Крым-2. Остров Головорезов

Но Фортуна — капризная женщина, переменчивая, словно роза ветров. Вскоре она оставила капитана Boxy.

Пираты, утратив терпение, открыли огонь. Целились они не в баркас, а в одного из горбатых китов. Вспенив морскую гладь, от лайнера в сторону кита устремилась торпеда. Бум! На этот раз во­дяной фонтан окрасился алым. Вместе с каплями на палубу «Бу­ревестника» посыпались куски китовой плоти. После чего море словно обрело возможность разговаривать.

Отчаянные протяжные завывания буквально заставили людей закричать от боли, упасть на колени и пытаться заткнуть уши лишь бы не слышать этот леденящий душу звук. Горбатый кит умирал и плакал от непонимания. За что? За что эта стальная рыба причинила ему такую адскую боль? Его сородичи, горбатые киты, отвечали ему. И вся эта какофония была просто невыносима для человеческого слуха.

Киты остановились и закружили на месте.

Капитан Воха, пытаясь не потерять сознание, из последних сил маневрировал между горбатыми исполинами, стараясь увести баркас как можно дальше от умирающего левиафана. Заметив это, пираты обошли стаю по широкой дуге, и буквально через несколько минут их лайнер догнал баркас. Закинув абордажные крючья, пи­раты ловко подтянули судна борт к борту.

Поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно, Воха скло­нился к переговорной трубе.

—  Железняк! Стоп машина!

—Есть! — судя по голосу, матросы в кочегарке были только рады окончанию погони. Скорее всего, они просто рухнули на ме­сте, обессиленные и уставшие.

Утирая со лба пот, капитан Воха вышел на палубу, чтобы пер­вым встретить захватчиков.

С лайнера на баркас уже перекинули деревянные сходни, по которым на узкую палубу «Буревестника», словно тараканы, высыпались пираты. Грязные, в засаленной одежде, они больше напоминали бездомных, нежели моряков. Однако в руках они держали вполне работоспособное новенькое оружие — автоматы Калашникова, охотничьи ружья и дробовики. Один рослый пат­латый пират зачем-то притащил с собой ручной пулемет. Стои­ло экипажу баркаса сделать хоть одно неосторожное движение, как их тут же превратили бы в нашпигованную свинцом отбив­ную. А если учитывать наличие пулемета, то сразу в кровавый фарш.

Экипаж захваченного баркаса встал вдоль борта, угрюмо погля­дывая на пиратов. Пассажир так и остался сидеть у бухты, словно происходящее на палубе его не касалось в принципе.

Капитан лишь покосился на пассажира и встал перед своими подчиненными, словно пытаясь закрыть их своим телом. Воха до последнего не терял надежду на то, что пираты их отпустят, но стоило ему увидеть главаря захватчиков, как настроение его резко ухудшилось. Вальяжной походкой на палубу баркаса ступил сам Рыжехвост, один из самых прославленных среди пиратской фло­тилии душегубов. Не узнать его было просто не возможно. Огнен­ная грива была его визитной карточкой.

Рыжехвост вскользь посмотрел на экипаж и уставился на си­девшего к нему спиной единственного пассажира «Буревест­ника».

—  Ещё кто-нибудь на судне есть? — спросил главарь властным голосом.

—  В машинном отделении два кочегара, — капитан Воха по- прежнему был невозмутим. Он смело смотрел в глаза Рыжехвоста, в отличие от своих подчиненных, старавшихся не привлекать к себе ненужного внимания. — Остальные все здесь.

—  Хорошо, если так, — весело цыкнул языком рыжеволосый главарь и бросил одному из подчиненных, — Проверь!

Сразу трое пиратов ринулись в трюм, через несколько минут на палубу выползли чумазые от угольной пыли Железняк и Бакула. У последнего, видный даже под толстым слоем копоти, под глазом наливался синяк. Было ясно, что просто так подчиняться коман­дам захватчиков матросы не пожелали.

Вслед за кочегарами появились пираты и отрапортовали.

—  Чисто, капитан.

—  Хорошо, — повторил Рыжехвост и обратился к притихшему пассажиру. — Позвольте узнать, любезный, вы чьих будете?

Пассажир наконец-то обернулся и посмотрел на Рыжехвоста снизу вверх.

—  Моё имя Мирон. Я простой путешественник, плыл домой

в

—  Да-да, всего лишь простой путешественник, — расхохотался в ответ Рыжехвост, и пираты тут же поддержали своего главаря дружным гоготом, — у которого хватило средств, чтобы нанять баркас. Любезный, вы мне тут не лепите горбатого. А то мои ребята уже продемонстрировали, как у нас принято поступать с такими.

Рыжехвост ткнул толстым пальцем в сторону плавающей непо­далеку туши мертвого горбатого кита. Пассажир взглянул в ука­занном направлении и неприязненно поморщился.

—  Капитан, мы могли бы поговорить с вами наедине?

—  Я что, по-твоему, красна девица, чтобы со мной наедине раз­говаривать? У меня от моей команды секретов нет! — палуба вновь затряслась от всеобщего приступа пиратского веселья.

—  Хорошо, раз вы настаиваете, — пассажир потянулся достать что-то из внутреннего кармана своей куртки, и тут же ему в лоб уперся ствол капитанской беретты.

—  Не так шустро, любезный, — в голосе Рыжехвоста зазвенел металл.

—  Простите, капитан, — миролюбиво ответил пассажир и как можно медленней достал из кармана связку золотых цепочек, на каждой из которых сверкали бриллианты. По палубе пронесся об­щий восхищенный вздох, бриллианты заблестели во взглядах пи­ратов искрами алчности.

—  Тихо! — рявкнул Рыжехвост и вырвал драгоценности из руки пассажира. — И что вы за это хотите, любезный? Чтобы я удовлет­ворился этими побрякушками и убрался восвояси?

Пассажир напряженно смотрел на пиратского капитана, пони­мая, что его затея может с треском провалиться.

—  Можно и так сказать.

Рыжехвост ещё некоторое время полюбовался игрой света на драгоценных камнях, после чего, не глядя, швырнул их за спину. Цепочки ещё не успели упасть на палубу, как в том месте тут же образовалась куча мала. Пираты отчаянно дрались за добычу, от­вешивая друг другу увесистые тумаки и зуботычины. Рыжехвост даже не взглянул на эту безобразную свалку, продолжая допрос пассажира.

—  Мне кажется, у вас найдется что-то гораздо ценнее этих цацек. Взять его, тащите на наш корабль и бросьте в трюм.

Четверо дюжих пиратов бросились выполнять приказ капита­на. Но скрутить пассажира они смогли с большим трудом. Не­счастный сдался лишь тогда, когда в затылок ему вновь уперся ствол пистолета. Пираты быстро связали пассажира по рукам и ногам и словно ценный груз понесли на руках на свой лайнер.

Проводив их взглядом, Рыжехвост подошел к бухте якорной цепи и внимательно осмотрел её изнутри. После чего радостно хмыкнул и жестом фокусника достал из неё небольшой стальной чемоданчик с кодовым замком.

—  Джек-пот! Это как раз то, что мы искали.

Фальшиво насвистывая какую-то мелодию, главарь пиратов поднялся на сходни. Кинув последний взгляд на застывшую вдоль борта команду «Буревестника», Рыжехвост отдал распоряжение своему помощнику.

—  Экипаж связать и оставить на палубе. Как только отойдем подальше, пустите им торпеду по ватерлинии. Будет им наука, что не стоит пытаться убежать от капитана Рыжехвоста.

—  Будет сделано, — радостно осклабился помощник и бросился выполнять приказ.

Когда пиратский лайнер отошел на безопасное расстояние, установленная на его корме крупнокалиберная пушка плюнула ог­нем, послав снаряд в сторону беззащитного баркаса. Пираты одо­брительно загудели, глядя на то, как обреченное судно начинает медленно погружаться в холодную морскую воду. Взревев двига­телем, пиратское судно умчалось прочь.

Стоило лайнеру исчезнуть из виду, как из-под воды рядом с баркасом показался аквалангист. Облаченный в допотопный кос­тюм для подводного плаванья, шкипер Куркулис медленно заби­рался по специальным поручням на борт «Буревестника».

—  Я уж думал, тебя катраны съели, — ворчливо поприветство­вал шкипера капитан Воха.

—  Я сам кого хочешь съем, — отмахнулся Куркулис, скидывая тяжелый баллон с дыхательной смесью. Разоблачившись, шки­пер достал из ножен на поясе узкий нож и перерезал путы на руках капитана. Вдвоем они быстро освободили остальных членов экипажа.