Страница 17 из 50
— А что вы скажете про Форстера? Мне показалось, вы не очень-то его жаловали.
Джордж с неодобрением нахмурился.
— Отвратительный человек. Я рад, что он умер. Жаль, это не вы убили его, молодой человек.
— Да? Почему?
— Потому что тогда я угостил бы вас выпивкой.
— Вы и так меня угостили, — напомнил Аргайл. — Так что Форстер?
— Бесчестный, хитрый, подлый, жестокий.
— Хорошее начало, — заметил Аргайл. — А что-нибудь более конкретное вы могли бы сказать?
— Могу, но не стану. Скажу только, что меня всегда удивляли две вещи: как такая приличная женщина, как мисс Вероника, могла общаться с этим типом и как его могла терпеть столько лет жена. Мне кажется, любая другая уже давно бросила бы его.
— О-о, — протянул Аргайл, и в голове у него мелькнула догадка.
— От себя могу бесплатно добавить, что в моем баре он никогда не появлялся, — подал голос бармен из-за стойки.
Потягивая свое пиво, Аргайл думал о том, что все это не слишком интересно и весьма далеко от полной биографической справки. Если Форстер и в самом деле избегал общения с местными жителями, то вряд ли они что-то знают о его деловых контактах. Может быть, Мэри Верней известны какие-нибудь подробности? Нужно все-таки встретиться с ней еще раз.
— Скажите, — обратился он к бармену, потеряв надежду получить полезную информацию в баре, — у вас можно переночевать?
Его проводили в холодное темное помещение, от одного вида которого мурашки поползли у него по спине. «Это место идеально подошло бы мне, если бы я собирался повеситься или написать шедевр в романтическом стиле, — думал Аргайл, разглядывая убогую келью, — но я всего лишь хочу провести ночь в человеческих условиях». Когда же бармен, потупив взгляд, назвал цену, дух Аргайла восстал против подобного издевательства.
И тут ему в голову пришла идея. Конечно, будет немного неловко, но, в конце концов, она сама предложила.
В двух комнатах первого этажа горел свет, и это придало ему смелости. Он вошел в ворота и, поднявшись на крыльцо, постучал.
— Здравствуйте еще раз, — смущенно произнес он, когда дверь распахнулась.
— Джонатан! Какой приятный сюрприз! А я уж испугалась, что до меня наконец добрался местный грабитель. Входите. Я как раз устроилась у камина, собираясь выпить вечернюю чашку шоколада. Пытаюсь согреться.
— И с этой целью вы надели плащ?
— А? Нет, конечно, просто я выходила за дровами. Нарубила их своими собственными руками. Этому я тоже научилась, получив в наследство поместье. Входите же. Могу предложить горячий шоколад с кексом. Хотите?
Он постарался спрятать голодный взгляд, но, должно быть, что-то в выражении его лица подсказало хозяйке — одним кусочком кекса здесь не обойтись.
— Вы проголодались? — спросила она с материнской заботливостью.
— М-м… — В нем боролись воспитание и инстинкт.
— Так все-таки: проголодались или нет?
Он улыбнулся и кивнул. Инстинкт одержал победу.
— Ужасно, — сказал он. — Мне кажется, еще никогда в жизни я не был так голоден. Я не ел с самого утра.
— Ох, бедняжка. Наш паб не может похвастаться изысканной кухней, это верно. Наверное, вас обратили в бегство сосиски в тесте?
— Сосиски в тесте я бы еще пережил. А вот яйца по-шотландски…
— Ах да, я как-то попробовала. Со своей стороны я могла бы предложить вам омлет с ветчиной и свежий хлеб с маслом. Не шикарно, но, боюсь, это все, что у меня есть, Завтра я собиралась сходить в магазин. Но яйца по крайней мере свежие — я ведь держу курицу. Она живет у меня в одной из спален.
— Не беспокойтесь, пожалуйста, — вежливо сказал он, надеясь, что она не примет его отказ всерьез.
Будучи хорошо воспитанной леди, она и не сделала этого.
— Ну почему же? Спальня все равно пустует. А куры — очень чистоплотные птицы, если как следует за ними ухаживать. А теперь идемте на кухню. Это не займет много времени.
— В поселке действительно появился грабитель? — спросил он, усаживаясь за стол. Оттого, что ему готовила еду женщина, по возрасту годившаяся ему в матери, он вдруг почувствовал себя необыкновенно уютно.
— О да, — сказала она, разбивая яйца и перемешивая их с ветчиной. — И сдается мне, что он местный.
— Почему?
— Потому что он грабит только чужаков.
— Американцев?
— Господи, нет, на такое никто не осмелится. Все наши убеждены, что американцы спят с автоматами под подушкой. Он грабит своих чужаков, если вы понимаете, что я имею в виду. Полиция полагает, что он просто выбирает большие дома, но мне кажется, он мстит пришлым людям. Меня, заметьте, он не побеспокоил. Меня не считают здесь совсем своей, но в то же время я здесь и не чужая. В некотором роде я — почетный гражданин Уэллера.
— И кого вы подозреваете?
— Есть тут такой парень — Гордон. Немного диковатый. Имеет сомнительных приятелей, разъезжающих на машинах, которые явно им не по карману — большинство из них не работает. Готова спорить, что это он.
Она поставила омлет в духовку и нарезала хлеб толстыми ломтями. Аргайл взял один кусок.
— А я думал, в такой глуши не бывает преступности, — сказал он.
— Странно слышать это от вас — только сегодня утром вы обнаружили тело убитого человека. Временами здесь чувствуешь себя как на Диком Западе. Посмотрели бы вы, как по пятницам они все напиваются и начинают устраивать драки.
— Кто? Местные?
— А в остальное время бьют своих жен. — Она посмотрела на Аргайла и усмехнулась. — Я вижу, вы никогда не жили в маленьких поселках. Вам, наверное, представлялось, что это крытые соломой уютные домики, сидр и любовь на сеновале.
Аргайл улыбнулся абсурдности ее предположения.
— Так вот, ничего подобного здесь нет, мой милый, — продолжила Мэри Верней. — Все человеческие страсти и пороки есть в английском поселке. Инцест, адюльтер, продолжите список сами. У нас же имеется всего лишь один убийца, да и то предположительно. Церковный староста. Джейн Остин не знала и половины того, что здесь происходит.
— Вы шутите.
— Возможно. Но доподлинно известно, что он не ладил со своим братом, который каким-то образом ухитрился отхватить себе ногу цепной пилой и умер от потери крови. Его нашли в поле. Это случилось много лет назад. Выводы, как говорится, делайте сами. Полиция, естественно, запротоколировала несчастный случай.
— А родственники не пытались протестовать?
— У него была только жена. Собственно, из-за ее шашней с его братом все и произошло. Так говорят.
— О-о, — сказал Аргайл с набитым ртом.
— Так сильно проголодались? — спросила она. Он кивнул.
— Но я надеюсь, вы не думаете, будто я пришел к вам только затем, чтобы поесть?
— Даже если так, я не против. Конечно, когда дети покидают родное гнездо и разлетаются кто куда, приходит ощущение свободы, но иногда, по вечерам, я чувствую себя одиноко. Особенно в этом дурацком огромном сарае.
— А-а.
— Вот ваш омлет с ветчиной и шоколад.
Аргайл занялся едой, и разговор на время прервался. Омлет с ветчиной оказался поистине великолепным. Мэри Верней приготовила его по особенному рецепту: она нарезала ветчину соломкой, подрумянила ее на гриле, затем выложила на противень тонким слоем, бросила туда кусочек масла и разбила три свежих яйца. Потом полила сверху сливками и густо посыпала красным перцем. И все это поставила в духовку. Изумительно.
— Простите, что спрашиваю, — поднял голову от тарелки Аргайл, — вы когда-нибудь жили за границей?
— Что навело вас на эту мысль, дорогой Шерлок Холмс?
— То, что в Англии готовят омлет иначе.
— Да, вы правы. Меня выдают такие мелочи, как готовка, — я, например, не варю фасоль три четверти часа. Только не говорите никому; местные жители и так меня недолюбливают, считая, что я приехала из Лондона. Но я полагала, вам уже все обо мне рассказали?
— Кто?
— Ну, вы же заходили в паб. Думаю, не успели вы сесть за стол, как вам уже выложили всю мою биографию.
— Действительно, парочку замечаний я услышал. Но увы, ничего скандального. Вот только отказ провести ежегодный праздник, похоже, сильно подпортил вам репутацию.