Страница 16 из 33
Она ответила осторожно:
— Мы… пытаемся.
— Надеюсь, у вас все получится. Моему сыну нужна только ты.
Оливия была изумлена:
— Но ведь сначала вам так не казалось?
— Я был поражен внезапностью его выбора. Не в характере Майкла терять голову из-за прекрасного личика. Но вскоре я смог убедиться, что в тебе есть нечто большее, чем красота.
— Майкл был знаком с огромным количеством женщин, гораздо интереснее меня.
— Не стоит недооценивать себя, моя дорогая. Майкл умеет распознавать высокое качество, когда видит его. — Сейчас он говорил скорее как бизнесмен, чем как обеспокоенный отец. Питер доверительно дотронулся до руки Оливии и добавил: — Я рад, что ты вернулась туда, где твое законное место.
— Спасибо за искренность, Питер. Но я не думаю, что все остальные разделяют ваше… — Она не закончила фразу, так как ее взгляд упал на его жену и дочь, которые сидели рядом на другой софе.
— Не беспокойся о Мэри и Рите, — посоветовал Питер. — Если ты нужна Майклу, они смиряться. Знаешь, они обе очень его любят. Вот почему эти женщины так злились на тебя, когда ты ушла от него.
Она так и представляла себе всю сложившуюся ситуацию. И теперь, если у них и возникают какие-то сомнения по поводу внезапного воссоединения Майкла и Оливии, то их вряд ли можно в чем-либо упрекать.
— Я не думаю, что ваши жена и дочь даже в хорошие для нашей семьи времена уж очень меня любили, — пробормотала Оливия.
— Но и не испытывали к тебе ненависти, — успокоил ее Питер.
От его слов Оливия чуть не захлебнулась кофе. Она резко поставила чашку на блюдце:
— Неужели?
— Они были рады, что ты добилась успеха в столь экзотической области искусства, как кинематография.
— Но они… Я просто хочу понять, почему их это вообще волнует? Ведь у них самих есть в жизни все!
— Моя жена, — ответил Питер, — умная женщина, которая посвятила себя дому и семье. Надеюсь, она не жалеет об этом, — добавил он скорее для себя, чем для Оливии. — У Риты хорошо идет бизнес, и я не сомневаюсь, что оставлю компанию именно ей, когда пробьет час. Но, работая на семейную фирму, она все же не боролась за свой успех так, как ты. А преодоление препятствий и непохожесть других всегда притягивают, или хотя бы вызывают любопытство.
Оливия вновь посмотрела на женщин семейства Битенов, но теперь совершенно по-новому. В ее взгляде сквозило удивление. Неужели возможно, чтобы их ядовитый нрав и так называемая жизненная мудрость на самом деле скрывали тайную незащищенность? Но Питер был незаурядным, проницательным человеком, и лучше других разбирался в природе человеческих характеров.
Отводя взгляд, она встретилась глазами с Майклом. Тот моментально поставил свою чашку и направился к ней. Присев рядом, он осторожно обнял Оливию.
Его отец громко вздохнул и сказал:
— Надеюсь, на этот раз у вас двоих все получится. Приглядывай за ней, сынок.
— Я сделаю все, что в моих силах. Но не уверен, что этого же хочет сама Оливия, — добавил он с грустью.
— Просто мне не нужна лишняя опека, — подтвердила она, вспоминая их прошлые споры. — Я не ребенок!
Питер потрепал ее по румяной от волнения щеке.
— На нас на всех иногда находит… Как на мужчин, так и на женщин. Но есть моменты, когда не стоит потакать собственным прихотям. — Он поднялся со своего места. — Извини меня, моя дорогая. Майкл, садись рядом со своей женой.
Поскольку Питер пошел поговорить с мужем своей дочери Деннисом, Майкл тут же последовал его совету, уселся и уверенно положил руку на спинку софы.
— Секретничаешь со стариком? — спросил он. — Питер Битен испытывает к тебе слабость.
— Мне он тоже нравится.
— Когда захочешь уйти, — продолжал Майкл, — просто намекни мне.
— Это праздник твоей семьи. И я буду здесь столько, сколько захочешь ты сам.
— О! — выдохнул Майкл. — Вот чего я так жаждал услышать! — И легкая улыбка на его губах была единственным признаком того, что он ее поддразнивал.
Оливия не могла не улыбнуться ему в ответ, хотя и несколько натянуто.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— К несчастью, да. — Он потянулся к ней и убрал прядь волос с ее щеки. Его горячие пальцы скользнули по нежной коже, отчего легкая дрожь пробежала по телу Оливии. — Но я все еще надеюсь, ведь это единственное, что у меня есть.
Она посмотрела на него, не веря своим ушам, не ожидая от него такой подкупающей искренности. Но тут же вспомнила о своей клятве не поддаваться соблазну и отвернулась, продемонстрировав свой надменный профиль.
Майкл тихо произнес:
— Дай мне знать, если передумаешь.
Затем его мать обратилась к нему с каким-то вопросом, и разговор переключился на новую тему…
Позднее, когда они вернулись в квартиру, Майкл сказал:
— Я ценю то, что ты сделала для меня сегодня вечером.
— Это оказалось не так уж сложно, — заметила Оливия.
— Как насчет стаканчика на ночь?
Она заколебалась, но затем ответила согласием.
Во время семейного торжества Майкл почти не пил, так как знал, что ему придется вести машину. Сейчас он налил ей ликера, а себе — виски. Люстра в гостиной не горела, помещение освещалось лишь мерцающим светом настольной лампы.
Майкл откинулся в кресле, наблюдая за женой.
— Ты уже назначила дату начала съемок?
— Планирую дать старт дней через десять-двенадцать и надеюсь, что мы сможем уложиться в четыре месяца.
Он строго взглянул на нее:
— Совсем недавно ты уверяла, что съемки займут почти пол года.
— Нам удалось найти места для съемок на территории города, поэтому не нужно будет уезжать далеко. Да и для бюджета картины это очень выгодно.
Что и говорить, ей пришлось сжать временные рамки, потому что она знала: чем дольше им с Майклом доведется находиться рядом, тем тяжелее окажется их расставание.
— Ты действительно думаешь, что Дейзи захочет играть в моем фильме?
— Возможно, — усмехнулся он. — Ради меня.
Оливия сухо кивнула.
— Тебе везет с друзьями.
— Я надеюсь, мне повезет наконец и с тобой.
Наверное, так ей и надо. Она выпила немного ликера, который обжег горло.
— Я благодарна тебе, — уверяла она Майкла, — правда.
— Неужели? — Его глаза сверкнули в полутьме. — Но не беспокойся, я не хочу, чтобы ты вернулась ко мне из благодарности.
— Тогда зачем ты все это делаешь?
— Просто пытаюсь помочь. Ведь так поступают женатые люди: выручают друг друга в сложных ситуациях.
Оливия прикусила губу.
— Но раньше ты никогда мне не помогал.
Он не сразу ответил:
— Раньше тебе это было не нужно.
— Мне нужно было всего лишь… немного понимания.
— Твоей работы?
— Скорее того, что она значила для меня.
— Я знал: больше, чем наш брак. Чем наш ребенок…
Оливия поставила бокал на столик и резко встала:
— Это нечестно, Майкл.
Его голос стал резче:
— Если бы ты не изнуряла себя, ты не потеряла бы ребенка.
Ей стало дурно. Воспоминания того ужасного периода ее жизни нахлынули на нее. Казалось, они никогда не перестанут мучить.
— Ни к чему вспоминать все это снова. — Она отвернулась, пытаясь скрыть боль, которую всколыхнул этот разговор.
Когда Оливия выходила из комнаты, он не стал ее останавливать и не последовал за ней. И не входил в спальню, пока она не уснула, устав от воспоминаний, полных горя и отчаяния…
Она проснулась оттого, что у нее стучало в висках. Половина кровати Майкла выглядела нетронутой, и она не слышала ни звука. Войдя в гостиную, Оливия не обнаружила его и там. Должно быть, он рано ушел на работу. На кофейном столике стояла пустая бутылка из-под виски и стакан. А может быть, не только одна она проснулась с головной болью?
Накануне отлета в Америку, Майкл допоздна задержался в офисе. Оливия также работала в комнате, которую превратила в свой офис, и не слышала, как он вошел.
Когда Майкл открыл дверь, она обернулась и посмотрела на него испуганными, широко раскрытыми глазами.