Инопланетянка

— Ну, хватит! — взревела я. — Я что приманкой должна подрабатывать?

— Ну, да. — как-то неуверенно сказала мама. Неуверенно потому, что смотрела в мои злые глаза.

— А я не хочу!

— Всё правильно. — поддержал отец. — У нашей дочери очень редкий психотип. Если можно так сказать, она наполовину истинная аристократка, а на вторую настоящая пацанка. Настоящий пример совместимости несовместимого.

Польщённая, я улыбнулась, только зря… Потому что дальше папа выдал:

— Стопроцентные аристократки и пацанки для мужчин одинаково неинтересны, хотя и там, и там есть любители. Но смесь… Недостатки аристократки перечёркивают достоинства пацанки, а недостатки пацанки плюсы аристократки.

— И быть мне старой девой. — усмехнулась я.

— Ну, почему же? — заявил отец. — Грамотные имидж, игра, усилия над своим воспитанием и подачей — и кто-то да найдётся.

— Хорошо, пап. — кивнула просто, чтобы кивнуть. — Можно, если вы закончили, я пойду? У меня собеседование скоро?

— Иди. — махнула рукой мама. — Только ответь на один вопрос… Ты из-за Рона отказалась от научной карьеры?

Вопрос был в какой-то степени здравый. Ведь Рон пошёл именно по этой стези, и, если бы я тоже выбрала науку, то находилась бы рядом с ним постоянно… Что хуже может быть для несчастливо влюблённой?!

— Нет, конечно! — яростно замотала головой я. — Я ж не дура!

Я могла развить тему, но опаздывала, поэтому остановилась на этом и поплелась к выходу.

— Ну, точно инопланетянка! — послышалось от мамы.

Я шла по улицам, спешила и думала, почему я всё же послала своё резюме Соединяющей Сердца. Ведь если меня возьмут я буду создавать программу иллюзий и вживлять их в мозг клиентов.

Однозначно, это не то, что я хочу. А что я хочу?

Два месяца назад мне казалось, я знаю. Мне хотелось быть рядом с Роном и строить с ним головокружительные планы о наших будущих разработках.

Я представляла, каких новых роботов я создам, какие функции в них вложу, чему научу… Да, в своём будущем я представляла себя великой изобретательницей…

Ведь, нет ничего волшебнее решённой задачи, которая больше не мучает тебя и не истязает.

Я не хотела быть теоретиком, я хотела быть практиком. Ведь какой толк от новинок, если они никому не нужны?! Да, согласна, что наука порой опережает жизнь, и это хорошо, даже замечательно. Но я хотела получать конкретную проблему и конкретно её решать.

Ведь это же так нелогично, стремится к миру во всём мире, когда дома, в семье ситуация чуть ли не до поножовщины доходит… А мне всегда казалось, что если бы в семьях не было насилия, его бы меньше было бы и на улицах, в СМИ и собственно в Мире.

Ведь Великое начинается с малого… И это правильно, логично.

Наш же университет стремился к «великим открытиям», зачастую забывая про обыденность, всё больше занимаясь теорией.

Я же хотела практических задач и мечтала попасть в исследовательских отдел при каком-нибудь производственном комплексе.

Другое дело, что меня не брали… Опыта нет, да и девушка.

Два месяца назад я была полна сил. Лично была готова закатать в землю любого, кто мне скажет, что как профессионал я хуже любого из моих коллег мужского пола! Я до хрипоты в горле могла утверждать, что в цифрах, формулах, в технике и главное в искусственном интеллекте разбираюсь не хуже… Часами могла приводить примеры, когда я объясняла особо трудный материал своим же сокурсникам…

Я гений? Нет. Просто мне было интересно и я всегда хотела понять, поэтому тщательно конспектировала лекции даже самого нудного преподавателя. Если не помогало, находила дополнительную литературу. Но только потому, что я этим горела…

Когда всё изменилось? Когда? Два месяца назад, когда Рон знакомил меня со своей невестой. Всего пара фраз… И я поверила, что я хуже. Хуже парней… Потому что им позволительно говорить о матрице чисел со скучнейшим видом собственного величия. И их будут считать умными, способными, одарёнными. К ним будут прислушиваться.

В то время, если об этом буду говорить я, мне кинут: «Ботаничка, зубрила! Разбирается в этом, потому что личной жизни нет! Мышь книжная. Синий чулок. Потенциальная старая дева!»

И это лишь небольшой поток того, что на меня вывалят. Забавно, но всего полчаса назад то же самой(может чуть мягче) я получила от родной матери… В любом случае спасибо ей.

Мне такое быстро перестали говорить, но лишь потому, что я пошла дальше: утратила половую принадлежность для моих преподавателей и сокурсников. Сколько раз слышала:

— Наша Дарина всё равно, что Дарин. Свой человек.

И я гордилась… Дура! Считала, что это признание моих заслуг, что меня принимают за равную. Дура… Какая же я дура!

Да, я хуже парней. Потому что моих коллег, вряд ли, смутила пара фраз, брошенных в запале, а меня смутила и заставила пересмотреть мой жизненный план.

И я хуже девушек. По крайней мере, хуже его Лары. Хуже, потому что не умею заставлять смотреть на меня. Не умею флиртовать, кокетничать, вести охоту. С умным видом говорить о ерунде и с глупым о действительно важном. Не могу красиво плакать и волнующе хлопать ресницами. Не могу говорить с апломбом и не могу делать вид и претворяться. Не могу…

Не могу. И именно поэтому она такая волнующая, завлекательно-привлекательная, сексуальная, а я это я.

Два месяца назад мне плевать хотелось на всё с какой-нибудь отдалённой космической станции. Теперь нет. Абсолютно нет. У меня кишки в узел сворачиваются, как только подумаю о своей ущербности! Дожила… Называю свои способности, свой формульно-графично-логичный склад ума ущербностью, а раньше гордилась…

А как всё начиналось! Как начиналось!!!

Для начала я поступила на очень сложный факультет. Факультет искусственного разума считался традиционно мужским. У нас в группе из тридцати человек было всего три девушки. Первая вылетела на первой же сессии, вторая продержалась до второй. А я выдержала и получила диплом с отличием, вот только не знаю, куда его теперь засунуть…

В моей же группе был Рон. Пожалуй, единственный, кто не задевал ни словом, ни делом девчонок. Всегда такой вежливый, аккуратный(можно сказать, педантичный), приветливый, улыбчивый и тактичный и из тех, кто пришёл действительно сюда учиться.

Наша дружба началась с лабораторных. У меня всегда были идеи, которые так и крутились в голове, а ещё была спешка «скорей- скорей воплоти», а вот оформление страдало. Пожалуй, мы дополняли друг друга. У него-то с оформлением было всё в порядке.

Вот так и получалось, я завожу двигатель, моделирую, а он совершенствует и придаёт «товарный вид».

Много разговаривали, часто проводили время вместе. Я думала, что нравлюсь ему, но потом, когда пелена спала, поняла, что, кроме учёбы-работы, мы ни о чём не говорили. Тяжело быть для особенного для тебя человека лишь дополнением к рабочему интерьеру.

Но я об этом даже не подозревала, просто жила и думала, что мои симпатии взаимны.

А два месяца назад Рон пригласил на обед. В этом не было ничего не обычного: мы часто обедали вместе, но в этот раз Рон обещал сюрприз. И он состоялся.

— Дарина, позволь тебе представить мою невесту, Лару. — сказал Рон, обнимая высокую, стройную девушку. — Лара, это моя постоянная напарница Дарина.

Мы уселись за столик. Я лениво ковырялась в салате, а Лара что-то щебетала на ухо Рону. В какой-то момент я поняла, что не выдержу. Отпросилась и направилась в дамскую комнату. Немного постояла перед зеркалом, потом умылась, а затем вернулась, ведь больше задерживаться было неприлично.

Вернулась, чтобы услышать интереснейший разговор. Лара не была дурой. Она догадалась о моих чувствах и решила расставить все точки над и. Вот только не знаю то, что я услышала стала случайностью или запланированным актом?

— Дарина? Хороший напарник, толковый, но как человек не очень интересна. Она как роботы, которых мы собираем, хотя её ум, её трудолюбие и знание достойны уважения. — сказал человек, в которого я была влюблена.