Контроль

Слышны были только резкие, отрывистые, приглушенные удары, как будто кто-то с силой втыкал нож в доску.

Или в замороженную курицу.

Тетя Мэгги вряд ли стала бы так развлекаться.

Приготовление еды было для нее своеобразным культом, наполненным глубоким, почти мистическим, хотя, может быть, и не всем понятным смыслом.

– Тетя Мэгги! – громко позвал Том, выйдя на лестницу.

– Да, Том?

Это был голос тети Мэгги.

Вот только звучал он как-то странно.

Как будто тетя Мэгги изо всех сил сдерживала рыдания.

Или кто-то сжимал ей горло.

– У тебя все в порядке?

– Да, Том!

Ну уж нет!

Том перегнулся через лестничные перила, но смог увидеть лишь крошечный кусочек кухонного пола, выложенного желто-коричневой плиткой.

Держась одной рукой за перила, а пальцами другой ведя по стене, Том быстро побежал вниз.

На середине лестницы он снова перегнулся через перила.

Теперь ему была видна половина кухни.

На большом кухонном столе лежали нарезанные овощи и зелень. Тетя Мэгги что-то делала на маленьком разделочном столике, стоящем справа от раковины.

Том видел только ее спину.

На тете Мэгги было домашнее платье в мелкий фиолетовый цветочек, которое ей нравилось больше других нарядов. Она так часто надевала это платье, что Том стал подозревать, что на самом деле их у нее несколько. Будь платье одно, оно давно бы уже выцвело, обветшало и пришло в негодность. Да и два платья тоже. Однако всякий раз, когда тетя Мэгги надевала платье в фиолетовый цветочек, оно выглядело как только что купленное.

Странные звуки, привлекшие внимание Тома, по-прежнему доносились из кухни. Но теперь стало понятно, что связаны они были с тем, чем занималась тетя Мэгги.

– Тетя Мэгги! – снова позвал Том.

– Что случилось, Томас?

Голос у тети Мэгги был все такой же сдавленный, но теперь еще и недовольный, как будто ее по пустяку оторвали от какого-то крайне важного дела.

Том шмыгнул носом, провел пальцем по его кончику и не нашел ничего лучшего, как спросить:

– Можно к тебе зайти?

Это было глупо, потому что, когда тетя Мэгги готовила воскресный ужин, она никому не позволяла заходить на кухню.

Никому!

И Тому, и дяде Бобу это было прекрасно известно.

А потому, если кто-то из них и пытался проникнуть на запретную территорию, так только ради шутки, потому что оба отлично знали, с каким яростным отпором придется столкнуться.

– Да, конечно, заходи, Томас!

Надо ли говорить, что Том был крайне удивлен, услышав такой ответ?

Да какое там!

Том был ошарашен!

Сметен и смят, как лист травы на вершине холма, на который обрушился ураган!

Тому даже показалось, что на какое-то время он потерял способность разумно мыслить.

Что происходит?

Тетя Мэгги сама – САМА! – пригласила его зайти к ней на кухню?..

Такого просто не могло быть!..

Потому что не могло быть никогда!

– Ну где же ты, Том? – Резкий, отрывистый удар. Голос тети Мэгги звучит уже не просто недовольно, а почти раздраженно. – Куда ты запропастился? – Удар. – Мне нужна твоя помощь! – Удар чуть сильнее других. – Ты слышишь?..

Том судорожно сглотнул.

– Да, тетя Мэгги… Уже иду!

Пока Том преодолевал остаток пути вниз по лестнице, воображение нарисовало ему с десяток жутких картин того, что могло происходить возле кухонного стола.

Однако, заглянув в кухню, он не увидел ничего из того, что успело вихрем пронестись у него в голове.

На кухне не было ни битой посуды на полу, ни кровавых разводов на стенах.

Все стояло на своих местах.

Включая тетю Мэгги в традиционном платье с фиолетовыми цветочками и розовом фартуке, на кармане которого было вышито ее имя.

Том облегченно вздохнул.

– Помоги мне, Том!

Тетя Мэгги занесла над головой руку с зажатым в ней узким разделочным ножом и резко опустила ее вниз.

Раздался тот самый звук, что слышал наверху Том.

Соскользнув с разделочного столика, в раковину упал кубик льда с отколотым углом.

Тетя Мэгги нервно схватила его и снова кинула на доску.

– Они так и норовят разбежаться!

Она снова занесла нож и вонзила острие в разделочную доску.

– Кто?

Том осторожно посмотрел через плечо тети Мэгги.

По разделочной доске были рассыпаны уже немного подтаявшие кубики льда. В них-то и целилась острием ножа тетя Мэгги.

– Креветки, разумеется! Я понятия не имела, что в магазине продают живых креветок!..

Удар острия ножа пришелся точно в середину кубика льда.

Кубик раскололся на три неравных кусочка, которые разлетелись в разные стороны.

– Видишь, что происходит! – возмущенно воскликнула тетя Мэгги. – Если так будет продолжаться, я не успею приготовить ужин!

Том бросил взгляд на пакет замороженных креветок, лежавший в раковине.

– Все в порядке, тетя Мэгги, – тихим, ласковым голосом произнес Том. – Давай я тебе помогу.

Он положил одну руку женщине на плечо, а другой попытался забрать у нее нож.

Нож внушал Тому опасение. Боялся он вовсе не за себя, а того, что тетя Мэгги сама могла пораниться.

– Нет! – тетя Мэгги резко отдернула руку с ножом. – Я должна приготовить ужин!

– Разумеется! – Том снова потянулся к ножу. – Но сначала я переловлю всех разбежавшихся креветок… Сколько их было?

Тетя Мэгги озадаченно сдвинула брови. Затем тряхнула подкрашенными локонами.

– Я не знаю, – растерянно произнесла она. – Это имеет какое-то значение?

– Ровным счетом никакого, – ободряюще улыбнулся Том. – Я все равно соберу их всех до единой!

Ему наконец удалось извлечь нож из крепко сжатых пальцев тети Мэгги. Он тут же кинул его в стол и задвинул ящик.

– Все в порядке, тетя Мэгги! – облегченно улыбнулся Том. – Садись за стол, я налью тебе чая.

– А как же креветки?

– Креветками я займусь!

Том подвел тетю Мэгги к столу и усадил на стул.

Только теперь, немного успокоившись, Том обратил внимание на то, что тетя Мэгги не только ведет себя странно, но и выглядит не совсем так, как всегда. Лицо ее будто осунулось и вытянулось. Губы мелко подрагивали. А зрачки глаз были меньше острия иглы. Хотя свет в комнате был не такой уж яркий. Взгляд тети Мэгги растерянно блуждал по окружающим ее предметам и стенам, как будто она не узнавала место, где находится, и понять не могла: как она тут оказалась?

Тому были хорошо знакомы подобные симптомы. Он видел их у людей в больнице, в которой находился после аварии. А потом читал о них в медицинских справочниках. И если бы на стуле перед ним сидела не тетя Мэгги, а кто-то другой, он бы с абсолютной уверенностью сказал, что человек находится под воздействием какого-то очень сильного наркотического препарата.

Но только не тетя Мэгги!

Тетя Мэгги никогда в жизни не употребляла наркотиков! И среди лекарств, которые они с дядей Бобом принимали, не было ни одного содержащего наркотическое вещество. Том был в этом уверен!

Том бросил взгляд на телевизор, стоявший на холодильнике. Экран его был столь же непроницаемо черен, как и у того, что в гостиной.

Происходило нечто странное. Что-то, не укладывающееся в привычный ход событий, когда дни плавно перетекают один в другой, складываются в недели, объединяются в месяцы и превращаются в годы.

Вдруг все стало не так.

Том чувствовал это каким-то седьмым, восьмым, а то и десятым чувством, которое прежде оставалось невостребованным. Потому что прежде ничего подобного не происходило.

Порвалась дней связующая нить…

Иль пала связь времен?..

Ну, что-то вроде того.

– Где я? – испуганно, со слезой в голосе произнесла тетя Мэгги.

Лицо ее сморщилось, как печеное яблоко, губы затряслись. Казалось, вот-вот женщина разрыдается.

– Тетя Мэгги!

Том хотел успокоить ее, взяв за руку.

Но женщина отдернула руку, как будто он был прокаженный.

– Кто вы?

Том растерялся.

Тетя Мэгги смотрела на него так, будто не узнавала.