Страница 6 из 78
— Она оказалась сильной и продержалась дольше остальных. Я побеседую с ней снова, — сказал Вулкан, бережно поднимая женщину на руки и передавая ее Скатар'вару, как ребенка родителю. — Полагаю, ты пришел, чтобы сообщить мне о готовности Армии.
Скатар'вар посмотрел на женщину так, словно она была каким-то непонятным устройством, после чего ответил примарху:
— Так точно, как и Легио Игнис.
Вулкан кивнул.
— Очень хорошо. Унеси ее и проследи, чтобы ей занялись медике. Мне еще нужно принять одну клятву, прежде чем мы сможем пойти войной на Хар-танн.
— Да, повелитель.
Скатар'вар вышел, забрав женщину с собой.
Оставшись в темноте, Вулкан вновь повернулся к своему клеймовщику. Ониксово-черное тело примарха казалось мускулистым куском гранита, и почти каждый сантиметр обнаженной кожи был покрыт символами. Они символизировали поступки, битвы, жизни отнятые и жизни пощаженные. Некоторые были сделаны еще на Ноктюрне — до того, как он воссоединился с Чужеземцем. Вулкан помнил их в мельчайших деталях, все без исключения.
Все это было ритуалом, частью Прометеева кредо, зародившегося на Ноктюрне много лет назад. Методы и традиции имели для Вулкана большое значение, и именно на этих догматах зиждилось все, чему он учил своих сыновей.
— И настает момент, когда должно быть выжжено клеймо, — сказал он, вновь опускаясь на колени и склоняя голову. — Подготовь меня к войне.
Гололитическое изображение командира Арвека в кабине трясущегося «Мастодонта» то расплывалось, то становилось резче.
— Как только в центральной стене появится брешь, мы сможем въехать прямо в Хар-танн и приступить к сносу, — заявил армейский офицер, для выразительности ударив кулаком по раскрытой ладони. Его надменность была слышна даже через встроенный вокс. Он родился на Водисе, мире строгих воинских родов, происходивших от древнейших королей Терры.
Звук был так же плох, как изображение, но смысл его слов был вполне ясен.
— Нет, — твердо сказал Вулкан. — Пробьете брешь в стене, потом отступите.
Арвек попытался скрыть удивление.
— При всем моем уважении, лорд примарх, мы можем сломить их сопротивление с минимальными потерями. Меня уверили…
Вулкан его перебил:
— Для себя, но не для них. В Хар-танне больше пятнадцати тысяч гражданских. Я прочитал ваш прогноз сопутствующего ущерба; он как минимум оптимистичен, и даже такой уровень недопустим. Сделайте проход для легиона, а мы подавим сопротивление местных солдат с минимальными потерями среди гражданских. Считайте это приказом.
Арвек резким движением отдал честь, заставив медали и прочие знаки почета на накрахмаленном синем мундире зазвенеть.
Вулкан кивнул ему и переключил канал связи.
Зернистое, почти бесцветное изображение танкового командира растворилось, уступив место голограмме принцепса Локьи. Офицер титана был завешан мыслеимпульсными кабелями, соединявшими кору его мозга с яростной душой боевой машины. Мыслесвязь уже была прочно установлена, и он хмурил брови и приподнимал изогнутые черные усы, скалясь от напряжения.
— Лорд Вулкан, — поприветствовал его Локья с интеллигентным аттильским акцентом.
— Командир Арвек пробьет для легиона дыру в центральной стене. Я хочу, чтобы «Огненные Короли» их сопровождали. Стрелять только в ответ на угрозу, самим с солдатами города в бой не вступать.
— Так точно, — сказал Локья, сигналами пересылая приказ своим модератам, сидящим в кабине «Пса Войны» ниже.
Принцепс отключил канал, и в кабине грохочущего «Мастодонта» потемнело.
Семь Погребальных стражей ждали в ней приказов своего господина и повелителя, пылая глазами.
— Как только ворота будут обрушены, а Арвек отступит, пятнадцатая двинется внутрь для рекогносцировки, — сказал Вулкан. — Мы последуем сразу же за ними, при поддержке остальных Огненных змиев.
Нумеон отрывисто кивнул и отвернулся, открывая канал связи с Неметором.
Затем Вулкан добавил:
— Мы поведем колонну, сражаясь парами, расчлененным строем. Предложения?
Варрун провел рукой по подбородку, разглаживая пепельно-серую бороду. Будучи самым старым в ордене, он нередко получал право говорить первым.
— Один вход в город… Мы будем привлекать к себе много огня.
— Мы справлялись и в худших условиях, — сказал Леодракк. Глаза его горели с яростной гордостью. — Честь захватить проход должна достаться нам, и не так уж много орудий у них на стенах, учитывая, что поведет нас примарх.
Воины одновременно закивали и забормотали с одобрением.
— Я бы порекомендовал использовать штурмовые щиты в первой прорывной группе, — сказал Ганн, кивая Игатарону, который неподвижно сидел позади собравшихся. Оба были специалистами по штурму, но первый отличался демонстративной драчливостью, а второй был молчалив, но яростно-агрессивен.
Варрун хмыкнул.
— Я думал, наша цель — минимизировать потери среди гражданских.
Линии массивной челюсти Ганна напряглись, он направил вдоль рукояти своего грозового молота искру энергии, но не поддался на провокацию.
— Мы с Скатар'варом пойдем вторыми, — предложил Леодракк, не обращая внимания на поддразнивающих друг друга братьев.
— Бок о бок, брат, — сказал Скатар'вар, и они обменялись рукопожатием, взяв друг друга за предплечья.
— Остаемся мы с тобой, — сказал Атанарий Варруну.
— Будем удерживать пролом для легиона, — сказал Варрун. — Чтобы Змии подошли к открытым воротам.
Ганн оскалился:
— Арьергардные бои — явно твоя сильная сторона, Варрун.
Варрун оскалился в ответ.
Вулкан улыбнулся про себя. Они были готовы к войне, жаждали ее. Погребальные стражи отличались от прочих Саламандр: в них было больше огня, больше ярости. Они, как вулканы древнего Ноктюрна, — гигантские зазубренные кряжи Драконьего пика и Смертельного огня — всегда были готовы извергнуть пламя. Даже Пирокласты не были так взрывоопасны.
Погребальными стражами становились избранные воины, ярче других продемонстрировавшие готовность жертвовать собой и способность действовать самостоятельно. Они, как сабураи древнего Нихона, были исключительными бойцами, умеющими как объединяться в отряд, так и мастерски сражаться в одиночку. Были они и лидерами: каждый Погребальный страж командовал собственным орденом легиона в дополнение к своим обязанностям в качестве воина из внутреннего окружения примарха. Все они родились на Терре, но все равно имели ониксово-черную кожу и красные глаза — необратимую реакцию на уникальный тип радиации на Ноктюрне, сочетавшуюся с генетическими особенностями своего примарха, которое наследовали все Саламандры, независимо от их происхождения.
— Скатар'вар, — сказал Вулкан. — Что с Сериф?
— С летописцем? — уточнил тот, застигнутый вопросом врасплох. — Она жива.
— Хорошо, — сказал Вулкан. Он обратился к ним всем: — Вы — мои лучшие змии, мои самые доверенные советники. Наш отец сделал нас крестоносцами, дабы мы несли огонь и свет в самые дальние концы галактики. Наша задача — защищать человечество, оберегать людей. Очень важно, чтобы орден летописцев это видел. Наш облик…
— Ужасает, повелитель, — рискнул закончить за него Леодракк, сверкая глазами сквозь линзы шлема.
Вулкан кивнул.
— Мы пришли на Хараатан как освободители, не как завоеватели. Нельзя воздвигнуть цивилизацию из руин, из крови и костей.
— А что же наши собратья? Они станут держаться тех же убеждений? — раздался из теней голос.
Все посмотрели на Игатарона, который не сводил глаз с примарха.
— Если не станут, — пообещал Вулкан, — мы с братом будем иметь разговор.
Нумеон закончил переговариваться с капитаном Неметором по воксу.
— Пятнадцатая продвигается вперед, — объявил он, вновь поворачиваясь к братьям.
Вулкан кивнул.
— Командир Арвек начнет атаку меньше чем через минуту. Надеть шлемы, приготовиться к немедленной высадке. Как только опустится трап, мы начнем наступление.
Погребальная стража в унисон загремела, подчиняясь.