Фатальные связи

Юля тягостно вздохнула.

— Вам больно?

Девушка, истолковав этот вздох по-своему, посмотрела на Юлю и ждала ответа с нескрываемым испугом.

— Нет, — поторопилась ответить Юля, хотя все ее существо хотело закричать: «Да! Да! Мне больно! Мне так больно, что, кажется, все внутренности разрываются от боли! И все из-за тебя, из-за толстой деревенской клуши! Какого черта ты влезла в мою жизнь и теперь топчешь ее своими короткими ножонками? Для чего понадобился тебе мой муж, который старше тебя на пятнадцать лет, не слишком-то богатый и красивый? Зачем потребовалось тебе рушить то, что так долго строила я?»

Но вместо этого Юлия продолжала сидеть в удобном кресле и тупо смотреть, как проворные руки наносят прозрачный лак на только что сделанный безукоризненный маникюр.

— Готово, — улыбнулась маникюрша.

— Спасибо.

Юля хмуро поднялась и, не глядя на полное, свежее лицо соперницы, на ее белозубую улыбку и розовый, деревенский румянец на щеках, положила на столик 500 рублей. Маникюр стоил 350, но Юле почему-то казалось, что если она оставит чаевые, то будет чувствовать себя лучше. Ведь этим Юля словно унижает работницу салона красоты, дает ей подачку. И Марина — так зовут ее — как будто бы становится зависимой от своей клиентки.

Но Марина взяла деньги без малейшего неудобства, с таким видом, словно это она делала одолжение Юлии, и гордо кивнула ей. У Юли снова испортилось настроение.

На выходе из салона она осмотрела себя в зеркало. Высокая худощавая брюнетка с аккуратной, стильной стрижкой, в хорошо сидящем брючном костюме, с идеально выполненным макияжем, Юля в первый раз в жизни почувствовала себя неуверенно. И все потому, что в нескольких метрах от нее находилась молодая женщина, любовница мужа. Нет, не любовница. Увы, Марина — это любимая женщина Виктора, пора это признать. У Юлии мелькнула мысль, что признать — не значит смириться. Ведь в жизни все так сложно, все меняется. А мириться с тем, что муж ушел от идеальной женщины Юлии к толстой вульгарной маникюрше, она не будет. Она станет бороться за мужа и непременно выиграет эту битву — битву за Виктора!

Как только Юля подумала об этом, ей стало легче. Она поймала в зеркале взгляд Марины и неожиданно для самой себя улыбнулась. Та робко улыбнулась в ответ, и Юля почувствовала растущую уверенность в том, что она сможет вернуть Виктора. Вначале она думала, что он сам вернется, причем сделает это очень скоро. Потом решила, что муж ей не слишком-то и нужен, ведь она еще молодая, привлекательная женщина и сейчас может воспользоваться своей свободой. Но, к вящему ее удивлению, оказалось, что свобода, как таковая, ей не нужна. Первый же мужчина после ухода мужа, который потянул ее в постель, оказался ей настолько неприятен, что Юлия выскользнула из его объятий и сразу же принялась одеваться. Она просто брезговала чужими мужчинами. Виктор тоже не суперлюбовник, но он свой в доску, родной, знакомо пахнущий и такой предсказуемый! Раньше это Юлии не нравилось, а теперь она бы все отдала, чтобы вернуть мужа назад, в семью. Впрочем, о какой семье может идти речь, если они семь лет прожили вдвоем, без детей? Сначала не хотел он, потом она, а затем они оба решили, что дети — это привилегия обеспеченных людей, которые могут себе позволить нянек, гувернеров, обучение в Кембридже и каникулы на Барбадосе. О том, что таких людей не так уж много, Юля осознала совсем недавно, когда осталась одна. Когда ей вдруг до жути захотелось иметь рядом с собой маленькое существо, трогательно шепелявое, любовно взращенное, шаловливое. Усилием воли Юля отогнала от себя эту мысль. Вначале ей нужно вернуть мужа, а потом она сразу же, без его разрешения, заведет ребенка. Еще можно, ведь ей недавно исполнилось 36. И к черту эту жизнь для себя!

Окрыленная открывающимися перспективами, Юля щелкнула сигнализацией, села в свою вишневую «девятку» и направилась в сторону метро «Октябрьская». Там неподалеку есть чудное кафе «Шоколадница». Именно сейчас ей захотелось съесть вкусное пирожное и выпить коктейль. Теперь все будет по-другому. Она вернет мужа, это дело времени. Она изменит свою и его жизнь, у них будет ребенок и, значит, настоящая семья. А Марина… Что ж, бедняжка Марина найдет себе кого попроще, к тому же ей еще нет и тридцати, скорее лет двадцать пять. У нее все впереди. И вообще, что за чушь пришла Юле в голову? При чем тут эта маникюрша? Почему она, Юлия, должна думать об этой пухлой деревенской девке, которая увела у нее мужа? Ведь та не думала о том, что причинит боль и страдания его жене!

Женщина хмыкнула и пристроилась в хвост большому черному джипу «Гранд Чероки».

Глава 3

Вадим Александрович с удовольствием потянулся, чуть не замурлыкав от удовольствия. Вот ведь чертова девка, знает, как ублажить его! Если сказать откровенно, у него никогда, за все его 52 года, не было такой страстной и темпераментной женщины. Она могла предугадывать все его желания и из кожи вон лезла, чтобы угодить ему. Только с ней он расслаблялся на все сто процентов и мог позволить себе быть самим собой, просто Вадиком, а не Вадимом Александровичем Соловьевым, депутатом городской думы. Эта девица, эта киска, лежала рядом с ним, обнаженная, пухленькая, похожая на женщин с картин Рубенса. Она ничуть не стеснялась своей полноты, и это заводило Вадима Александровича еще больше. Ему нравилась естественность, и он был рад знакомству с Киской, состоявшемуся больше года назад. За все это время она умудрилась ему не надоесть, что было странно. Наверное, все дело в том, что он очень любит полных женщин. Ему жутко не нравятся все эти модные манекенщицы, напоминающие ходячий скелет. Но так принято в том обществе, где он вращается. Твоя спутница обязательно должна быть моделью, это даже не обсуждается. Ну, в крайнем случае пусть не моделью, но параметры у нее должны быть именно такие, как у настоящих моделей. И рост…

Вадим Александрович вздохнул. Сам он не был богатырем, его рост остановился на отметке 174 см. А его модная подруга, на которой он собирался жениться, была на 11 см выше его. Ну и пусть! Зато другие депутаты оборачивались посмотреть на нее, длинноногую красавицу.

Вадим Александрович не испытывал к ней никаких чувств, но все же собирался жениться. Так было надо, это принято в его политическом мире. После перестройки все пошло вверх тормашками. Но Вадиму Александровичу нравится это время. Раньше кем он был? Партийным деятелем, затем маленьким человечком в мэрии, десятым помощником седьмого заместителя. Ну а потом дела его пошли в гору. В момент приватизации и всяких МММ он вовремя успел вложить деньги, но главное — вовремя забрал их.

Приватизировал двухэтажную постройку XIX века недалеко от центра Москвы, немного подсуетился, поговорил с кем надо, кого нужно — подкупил, искусно провел выборы в своем районе и стал депутатом. И теперь у него есть все для счастливой, спокойной, сытой жизни: депутатская неприкосновенность, деньги, квартира, загородный дом, хорошая машина, охрана и подруга-модель. Со старой женой он расстался лет семь назад, когда начинал свою головокружительную карьеру. Он бросил ее без всякого трепета, несмотря на то что они прожили вместе двадцать лет и вырастили сына. Впрочем, бывшая семья ему тоже не принесла ничего хорошего: жена частенько выпивала, попрекая его постоянными изменами, а сынок, кровиночка, единственный наследник, стал гомосексуалистом. Вадим Александрович оставил жену и сына без малейших угрызений совести. Где говорится о том, что порядочный мужчина должен жить с одной женщиной до самой смерти? К тому же как она воспитала его единственного ребенка! Пока он был занят на работе, зарабатывал деньги в дом, она сделала из мальчишки педика! Вадим Александрович был свято уверен, что в этом случае ему прощаются и его измены, и развод с женой, мучительно тяжелый для нее. Она, постаревшая, погрузневшая, грустно смотрела на него в суде, пока он хорошо поставленным голосом описывал судье все ужасы совместного быта. И не сказала ни слова в свое оправдание, сразу подписала все бумаги, которые ей предъявил его адвокат, даже не вникнув в их содержание. Вадим Александрович радостно потирал руки, выходя из здания суда, и даже не обернулся. А если бы он это сделал, то увидел бы, каким взглядом провожает его жена. Она все еще любила его и готова была на все, лишь бы его вернуть. Но, зная упорство собственного мужа, прекрасно понимала, что это без толку. Ну кто виноват, что сын вырос гомосексуалистом!