Сборник

— Ну да, — она простодушно пожала плечами. — Одна бы я не поехала, а им позарез был нужен хороший ремонтник. Но Хью славный парень и с ним мало хлопот. Он совсем не капризный.

На ее лице Камилл подметил ту слабую улыбку, мягкий свет, с которыми люди говорят о своих детях или любимых домашних животных…

— Ну а теперь, — услышала она его неожиданно мягкий голос, — вы расскажете мне, что случилось?

Анна вдруг рассмеялась:

— Вы не поверите — я разбила Лунгстрему нос!

— Вы… что? Что вы сделали?

— Ну да! Он был немного пьян… и немного груб, а Антон решил мне помочь. Лунгстрем ударил его, и Антон упал, и ему было больно, и тогда я просто ударила… вот так, — она двинула рукой снизу вверх. — Мне так жаль, Камилл, я редко выхожу из себя.

Камилл глядел на нее во все глаза.

Звонок слабо тренькнул. Вошел Антон. Растирая сжатым кулаком скулу, быстро оглядел Анну. Камилла.

— А, защитничек! — приветствовал его начальник с неудовольствием. — Зачем пожаловал?

Парень молчал.

— Он, наверное, к вам?

Анна глядела без улыбки.

— Да нет, по-моему, к вам. Антон, вы помните, что я вам говорила?

Антон опустил напряженные глаза и молча вышел.

— Что вы ему такое сказали? Почему он на меня зверем смотрит?

— Он, кажется… — Анна огляделась, словно ища что-то, вздохнула. — Он приревновал меня к вам.

— Ко мне?! — Камилл расхохотался так громко, что Анна рассердилась.

— А вы что, не мужчина, что ли?

Камилл вытер набежавшие слезы. Глаза его искрились смехом.

— Кажется, мужчина, — согласился он. — Хотя, честно говоря, уже не мудрено забыть. И что вы ему на это ответили?

— Положила руку на сердце и объяснила, что вы не только за мной не ухаживаете, но просто мечтаете скорее от меня избавиться. Я правильно сказала?

Камилл машинально кивнул, и Анне сделалось грустно.

— Ну ладно, — сказал Камилл. — Если не возражаете, приду к вам завтра на сеанс.

— А что, я уже остаюсь? — удивилась Анна.

— Ну, ВЫ-то можете разбивать носы сколько угодно, — усмехнулся Камилл. — Поле деятельности у вас большое.

— Знаешь, что я тебе скажу! — задыхался парень, извиваясь в железных руках Камилла. — Ты из-за того на стенку лезешь, что она тебе не дает — тебе, козлу уродливому! Вот и выживаешь ее отсюда, чтобы никто тебя не опередил! Пользуешься тем, что ты здесь хозяин, а за нее заступиться некому!

Влюбился, хладнокровно думал Камилл, продолжая удерживать его на расстоянии и не давая себя ударить. Бог ты мой, влюбился, суперменчик десантный! Ишь, как глаза таращит! Щенок.

Он сделал быстрое, легкое, даже изящное движение, но парень, охнув, отлетел к стене и закашлялся, глядя исподлобья глазами, полными слез, боли и злобы.

Камилл постоял над ним, не зная, что сказать или сделать. Этот парень пришел к нему, потому что его выперли из Десанта, и он взял Антона — он был в отчаянье, и он был щенок, и он мог натворить что угодно…

Камилл помял пальцы и сказал только с жалостью:

— Дурак!

— Камилл! — рявкнул фон. — Полиция!

Анна испуганно отпустила руку Камилла.

— Рейнберг? — спокойно спросил тот.

— Новый. Толстый, с централки. Рыпается, Камилл!

— У нас все в порядке?

Голос сделал паузу, сказал неуверенно:

— Вроде да.

— Проверь. Пошухери у Майкла.

Он поглядел на Анну. Положив теплую ладонь на его локоть, она слушала, открыв рот.

— Идите-ка вы к се…

Тяжелая дверь с грохотом открылась. Полицейские, вернее, один полицейский — широкий, плотный, с гладко бритой головой — ввалился в комнату. Остальные маячили в коридоре, а чуть поодаль стояла группка тихо переговаривающихся жителей базы.

— Что это ты развел здесь, Красавчик! — с порога закричал новый шериф. — Притон! Укрытие для беглых преступников!

Камилл не спеша сел на кушетке и стал внимательно смотреть на блестящий лоб полицейского. Тот медленно наливался краской. Зацепив взглядом испуганно поджавшую ноги Анну, шериф рявкнул:

— Убери отсюда свою шлюху!

Камилл открыл было рот, но Анна стала медленно подыматься, и он с интересом уставился на ее лицо — впервые без улыбки. Она шагнула к громадному шерифу, и Камилл очень испугался, что она влепит ему пощечину. Потому что шериф не из тех, кто терпит от женщин пощечины. А Камилл не из тех, кто терпит, когда в его доме полицейские бьют кого бы то ни было.

Но Анна, подняв голову, сказала тоном, что был почище пощечины:

— Я техник торговой компании «Спейс», выполняющая работу по контракту. Анна Каускас. А ВЫ кто такой?

Шериф был вынужден вести себя повежливей: «Спейс» контролировал практически все поселения на планете.

— Прошу прощения, мэм, — сказал он, небрежно махнув рукой возле лба. — Шериф О'Хара. Мне нужно переговорить с этим человеком.

Анна оглянулась вопросительно. Камилл крутил в пальцах свой талисман и нехорошо улыбался. Чувствуя с ним некоторую солидарность, Анна осталась. Камилл опустил глаза и заговорил монотонно:

— Пересечение границ частного владения без предъявления особых полномочий. Проведение обыска на станции без санкции прокурора. Оскорбление служащего торговой компании. Многообещающее начало деятельности, О'Хара!

— Ты зарвался, Красавчик! — рявкнул шериф. — Мало того, что ты занимаешься грабежом и вымогательством. Мало того, что укрываешь преступников и покрываешь наркоту и пьянь. Ты еще подкупил или запугал Рейнберга! Но со мной этот номер не пройдет, заруби себе на носу, Красавчик, понял?

— Понял, — сказал Камилл, улыбаясь. — А теперь вали отсюда, шериф сраный. И помни — пока ты этого не доказал, закон на моей стороне. Понял?

Он даже не дал себе труда подняться, только поднял улыбавшееся изуродованное лицо. Сейчас он был по-настоящему страшен. Страдая почти физически, Анна отвела глаза и услышала, как шериф пробормотал что-то очень невнятное.

— Ну, смотри… Красавчик, — только и сказал он. Неуклюже повернулся на пороге, поманил Анну толстым пальцем. — Подите-ка сюда, техник. На минутку.

Приобняв ее за плечи в коридоре, О'Хара приблизил к ней багровое потное лицо.

— Надеюсь, моя… ошибка не будет доведена до сведения вашего начальства? Я не ожидал встретить в этом… здесь порядочного человека. Порядочную женщину, вы понимаете? Поэтому советую как можно скорее закончить свою работу и вернуться домой. Скоро здесь может случиться большая заварушка.

Он последний раз сжал ее мягкое плечо, кивнул и побрел по проходу, заложив руки за спину. Обитатели базы с насмешливой почтительностью расступались, козыряя ему вслед. Кто-то свистнул.

— Цыц!

Парней как ветром сдуло. Камилл стоял на пороге комнаты. Смотрел на техника насмешливо.

— Ну что, док? Продолжим сеанс?

Анна неохотно вернулась. Этот эпизод вновь напомнил о рассказах, которыми ее пичкали перед поездкой на базу Камилла. Взяв его руку, Анна почувствовала, что мышцы сведены судорогой.

— Расслабьтесь.

Камилл, словно только того и ожидавший, набросился на нее.

— Расслабься! Ни одна собака не пришла сюда, когда я подыхал здесь один! Пять лет один! А сегодня, когда эта станция и этот лес, и эти горы — все, все это мое — вы приходите и требуете: дай, дай, дай! Сделай то, сделай это! Да, они приходят, и я не гоню их. Они приходят — непризнанные гении и неудачники, наркаши и гангстеры. Приходят и уходят. Приходят и остаются. Кому стало хуже, когда у калеки с рудника появились дом и работа? Кому помешало, что наркаш с тридцатилетним стажем Старый Козырь бросил траву? Кому, я спрашиваю? Я не ангел и не благодетель. Я просто человек, которому однажды пришлось плохо, и я не презираю, как вы, порядочные люди, тех, кому плохо сейчас! И я их вам не отдам! Ни их, ни трикки! Расслабьтесь!

Он выкрикивал все это, придвинув лицо к лицу Анны — как из-под страшной маски сверкали гневные яркие глаза.

Анна осторожно положила ладонь ему на грудь. Камилл замолчал, с усилием закрыл глаза. И услышал негромкое: