Страница 36 из 55
23. Благий муж наследит (сделает наследниками) сыны сынов, сокровиществуется (сберегается) же праведным богатство нечестивых.
И благие или праведные, и нечестивые одинаково могут иметь многочисленное потомство. Те и другие доживают до счастия видеть сыны сынов. Это счастие достается и праведным и нечестивым единственно по милости Божией, независимо от их нравственных качеств. Но наблюдатели путей Провидения замечают важное различие в судьбе потомства праведных и нечестивых: нажитое неправдами богатство нечестивых недолго удерживается в руках потомков их, — оно делается достоянием рода праведных. Дети и внуки нечестивых быстро расточают наследие, доставшееся им от отцов и дедов, и разоряются, и все, что нажили нечестивые, законным путем переходит в руки людей, которые, происходя от рода праведных, наследовали от них их благочестие, воздержание и трудолюбие.
24. Праведнии насладятся в богатстве лета многа, неправеднии же погибнут вскоре.
Праведные, благодаря правильному образу жизни, долговечны и потому много лет наслаждаются богатством, которое приобрели собственным честным трудом, или наследовали от предков. Неправедным же не долго приходится наслаждаться своими стяжаниями: они вскоре погибают, — сокращают свою жизнь неправильным употреблением их, невоздержанием и распутством.
25. Иже щадит жезл свой, ненавидит сына своего: любяй же наказует прилежно.
Строгость к детям во время их воспитания необходима для утверждения их в благочестии, благонравии, трудолюбии. Посему, кто любит своих детей и желает им добра, тот не должен потворствовать их проступкам, и не одними убеждениями, но вместе телесными наказаниями должен подавлять в них семена зла. Потворство детям, заслуживающим наказания, свидетельствует не о любви к ним, а о преступном пристрастии к ним, и равносильно ненависти к ним, потому что избалованные дети обыкновенно бывают дурными членами семьи, общества, Церкви. Но строгость родителей к детям не должна переходит в жестокость: они должны наказывать детей жезлом и розгами прилежно, т. е. внимательно и рассудительно, без злобы и раздражения.
26. Праведный ядый насыщает душу свою, душы же нечестивых скудны.
Праведник всегда сыт, потому что благодаря своему трудолюбию, бережливости и неприхотливости не знает скудости в средствах жизни. Напротив, нечестивые доводят себя до скудости своею расточительностию, роскошью, и нередко лишаются насущного пропитания. — Можно и несколько иначе толковать этот стих: не всегда праведник обилует средствами жизни; но и немногое, приобретенное трудами рук его, для него достаточно. Он сыт, довольствуясь малым; излишнего он не имеет, но и прихотей не знает, и потому, если есть у него насущный хлеб, благодарит за сие Бога, как за величайшую милость: душа его насыщена, — желания его удовлетворены, — большего он не желает, тогда как нечестивые, одержимые ненасытным сластолюбием, никогда не чувствуют себя удовлетворенными, их ничем не насытишь, чревоугодию их нет границ.
Гл. XIV, 1. Мудрыя жены создаша домы, безумная же раскопа руками своими.
Под домами здесь разумеется домашнее хозяйство и семейная жизнь (Псал. СХХVІ, 1). Благоустройство хозяйства и семьи зависит не от одного мужа, но и от жены. Достоинство мудрой жены состоит в том, что она — отличная хозяйка, трудолюбива и с бережливостию соединяет уменье снабжать дом всем, что нужно для продовольствия семьи; также в том, что она — отличная мать и воспитательница своих детей и усердная помощница мужу в домашних делах. Но горе дому, в котором всем заправляет жена неразумная! Она только расстраивает хозяйство и своим влиянием пагубно действует на душу детей. Положим, она может быть причиною этого зла ненамеренно; но зло от этого не перестает быть злом. Она не только не противодействует ему, а как бы намеренно содействует ему. Она как бы собственными руками, собственными усилиями разоряет дом, расстраивает хозяйство и губит семью.
2. Ходяй право (прямо) боится Господа, развращаяй же (искривляющий) пути своя обесчестится.
Человек прямодушный может иметь неприятные столкновения с людьми, которым не нравится его прямота; но он не боится людского мнения, — он боится одного Господа. Он ненавидит неправду, потому что боится иметь свидетелем, обличителем и судиею её Господа всеведущего, всесвятого и всеправедного. У него одна цель — угодить Господу; а что касается людей, он знает, что на всякого не угодишь. Он идет прямою дорогою, не обращая внимания на то, приятно ли это другим или неприятно. Во всяком случае он и от людей не обесчестится, — не потерпит от них вреда для своего доброго имени. Его прямодушие восторжествует над враждою к нему тех, которым оно не нравится: рано или поздно и они, видя его стойкость в честных правилах, отдадут ему справедливость и если не явно, то втайне будут уважать его. Но горе человеку, искривляющему пути свои из человекоугодничества! Человекоугодничество, простертое до забвения страха Божия, доведет его до того, что и люди, которым он старается угодить своими кривыми путями, — лестию, пронырством, — будут презирать его: он обесчеститея в их глазах.
3. Из уст безумных жезл досаждения, устне же мудрых хранят я.
Язык глупых и по глупости дерзких, — враг их. Дерзкими и оскорбительными словами (досаждением) они словно жезлом поражают ближнего, причиняя ему сердечную боль, похожую на болезненное ощущение от удара жезлом; но их дерзость не остается ненаказанною: они вооружают против себя обиженных ими и сами претерпевают от них подобное тому, что сделали им. Противоположное сему действие производят речи людей истинно мудрых. Исходящие из их уст слова здравомысленные, скромные, доброжелательные хранят их, — оберегают их от позора и поддерживают в обществе заслуженное ими уважение.
4. Идеже несть волов, ясли чисты (пусты), а идеже жита многа, явна волу крепость.
Это хозяйственная заметка. Смысл такой: кто хочет получить хороший урожай, тот должен держать волов, необходимых для возделывания земли. Где нет волов, там ясли пустуют, — т. е. там нет корма для волов вследствие того, что поля остаются необработанными. А где много для волов корма (жита), там явна волу крепость, т. е. обилие корма свидетельствует о пользе от рабочей силы волов, — без них не было бы довольства для них, следственно и для людей.
5. Свидетель верен не лжет, разжизает же ложная свидетель неправеден.
Идет речь о свидетеле в судебных местах. Есть свидетели верные и добросовестные. Они привыкли всегда и везде говорить одну правду, и этому правилу не изменяют, когда призваны бывают в суд для отобрания от них показаний по делу подсудимого. Они покажут одну правду, по совести; их нельзя склонить к лжесвидетельству ничем — ни мольбою, ни посулами, ни угрозами. Но есть и неправедные свидетели. Это люди недобросовестные. Они готовы не только дать ложное показание пред судом, но еще разжизают ложь. Они не затруднятся, в оправдание виновного и в обвинение невинного, прибавить к одному лжесвидетельству другое, подобно тому, как для усиления огня в костре подкидывают одно полено за другим: поистине разжизают ложь, находя в этом для себя выгоду, или бескорыстное бесовское удовольствие (См. подобное в паримии в четверг 2–й седмицы Великого поста. Гл. VI, 19).
6. Взыщеши премудрости у злых, и не обрящеши, чувство же (ведение) у мудрых удобно.
Так как началом премудрости служит страх Божий или благочестие, то у злых, т. е. чуждых страха Божия, нет мудрости, — они мудры только на зло; у них не обрящеши, не научишься истинной мудрости, а научишься одному лжемудрованию, — одному уменью делать зло и увертываться от наказания за него. Итак, если желаешь научиться истинной мудрости, ищи ее у людей, которые хранят мудрость в чистом сердце и удаляются от зла. Это благонадежные учители: сообщаемое ими ведение удобно к приятию и спасительно.