской области, что жил в селе Сопот, что принимал участие в расстреле советских людей.
Что ж, опасные преступники редко признают себя виновными в своих преступлениях, даже если были схвачены с поличным.
Отчего гитлеровцы так благоволили к Ментену? Оттого, что он был богат? Не только. Ментен был их человеком, служил им верой и правдой, да и сам вел себя как захватчик. На службе у фашистской разведки он, должно быть, имел заслуги перед «фатерландом»: недаром его допускали к рейхсфюреру Гиммлеру, одному из заправил фашистской Германии.
Гитлеровцы разрешили Питеру Ментену занять в Кракове виллу голландского консула. Ментен был вхож и в дом палача Польши — Франка.
Гестапо охотно шло Ментену навстречу, выдавая ему пропуска на поездки в Киев, Варшаву, Париж, Амстердам и другие оккупированные в то время города.
Варшавянин Тадеуш Подгородецкий в 1941 и 1942 годах был личным шофером у Ментена. Он рассказывает:
«Питера Ментена знаю с 1929 года. Снова встретил его осенью 1941 года во Львове, у отеля «Жорж» (теперь гостиница «Интурист». — Б. А.). У него была машина «шевроле», и он предложил работать у него шофером. Я согласился. Ментен занял во Львове квартиру по улице Романовича, 5. Отсюда он вывез ковры и другие дорогие вещи, и мы вернулись в Краков, где сложили все в квартире Ментена по улице Гротгера (бывшая вилла голландского консула. — Б: Д.). Через некоторое время снова поехали во Львов на его же автомашине «опель-адмирал» с двухколесным прицепом. Несколько раз мы курсировали туда и обратно, возили в Краков разные вещи: ковры, картины, золотые монеты, которые Ментен скрывал от гитлеровцев. Жил тогда он в Кракове и частенько устраивал приемы. На них бывали майор СС Кипка, Розенбаум, который позднее стал комендантом полицейской школы, полковник Шварцвайде и другие.
Во время одной нашей поездки Ментен рассказывал, что принимал участие в убийстве семьи Пистенера и других евреев в селе Подгородцы, что расстрелял тогда же своего довоенного управляющего Новицкого, его жену и шурина, что долго разыскивал старого Пистенера и нашел-таки…
Однажды жена Ментена сказала мне, что майор Кипка работает в разведке. Ментен потребовал, чтобы я доносил Кипке о настроениях поляков и о их намерениях против немцев, если что-нибудь станет мне известно, но я от этого уклонился.