Страница 10 из 11
Андрей Жданов был из семьи инспектора гимназий… Жданов был студентом Петровско-Разумовской сельскохозяйственной академии в Москве, когда началась первая мировая война, а затем революция. Тогда он стал большевиком… Когда было нужно, Жданову поручалось выступать о внешней политике, об истории философии, о международном рабочем движении. В конце концов его возненавидели все как исполнительного адъютанта и возможного «наследника Сталина»… На искусство Жданов действительно смотрел с ханжески-пуританских позиций, столь распространенных в партии. Их лучше всего выразила однажды жена Жданова: «Илья Эренбург так любит Париж, потому что там — голые женщины». Природа образного мышления в музыке, живописи, кино была Жданову так же чужда, как высшая математика. Но он рвался в бой… закусив удила, чтобы быть «большим роялистом, чем сам король»… Взаимоотношения внутри Политбюро были сложными, запутанными и взаимно недобрыми. В доме у Ждановых Маленкова называли только презрительной кличкой Маланья из-за его круглого, женоподобного лица» («Только один год», с. 358–363).
Георгий Маленков был выдающимся пионером классической сталинской партократии. Недоучившийся студент Московского высшего технического училища (МВТУ), он обратил на себя внимание в 20-х годах в борьбе с троцкистами и зиновьевцами своими скрупулезно ортодоксальными «проектами» резолюций на партийных собраниях против оппозиции. Правда, его резолюции, как правило, отвергались, так как почти все партийные организации московских вузов были троцкистскими, но зато на бедном интеллектуалами небе Сталина взошла новая яркая звезда: Маленков сделался штатным оратором на вузовских собраниях от самого Московского комитета партии.
Собственно, зеленый свет карьере Маленкова открыли Троцкий и Каменев. Накануне десятой годовщины Октября (1927) троцкисты решили созвать общемосковское антисталинское собрание в МВТУ. Как рассказывал в своей «Истории ВКП(б)» Ярославский, на это собрание не допускались официальные представители МК и ЦК. Троцкий пишет:
«Оппозиция очень искусно подготовила большое собрание в МВТУ, — набилось свыше двух тысяч человек. Большая толпа осталась на улице. Я и Каменев говорили около двух часов. ЦК выпустил воззвание к рабочим разгонять собрание оппозиции силой. Воззвание было только прикрытием для тщательно подготовленных нападений на оппозицию со стороны боевых дружин под руководством ГПУ. Сталин хотел кровавую развязку…» («Моя жизнь». 1930, ч. II, с. 277–280). Вот эта «кровавая развязка» и была поручена бывшему студенту МВТУ, тогда ответственному инструктору ЦК Георгию Максимилиановичу Маленкову. Он повел «боевую дружину» «добровольцев-рабочих» (на самом деле — переодетых чекистов) на штурм здания МВТУ. Хорошо зная все ходы и выходы, Маленков со своей дружиной легко проник в здание и бесцеремонно выставил оттуда того, кто в октябре 1917 года взял штурмом Зимний дворец.
Наивно было бы говорить о каких-либо идейных убеждениях партаппаратчиков типа Маленкова. Это люди с эластичной совестью и бездонным властолюбием. Сталинцы впервые в истории нашли рецепт органического синтеза партийной политики и уголовщины. Согласно этому рецепту все моральные категории и общепринятые нормы человеческого поведения находятся в постоянной диалектической трансформации: зло может превратиться в добродетель, бесчестие — в честь, долг — в предрассудок, подлость — в подвиг, и наоборот. И весь этот свой «моральный кодекс коммунистов» сталинцы применяют не только в борьбе с врагами вне партии, но и в борьбе за власть между собой, внутри самой партии, причем побеждают наиболее ловкие, прибегающие к еще никем не использованным новинкам политической подлости. Вся биография Маленкова — цепь таких подлостей.
Беглый взгляд на даты иллюстрирует взлет и падение этого временщика Сталина. Маленков родился в 1902 году в Оренбурге, в семье губернского чиновника. В 1920 году вступил в партию. 1921–1925 годы — учился в МВТУ. 1925–1930 годы — работал в ЦК, сначала сотрудником учетно-информационного подотдела ЦК, потом членом «секретариата т. Сталина» и одновременно протоколистом Политбюро. 1930–1934 годы — заместитель, а потом и заведующий орготделом МК (его начальниками были секретари МК Каганович и Хрущев). 1934–1939 годы — заведующий отделом кадров ЦК, член ЦК с 1939 года. С 1939 года — секретарь ЦК по кадрам. 1941–1945 годы — секретарь ЦК, заместитель председателя Совнаркома СССР, член ГКО. 1946 год, июль — опала, некоторое время в ссылке в Туркестане. 1948 год, лето — возвращение в ЦК на пост первого после генсека секретаря. 1953–1955 годы — наследник Сталина на посту председателя Совета Министров СССР. 1957 год — исключен из ЦК. 1962 год — исключен из партии.
Все-таки и в своем падении Маленков умудрился остаться в живых в отличие от своего долголетнего друга, соратника и сопреступника Берия, которого он так опрометчиво предал, чтобы потом самому быть преданным. Тщетно было бы искать в советских публикациях прямое указание на то, что Маленков в 1946 году временно потерял должность секретаря ЦК, но есть много косвенных доказательств этого.
Коммунистические владыки, уравнявшие свои народы в бесправии, неравны между собою. Для демонстрации этого неравенства Сталин ввел такой чувствительный кремлевский протокол «размещения вождей», малейшее изменение в котором сигнализировало о перемене положения людей в пирамиде власти. Впервые этот протокол был введен после ликвидации троцкистов и бухаринцев, когда членов Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК начали перечислять не по алфавиту, а по важности занимаемого места. Он начинался со Сталина и шел дальше по нисходящей линии. Вот по этой линии вы судили, кто есть кто, а главное — кто кого передвинул. Так как тайны постоянного движения «шкалы вождей» не всегда были известны «Правде», ТАСС и радио, то всякие сообщения, в которых перечислялись вожди, сначала согласовывали с Агитпропом ЦК.
В «протоколе культов» Кремля Маленкова начали отодвигать с первых мест с конца 1947 года. Глубины падения он достиг, заняв восьмое место при перечислении членов Политбюро на заседании сессии Верховного Совета СССР в феврале 1948 года: 1) Сталин, 2) Молотов, 3) Жданов, 4) Берия, 5) Ворошилов, 6) Микоян, 7) Каганович, 8) Маленков, 9) Вознесенский (Хрущев на этой сессии отсутствовал). Но уже после возвращения из Туркестана и начавшейся опалы Жданова протокол выглядит иначе: Жданов исчезает якобы по болезни, а Маленков занимает четвертое место («Правда», 27.7.48). В почетном карауле у гроба Жданова 2 сентября 1948 года Маленков стоит рядом со Сталиным, а напротив стоят Берия и Молотов (см. фото в «Известиях»). Вот для того, чтобы Маленков после почти двухлетнего перерыва вновь занял место около Сталина, Жданову надо было очутиться в гробу! Этому предшествовала полная внутреннего драматизма борьба между учениками Сталина.
Постоянное и непосредственное руководство партией во время войны, единоличное распределение высших партийных, полицейских, военных кадров сделало Маленкова фактически первым секретарем ЦК после Сталина. Таким образом, он стоял одновременно и над членами Политбюро, не будучи сам ни его членом, ни даже кандидатом. Возвращенный на работу в ЦК Жданов, с 1934 года (когда Маленков еще не входил в состав ЦК) постоянно бывший секретарем ЦК, естественно, претендовал на роль первого секретаря ЦК. Однако пленум ЦК в марте 1946 года утвердил в этой должности Маленкова и сделал его членом Политбюро, причем в «протоколе культов» его имя стояло сразу после имени Сталина, а это означало: Маленков — кронпринц.
Жданов, сделанный из одного с Маленковым теста, пользующийся таким же доверием у Сталина, хорошо знал, что сесть в кресло первого секретаря ему удастся, только если он сможет ловко и бесшумно столкнуть с него Маленкова. Задача эта не была легкой, но недаром Жданов любил так часто повторять знаменитую формулу Сталина: «Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики». Крепость Маленкова Жданов начал осаждать по мало защищенным подступам к ней, а потом предпринял и концентрированное наступление, удачно применяя наиболее эффективные приемы большевистского «морального кодекса».