Страница 37 из 47
Пока мы ели, Джули рассказала о школьном дне, о ссорах с друзьями и планах на оставшуюся часть недели. Привычная мирская болтовня, но Монк, казалось, упивался ею. Как и Джули, которая часто жаловалась на странности моего начальника, но всегда стремилась завладеть его вниманием, если он оказывался рядом.
Монк даже бросил в стакан воды «Сьерра-Спрингс» ломтик лимона, это для него равносильно распитию мартини. Хорошо еще, что не он за рулем.
После ужина Монк вернулся на кухню и помыл свою посуду в резиновых перчатках, с губкой и своим средством для мытья. Джули с удовольствием ходила за ним по пятам и даже помогла мыть посуду, что обычно считает суровым и необычным домашним наказанием.
Владельцы ресторана не возражали против рейдов Монка на кухню, поскольку он мыл не только личную посуду, но был счастлив перемыть и всю накопившуюся у них. По факту, «Марио & Мария» являлся одним из немногих ресторанов, где Монка рады видеть — по крайней мере, пока он вместе со мной.
— Классное местечко, — умилялся Монк по дороге к моему дому, — нигде больше не готовят идеально квадратные равиоли.
— Да, не многие станут их измерять, — ухмыльнулась я.
— Только настоящие гурманы, — кивнул Монк.
— Вы гурман? — удивилась Джули.
— У меня же есть обеденная рулетка и циркуль, разве это не доказательство? — ответил босс. — Здорово отдохнуть с отличной едой! А отдых был мне необходим.
Не могу представить другого человека, считающего мытье посуды и уборку кухни ресторана отдыхом. Большинство людей приходят в ресторан, как раз избегая готовки и мытья кастрюль и сковородок, но спорить с ним я не собиралась.
— Спасибо за приглашение, — поблагодарил Монк.
— Нам самим приятно, — улыбнулась я.
— Последние несколько дней выдались очень напряженными, — продолжил он, — но, думаю, это самое знаменательное событие за последние несколько лет моей жизни.
— Не могу не согласиться, — поддакнула я.
— Без тебя ничего бы не вышло, — сказал он.
— Вы не нуждаетесь во мне для раскрытия убийств, — возразила я.
— Зато для всего остального нуждаюсь, — уточнил он. — Без тебя я бы пропал.
— Когда Вам больше не понадобится помощь мамы, — обратилась к нему Джули, — будете нас навещать?
— Я всегда буду нуждаться в помощи, — возразил Монк.
— Кстати, если Вы снова детектив по расследованию убийств, у Вас служат много детективов, помогающих Вам, — продолжила дочь. — Зачем Вам тогда мама?
Дельная мысль. Я настолько погрузилась в суету новой жизни Монка в последние несколько дней, что не подумала о долгосрочных последствиях возвращения ему значка. Сомневаюсь, что руководство потерпит постоянное присутствие рядом с боссом гражданского лица. Но в данный момент меня более волновала не собственная трудовая безопасность, а вопрос Джули, и ее чувства, вложенные в него.
С тех пор, как ее отец погиб в Косово, Монк — единственный мужчина, постоянно присутствующий в ее жизни. И в моей. Он человек, на которого мы могли положиться. За неимением иного. Монк — опора. Такая одержимая опора. Детям нравится рутина; она придает им чувство безопасности. А от Монка оно исходит вдвое — нет, втрое — больше, чем от других людей. Он вдохнул в Джули чувство безопасности, эмоционально привязав ее к себе.
Правда в том, что и меня тоже.
Не так давно насильственная смерть разлучила нас троих с близкими людьми. Мы плыли по течению, пока не встретились друг с другом. Чувство, связывающее нас, пусть и нельзя назвать любовью, но оно находится совсем рядом с ней.
Поэтому меня сильно заинтересовало, как ответит босс на вопрос моей дочери.
Монк покачал головой из стороны в сторону и поправил безупречно завязанный галстук.
— Я всегда буду нуждаться в тебе и твоей маме, чем бы ни занимался, — посерьезнел он. — Я беспомощный, а вы — нет.
— Что Вы имеете в виду? — не поняла Джули.
— За мной очень трудно ухаживать, как за супермоделью, — пояснил он. — Окружающие устают от меня. Отец. Шарона. Список можно продолжать до бесконечности.
— Я никогда не устану от Вас, мистер Монк, — заверила Джули, оплетя его руку своей, — если Вы пообещаете никогда не устать от меня.
— Договорились, — кивнул он.
Я тоже оплела его руку своей.
— Договорились, — улыбнулась я и поцеловала его в щеку.
Это ему не понравилось, но он достаточно умен, чтобы не попросить салфетку.
Я отвезла Монка домой. Когда вернулась к себе, Джули уже спала. Я очень устала и ожидала, что провалюсь в сон через пару секунд после касания подушки головой, но морфей не прилетал.
Мне не давали покоя мысли о разговоре после ужина. Чем заняться, если Монк перестанет нуждаться в моих услугах?
Несмотря на смехотворную зарплату, ненормированный график работы и отсутствие карьерного роста, я комфортно чувствовала себя на этой работе, хоть и попала на нее случайно, а не сознательно.
В каком-то смысле я завидовала Монку. Он сам управлял своей жизнью. Он знал, кто он такой, какими талантами обладал и для чего послан на Землю. Знал с младых лет. Он был рожден, чтобы стать детективом. Лучшим из них.
Я же не уверена, для чего родилась, в чем хороша и куда ведет меня жизнь.
Предполагаю, что должен быть еще хоть один такой же бесцельный человек как я, но все равно чувствую себя, как единственная личность, рожденная без предустановленного программного обеспечения.
Никогда не замечала у себя тяги к определенной профессии. Никогда у меня не водилось художественных или физических способностей. И всякий раз я завидую, встречая человека, всю жизнь знающего, для чего он создан.
Я попыталась представить себе, каково это — расти с уверенностью, что у тебя есть природный талант к живописи или пению, или к аргументированному спору, или к маханию бейсбольной битой. Каково расти с горящим желанием стать кем-то конкретным, вроде ветеринара или астронавта, адвоката или шеф-повара, садовника или инженера? Должно быть, это классно. (Я раньше мечтала стать одной из Ангелов Чарли, но не всерьез. А еще хотела стать рок-звездой, скорее, ради соответствующего гардероба и поклонения).
Многие находят свое призвание в колледже, поняв на лекциях или стажировке, чем хотят заниматься. Или определяются, сменив пару профессий после окончания обучения. Иногда призвание само находит человека.
Я имею в виду, никто не растет с мечтами о торговле автомобильными страховками, но есть люди, добившиеся огромных успехов на таком поприще. Как только начинают этим заниматься, сразу понимают, что это именно то, для чего они родились и в чем чертовски хороши.
А я все еще ожидаю момента собственной реализации.
Митч, мой муж, всегда знал, что хочет летать. Он не был счастлив, долго топча землю ногами. Он должен был находиться в воздухе. Но не просто полеты являлись его мечтой; должна была иметь место бо̀́льшая цель, чем просто развоз туристов и доставка посылок в разные города. Им владело желание служить своей стране. Я восхищалась его страстью к полету и преданностью армии, но лишь делала вид, что понимаю, потому что никогда не ощущала подобного зова души.
Словно мячик, скакала я по жизни с одной работы на другую. Даже выскочила замуж и завела ребенка, сознательно не планируя и не мечтая о семье.
Работа на Монка самая интересная и захватывающая из всех, что я перепробовала прежде — а еще самая тяжелая, отнимающая массу времени, порой приносящая разочарование и финансово нестабильная. Но я наткнулась на нее случайно, как и на все остальное в жизни.
Является ли помощь великому детективу моим призванием?
Не знаю.
Быть может, найдется еще один неблагополучный детектив, нуждающийся в моей помощи. Но как быть с профессиональной квалификацией? Напишут ли мне Монк, Стоттлмайер и доктор Крогер рекомендательные письма? А если напишут, что именно?
Даже если они действительно поспособствуют моей карьере помощника детектива, мне трудно представить себя рядом с Фрэнком Портером, Синди Чоу, Бешеным Джеком Уайаттом или каким-либо другим детективом с проблемами.