Страница 9 из 55
10. Да исполнятся житницы твоя множеством пшеницы, вино же точила твоя да источают.
От исполнения закона о начатках могло удерживать опасение оскудения вследствие этой щедрости. Соломон устраняет это малодушное опасение. Имея в виду обетование благословения Божия, изреченное в законе Моисеевом за исполнение его, Соломон говорит, что у приносящих начатки хлеба переполнены будут житницы пшеницы, у приносящих начатки винограда точила (корыта для выжимания виноградного сока) польют через край виноградное вино.
11. Сыне, не пренебрегай наказания Господня, ниже ослабевай, от Него обличаемый.
Под наказанием (παιδία) разумеется в собственном смысле учение и воспитание отроков. В рассматриваемом же стихе сим словом обозначены разные житейские бедствия, — болезни, лишения, житейские неудачи. Все эти беды названы наказанием или научением потому, что посылаются Богом с педагогическою целию, с целию вразумления и исправления. Есть отроки, которые пренебрегают уроками воспитателей и наставников, их выговорами и мерами строгости не вразумляются. На этих отроков похожи те, которые, терпя наказания от Бога за свои грехи, тоже не вразумляются ими, не исправляются, даже еще озлобляются. Соломон отечески предостерегает своего ученика (сыне) от подражания таковым, учит его смирению пред Господом. — Дальнейшими словами: ниже ослабевай, от Него обличаемый, Соломон предостерегает своего ученика от уныния, внушает ему не падать духом под тяжестью бедствий, посылаемых нам от Бога для обличения наших грехов, для возбуждения в нас чрез обличение раскаяния.
12. Егоже бо любит Господь, наказует (обличает), биет же всякаго сына, егоже приемлет.
Наказуемый Господом должен взирать на Него, как на отца. Отец наказывает сына за проступки не по злобе, а по любви к нему, по желанию ему добра. Так и Господь поступает в отношении к нам: напасти, которыми Он испытует нас, суть знаки Его отеческой любви, желающей отвести нас от пути неправды и наставить на путь правды. Тяжелы удары, которые наносит провинившемуся сыну бич отца, но сын не сетовать, а благодарить за них должен отца: отец не исполнил бы своего долга в отношении к сыну, если бы равнодушно, сквозь пальцы смотрел на его проступки, если бы не взыскивал с него за них, а потворствовал ему. Подобно сему и каждый из нас, наказуемый Богом, должен не сетовать, не роптать на Бога, а благодарить Его, с уверенностию, что наказания от Бога свидетельствуют о том, что Он приемлет его в Свое благоволение, печется о его благе. Слова рассматриваемого стиха Апостол Павел в послании к Евреям (XII, 5–6), приводит для утешения гонимых христиан и присовокупляет: «Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами как с сынами, ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, то вы незаконные дети, а не сыны».
13. Блажен человек, иже обрете премудрость, и смертен (смертный), иже уведе разум.
По связи с предыдущими словами, должно думать, что в сем стихе ублажается тот, кто умудрен бедствиями, кто усмотрел в них руку наказующего и любящего Господа и путем их достиг благоразумия (разума), духовной и житейской опытности. Горьки бедствия, как горек корень учения, но плоды их сладки.
14. Лучше бо сию (премудрость) куповати, нежели злата и сребра сокровища.
Мудрость и благоразумие суть такие блага, для приобретения которых больше должно трудиться, чем сколько трудятся искатели золота и серебра, добывающие их в недрах земли и за дорогую цену покупающие те места, где находятся залежи (сокровища) этих драгоценных металлов.
15. Честнейши же есть каменей многоценных. Не сопротивляется ей ничтоже лукаво (не сравняется с нею ничто лукавое). Благознатна есть (хорошо знакомиться с нею) всем, приближающимся ей. Всякое же честное (все же ценное) недостойно ея есть (не стоит её).
Премудрость вообще, и в частности приобретаемая в терпении бед и скорбей, ценнее многоценных камней, например, бриллиантов, потому что драгоценные камни могут служить украшением только для тела, тогда как премудрость есть украшение души, и украшенные ею заслуживают несравненно больше уважения чем люди, любящие увешивать себя драгоценными камнями, но лишенные мудрости. — Не сравнится с нею ничто лукавое: особенно пред нею меркнет блеск всякого земного блага, приобретенного лукавством. Ибо лучше жить в бедности и обладать мудростию, чем обиловать вещественным богатством и быть скудну мудростию. — Хорошо знакомиться с мудростию всем приближающимся к ней: премудрость представляется здесь в виде лица, с которым ради его духовных достоинств весьма лестно познакомиться всякому, кому открыт доступ к нему. Много добра, много душевной пользы можно получить от такого знакомства. — Все же честное недостойно ея есть: всякое другое благо, ценное по одному внешнему блеску, не стоит того, чтобы мог позавидовать обладателю его обладатель такого блага, как мудрость.
16. Долгота бо жития и лета жизни в деснице ея, в шуйце же ея богатство и слава; от уст ея исходит правда, закон же и милость на языце носит.
В этом стихе продолжается олицетворение премудрости. Она представляется раздаятельницей даров внешних и духовных. Она — обильный источник тех и других. Она обеими руками — десною и шуею, раздает любителям её долголетие, славу и честь. Выражение: десницей и шуйцей, все равно как выражение: «направо и налево», употребляется в смысле щедрости, с какою олицетворяемая здесь премудрость распределяет означенные блага. Но можно еще полагать, что указанием на правую и левую руки обозначается неодинаковое достоинство раздаваемых даров. Долголетие, конечно, дороже богатства и славы, и потому оно даруется правою рукой; а последние два блага — левою, менее чем правая важною в деятельности человека. — Кроме внешних благ любители премудрости получают от неё духовные. От уст её исходит правда, которая состоит в том, что обладающий мудростию судия со всеми поступает правомерно, беспристрастно и нелицеприятно. В лице судии она закон и милость на языце носит, — изрекает подсудимым приговор, согласный с требованиями положительного закона, и вместе растворенный милостию и снисхождением, руководствуясь в последнем случае духом закона и взвешивая смягчающие вину обстоятельства. Говоря о сих дарах мудрости, внешних и духовных, Соломон намекает на собственный пример. По вступлении на престол он просил у Бога мудрости судебной и правительственной. И Господь даровал ему не только то, чего он просил, но и то, чего не просил, — богатство и славу (3 Царств. ІII, 6–13). И богатство и слава даны ему в придаток к духовному благу — мудрости, которая и сама по себе может открыть путь к обогащению.
17. Путие ея путие добри и вся стези ея мирны.
Пути и стези мудрости, — правила и действия свойственные истинно мудрому, — добры, т. е. ведут к добру в делах духовных и житейских, — и мирны: — приводят к мирному и безмолвному житию, ибо руководимый мудростию избегает всего, что́ могло бы вовлечь его в какую–нибудь беду, в какое- нибудь опасное для мирного жития столкновение с ближними.
18. Древо живота есть всем держащимся ея, и восклоняющимся (опирающимся) на ню, яко на Господа, тверда (твердыня).
Бывшее в раю древо жизни предохраняло от смерти и болезней. После падения прародителей никакая мудрость человеческая не может спасти от смерти и всегда успешно врачевать и предотвращать болезни. Но Соломон, называя мудрость древом жизни, имеет в виду мудрость Богопросвещенную, началом и основанием которой служит страх Божий и откровение Божие. Такая мудрость не спасает от телесной смерти и болезни, но для питающихся ею она служит источником вечно–блаженной, чуждой болезней, печали и воздыхания жизни. В этом отношении она поистине есть древо жизни. Но и в земной жизни руководствующиеся правилами мудрости и благочестия дольше живут на свете и больше бывают здоровы, чем неразумно пользующиеся земными благами. Она же есть твердыня для опирающихся на нее, как и на Господа. Это значит, что она делает безопасным от бед и напастей, также от греховных искушений того, кто в ней и вместе в Господе, в Его помощи ищет для себя опоры во всех обстоятельствах жизни. Надеющиеся на Господа и от Него ищущие умудрения в трудных случаях, как неприступная Сионская крепость, не подвигнутся, не поколеблются от бури бед и напастей, спокойно вынесут их (Псал. СХХІV, 1). Господь, умудряющий и вразумляющий их, есть «твердыня и прибежище» (Псал. ΧVIΙ, 3).