Путь долга

Лилиана тихонько плакала, прижавшись к мужу, а принц пытался успокоить Маргариту, гладя по голове и шепча что–то ласковое. В общем–то, тоже правильно — необходимость заботиться о других помогает взять себя в руки. К тому же принца обязаны были обучить основам самоконтроля, так что, полагаю, он уже в порядке.

— Что–то я испугалась, — косясь то на меня, то на Олафа с Софьей, выдала Виолетта, — сильно–сильно. Меня тоже нужно лечить.

Я еще только обдумывал как бы повежливее отказаться, а Матеуш уже приник к девичьим губам. Вырвавшись, принцесса первым делом залепила ухмыляющемуся парню звонкую пощечину. Потом секунду подумала и впилась в его губы жарким поцелуем. Краем глаза наблюдаю за Тианой чьи волосы уже почти вернулись к нормальному темно–рыжему цвету.

— И вправду помогло, — весело констатирует Ви, поправляя прическу.

— Выросла сестренка, да? — насмешливо, но с долей сочувствия замечает Элеандор, глядя на вытянувшееся лицо Хенрика.

Тот только кивает.

— Даркин, тебе не кажется… — начинает Эл, но я только отмахиваюсь. Сейчас не до него.

Больше всех досталось раненому. Хенрик и принцесса хоть как–то обучены сопротивляться ментальным атакам, подозреваю, что но-Шайни тоже, а вот Лодрик — простой боец и полностью принял на себя удар, не имея даже возможности убежать. Так и лежал, сходя с ума от страха и беспомощности. Именно им я сейчас и занимался. Увы, поздновато — успокоить–то я его успокоил, но какие–то последствия останутся все равно. И усыплять его сейчас нельзя — страх спрятавшийся в глубинах разума вылезет наружу.

Стремясь убраться подальше от места битвы, шли пока могли разглядеть землю под ногами. Темп взяли довольно неплохой, но до лагеря так и не добрались. Вымотались наши спутники до предела, и все равно не могли уснуть, пока Софья не накапала каждому какого–то успокаивающего снадобья. А уже к следующему утру мы вышли в долину Кермонта.

******

— Ой, девочки, как же давно я не была на подобных приемах, — Маргарита потянулась, потом начала стягивать перчатки, — кажется уже сто лет прошло. Чтобы залы, свечи, общество, оркестр…

— А кого–то, между прочим, и не взяли, — раздалось из угла обиженное.

— А кто–то, между прочим, в плену, — передразнила Рэйчел, опускаясь на свою лежанку и стягивая сапожки.

— Ты не переживай, — успокоила Элеонору леди, — мэтр Кат согласился отдать тебя Хенрику, так что поедешь с нами.

— С нами? Хенрик? — лукаво взглянула на девушку Софья.

— Принц всего лишь позволил мне присоединиться к его эскорту в пути до столицы, — покраснела Марго, — ничего такого.

— Конечно ничего такого, просто от кого–то принц весь вечер ни на шаг не отходил, — улыбнулась целительница.

— Вашим кавалером, милая моя, был лорд–хранитель, так что кому бы жаловаться, — перешла леди в наступление.

— Ой, не надо об этом, — помрачнела Софья, — я и так не знаю, что делать. Герцог пригласил меня на ужин завтра.

— Ну, таким людям как–то не принято отказывать, — заметила Рэйчел.

— А то ты не понимаешь, что ему нужно на самом деле! — вспылила Софья.

— Я бы посоветовала принять приглашение, — пожала плечами Маргарита, — герцог все же дворянин и не позволит себе лишнего в отношении леди.

— Я-то не леди, — хмуро отрезала целительница.

Маргарита смутилась, не зная, что сказать.

— Да сходи ты, — Тиана распустила вычурную прическу и теперь расчесывала волосы перед сном, — хоть посмотришь, чем этих лордов кормят. А то меня, например, местная стряпня уже вконец достала.

— Как бы ее там саму не съели, — не удержалась Рэйчел. Впрочем, в ее голосе звучало скорее сочувствие.

— Вечное пламя! Если этот толстяк будет слишком настойчив, ты намекни, что долина Кермонта тебе нравится в ее нынешнем состоянии, — в улыбке рыжей Маргарите почудились не совсем человеческие клыки, — а Лисья пустошь душу, конечно, греет, но глаз не радует.

— Не дай то боги! — испугалась Софья, — да и не уверена я, что мэтр решится на такое еще раз.

— Ради тебя–то? — изумилась Тин, — Старик на тебя, конечно, дуется немного, но в обиду не даст. Да и, в конце–то концов, могу и я что–нибудь из боевой магии вспомнить, хоть меня ей и не учили толком.

Маргарита вздрогнула, вспомнив огненный смерч на месте разрушенной казармы, и решила не уточнять, что же тогда мэтресса имеет в виду под боевой магией.

— Кстати, хотела спросить, а почему вы называете мэтра стариком? Он ведь довольно молод, если приглядеться. Или это просто иллюзия?

— Это ты его сразу после болезни не видела, — усмехнулась Софья, — сейчас–то он выглядит вполне прилично. А вообще его Стариком Тиана обозвала, вот и прилипло.

— Простите, я не совсем поняла намек мэтрессы насчет пустоши, но разве его девушка не Тиана?

— Я не его девушка! — свечи резко вспыхнули, заставив служанку отшатнуться. Рэйчел, которой та помогала расплести волосы, зашипела от боли.

— Именно поэтому ты сегодня танцевала с кем угодно кроме него? — уточнила Софья.

— Он вообще все утро ни на шаг от меня не отходил, — нахмурилась девчонка, — то платье похвалит, то на лошадь посадит, так еще и всю дорогу рядом крутился.

— Это называется "вежливость", — усмехнулась Маргарита, — хотя мэтр действительно вел себя сегодня как настоящий аристократ, даже удивительно. Но если ты помнишь, сэр Эдуардо вел себя по отношению к Софье точно так же. Да и хотела бы я посмотреть, как ты в своем платье лезешь на лошадь.

— Ненавижу платья, — буркнула девушка, и тут же сменила тему: — Софья, а этот аристократик тебе как? Он к тебе явно неравнодушен. И куда это вы исчезли после третьей фуэты? Он хорошо целуется? Лучше Олафа?

— Тиана, перестань! — целительница густо покраснела, — тебе–то какое дело?

— Так интересно же, как это у людей делается! — глаза рыжей заблестели, — ну так кто лучше, Олаф или Эдуардо?

— Я и сама не знаю. Они мне оба нравятся, — смутилась Софья.

— Я бы предложила аристократа, — Маргарита уже полностью переоделась и теперь просто лежала, с интересом слушая разговор, — он, конечно, не слишком богат, но все же из благородной семьи. К тому же, он красивее.

— Ставлю на мага, — не согласилась Тиана, — с ним интереснее. К тому же он не умрет раньше тебя.

— Да замолчите вы обе! — Софья стала совсем пунцовой, — тоже мне сводницы! И вообще, еще ни один о женитьбе и не говорил. А ты, радость моя хвостатая, ответь, как долго ты еще собираешься морочить голову мэтру? Он–то свои намерения обозначил достаточно ясно.

— А чего я-то? — Тин спряталась в тень, — я ему голову и не морочу!

— Софья, заметьте — я промолчала, — мурлыкнула из своего угла Рэйчел.

— Да, молодец, плюс два балла за самоконтроль, молчи дальше, — отмахнулась от нее целительница, — нет, Тиана, и в самом деле, вот завтра подойдет к тебе мэтр и предложит стать его женой, что ты сделаешь? Снова убежишь?

— Да не знаю я, — пробурчала рыжая.

— Ну а сама ты, что к нему чувствуешь? — тон Софьи стал участливым.

— Не знаю, — девушка совсем опустила голову, потом вдруг разоткровенничалась: — когда он подходит ко мне близко–близко, я словно с ума схожу. Тело становится просто ватным, так и хочется упасть в его объятия, свернуться клубочком и замереть. А разум кричит, что рядом опасность, драться бесполезно и нужно бежать, как можно быстрее.

— А сердце? — чуть улыбнулась целительница.

— А сердце, — с обидой произнесла Тин, — как у вас говорят: "прячется в пятках"? и замирает.

— А почему ты его так боишься? — с удивлением спросила Маргарита.

— Он ощущается как зверь. Хищный и опасный. Абсолютный враг. Хотя, ты не маг, тебе не понять, — три вздоха поддержали демонессу. Даже Элеонора, которая весь разговор просидела практически не дыша.

Глава 8

Итак, принц уехал, выкупив у Жан—Жака его пленных. Деньги парню действительно не помешают. Элеонору я принцу просто так отдал. Теперь у него почти настоящий двор — принцесса, фрейлина, паж, придворная дама, начальник гвардии с одним гвардейцем и придворный маг. Шутка, конечно, не очень, но все сделали вид, что им весело. Лодрик пытался мне что–то сказать, но смутился и замолк. Только поклонился низко–низко. После той стычки он стал сильно заикаться, так что предпочитает молчать. Андрэ хохмит, что и до этого от парня последнее что слышал — слова присяги, так что ничего не изменилось. С принцем уехала и леди Маргарита. Этот поступок я всецело одобряю — война не ее призвание явно. Это вообще не женское дело, по большому–то счету.