Столкновение

— А почему бы и нет? — ответил Бриан. — Ты мне нравишься, не мешаешь, не раздражаешь. Большой любви в моей жизни уже больше не будет. А ты вчера волновалась, переживала… И мне безумно захотелось иметь кого-то родного под боком всегда. Ты мне нравишься, очень нравишься, Ками.

На это можно было бы обидеться, но Бриан смотрел так, что у девушки сжалось сердце, и она невольно прошептала:

— Ты мне тоже.

На этом и порешили, а в пять была церемония.

— Сестрюня, а с каких пор тебя то, как о тебе подумают чужие люди? — спросил Дориан.

— Когда дело касается меня, не смущает до сих пор, но я боюсь за дочь и мужа. — возразила Ками.

— За Бриана не беспокойся. Он, всё равно, не досягаем. А с дочкой что?

— Как бы сплетни на ней не отразились…

— Но как с такими родителями ей может что-то повредить? Или я чего-то не знаю?!

— Не знаешь. — кивнула женщина. — Понимаешь: мы с Брианом, вроде как, блондины, а дочка — жгучая брюнетка. Да, по рождению я тоже, а что поседела рано, так это так сложилось. Ты, Я, Бриан это знают. Но остальные…

— А для остальных, окрашивание волос никто не отменял. Чего ты беспокоишься? — спросил брат. — Или тебя уже кто-то изменой попрекнул?!

— Или. — кивнула Ками.

— И кто у нас такой умный? — сощурился Дориан.

— Брат Бриана. Он специально появился, чтобы посмотреть на малышку. Бриана дома не было. Посмотрел — сделал выводы. Да, ей всего месяц. Понять на кого она похожа невозможно, но волосики…

— Ты мужу сказала? — взревел Дориан.

— Нет. Не хочу ссорить двух братьев. Ты же видел, как муж над малюткой трясётся?! К тому же, во-первых, открыто Император ничего не сказал, лишь намекал. Во-вторых, у него есть повод во мне сомневаться. Сравни социальное положения Бриана и моё. Да, это мы знаем, как всё было, а со стороны совсем по-другому смотриться. А, в-третьих, Император уже получил по заслугам. — улыбнулась женщина.

— Получил?! — изумился Дориан.

— Ага! Моей малютке что-то не понравилось, и она как лупанула не хилым электрических разрядом прямо по «дядюшке». Хорошо дала: мне помощь оказывать пришлось.

— Эээ. И чем это для тебя кончилось? — оторопело спросил брат, а Ками засмеялась.

— Как ни странно удачно. Все «обвинения» с меня были сняты и даже извинения были. Оказалось, что молния одно из проявления родовой магии Бриана. Вот так-то.

— Но ведь это хорошо.

— Хорошо. — кивнула Ками. — А, всё равно, неприятно. И мне очень не хочется, чтобы моя дочь была у всех на языках.

— Не будет. Её папочка этого не допустит.

— Ага.

— Кстати, имя уже ей дали?

— Ты понимаешь ли, какая здесь заморочка… Имя первенцу должен дать отец. Бриан уже выбрал, но мне не говорит. Сказал, что после церемонии сообщит. Ожидаю нечто жуткое!!! Но в крайнем случае, организую двойное имя и буду пользоваться более благозвучным.

Вдруг, Ками насторожилась и поднялась с земли.

— Нам пора возвращаться. Вот-вот дочка проснётся. — сказала она и, не ожидая брата, поспешила к выходу из сада.

Женщина поспешила, но всё же немного опоздала: малышка проснулась без неё. Но Камилла только порадовалась этому, ведь не каждый день увидишь младшего принца с таким по-идиотски растерянным взглядом и с улыбкой, в которой плескалось бесконечное море нежности.

Бриан держал маленький сверточек на руках, слегка покачивал и говорил какие-то несуразности бесконечно ласковым тоном.

— Вот, мы проснулись, а мамы нет. — наиграно обиженным голосом заявил Бриан, заметив жену, но в его серых глазах плясали смешинки.

— Но я же вернулась! — в тон ответила Ками, а потом подошла к мужу, чтобы дотронуться до пухлой щечки их малышки, а потом встать на цыпочки и аккуратно, чтобы не потревожить дочь, поцеловать её папу.

Чуть позже, когда дочура была накормлена, переодета, а затем с чистой совестью заснула, Ками и Бриан спустились в гостиную.

За пять лет эти двое научились общаться и рассказывать друг другу обо всём на свете: от обычного описания дня, до каких-то своих тайных мыслей.

Оказалось, что они всегда смотрят в одну сторону, но по-разному. Может по этому ни один из них не жалел о браке и не желал большего?

Да, Ками действительно не желала большего. Не желала любви или, хотя бы слов о ней. Просто она боялась спугнуть то, что имеет.

И вся эта ситуация жутко напоминала историю её матери. Где-то в подсознании скрывался страх: «Вдруг история повторится? Вдруг у меня будет всё, как у мамы?»

Ками убеждала себя в ошибочности этих мыслей, ведь Бриан не Ричард. Да и не знает она толком, как складывались отношения родителей до того, как они предстали перед обществом.

Но страх был. И он только увеличился стоило Бриану произнести:

— Брат, поражён своей племянницей. — Ками нервно дёрнулась и едва сдержала смех, а муж продолжил: — Он считает, что церемония должна пройти со всей пышностью, поэтому специально пригласил глав аристократических родов со всей Империи. И…

— Что и? — спросила Ками, заглядывая в лицо своему мужу.

— Он высочайшим указом помиловал род де Мирт и позволил им вернуться в столицу. Они тоже будут присутствовать на церемонии.

Ками вздрогнула.

— Неужели моя женушка чего-то боится? — насмешливо спросил Бриан и аккуратно провел пальцем по линии скул Ками.

— Нет. — гордо ответила женщина.

— Ну и, правильно. — улыбнулся Бриан. — Ты же со мной.

Он замолчал, а потом добавил:

— К тому же, Де Мирт имеет право посмотреть на своих дочь и внучку издалека и понять, чего он лишился, ведь ближе я его никогда не подпущу!

В день церемонии дворец жужжал, трещал… Действительно трещал чуть ли не по швам, столько народу в него съехалось.

Да, что дворец! Вся столица была в предвкушении! Вот только, к счастью или к сожалению, мало кто из люда интересовался малышкой. Всех: от мало до велика, от леди до нищенки на базарной площади, от знатного лорда до мальчика на побегушках — интересовала её мать. Какие сплетни курсировали!!!

В одних, девушка была девицей знатного рода, племянницей одного из королей соседних государств.

— Страшная, болезненная… Стыдно народу показать! — твердил заморский купец при дворе губернатора Грегора.

— Жалко его. Он же такой красавец, такой молодец… — качала головой Александра..

— Но что поделаешь? Дела государственные… — вздыхал её муж.

В других, Ками была дочерью очень влиятельных сановников, своих, местных.

— Чего тогда Бриан жену прятал? — спрашивала мадам де Мирт мужа да свекровь.

— Чего-чего. Здесь, политический расчет! — качал головой Ричард. — Не уж то владыкам надо, чтобы наши лорды переругались между собой? Нет, не нужно. Втихую дело провели, поддержку получили. И да ладно!

— Но почему сейчас расскрылись?

— Как почему? Император сейчас силён, как никогда! Обстановка в стране спокойная, да и ребёнок появился. Никто теперь перечить не будет!

— Эх. — вздыхала старая графиня де Мирт, от зависти зло щуря глазки. — Был бы ты, сын, у власти, то женой Бриана могла быть и наша Сильвия.

В третьих… А это полная чушь! В них говорилось, что она обычная девка-мирянка, хоть и вумная, в смысле, вучёная. Не зря же, при его высочестве личным лекарем числилась!

— Ха-ха-ха! — смеялся барон Генрих фон Альден над россказнями своей старой кормилицы. — Как можно! Бред! Знаю, я его Высочество, как никак университетский приятель! Да, он бы никогда!!! Ведь он даже нам, своим верным друзьям, простого обращения не прощал! И правильно: каждый сверчок, знай свой шесток!

— Вдруг опоила? — не соглашалась старуха. — Она ж целитель! Они много ведают, много знают!

— Пусть так, но Император? Думаешь, он бы позволил бы девке без роду и племени к семье присоединится? Любовницей — возможно, но женой — никогда. Но и это, вряд ли. Целители же холодные, сдержанные, всё в себе держат, чтоб не дай бог силы не выпустить!