Глаз скорпиона

Когда им принесли заказанное вино и еду, Робад, соскучившийся по простой пище, впился зубами в кусок баранины и стал с удовольствием уплетать жаркое, запивая его кисловатым красным вином. Зейнад последовал его примеру, но, привыкший к осторожности, не забывал посматривать по сторонам. Он заметил, по крайней мере, двух людей, которые заинтересовались их появлением: через стол от них сидела с компанией забулдыг очень красивая девушка, которая не отрываясь смотрела на Робада, и еще одна пара глаз зыркала время от времени из дальнего угла. Там сидел невзрачный человечек и украдкой поглядывал на них. Зейнад невозмутимо потягивал вино, но был настороже.

Он заметил, что девушка встала и, отмахнувшись от рук, которые старались ее задержать, направилась к их столу. Она была высокой, стройной и шла, словно плыла, обольстительно покачивая пышными бедрами.

— Можно к вам присесть? — спросила она, растягивая слова и улыбаясь. У нее были такие сочные красные губы, что казалось, после ее поцелуя рот наполнится соком сладкой вишни.

— Садись. — Робад улыбнулся в ответ и придвинул ей стакан вина. -Как тебя зовут?

— Камила, мой ненаглядный. Откуда ты? Никогда тебя здесь раньше не видала. — Девушка заглянула Робаду в глаза и снова улыбнулась.

Стараясь скрыть смущение, он ответил:

— Я приехал торговать и остановился на постоялом дворе у Южных ворот. А сюда мы с приятелем пришли перекусить.

— А как насчет того, чтобы переночевать? — Девушка залилась смехом, увидев, как вспыхнуло лицо Робада. — Я еще не видела такого красавчика, как ты!

Юноша не знал, что ответить. Никогда еще он не говорил с девушкой в таком тоне, и его оторопь брала от ее бесстыдного предложения. Но он и не успел ничего сказать. К их столу подошел коренастый лохматый парень с красным лицом. Он оперся длинными, похожими на грабли руками о столешницу и грозно уставился на девушку.

— Эй, Камила, нечего совращать молокососа, — пьяно прохрипел он и, протянув руку, крепко сжал ее полуобнаженное плечо. — Пошли со мной, а то…

Робад вскочил. Гнев и выпитое вино ударили ему в голову.

— Отпусти ее, — процедил он сквозь зубы и поймал парня за рукав, пытаясь оторвать его руку.

Тот выпрямился и наотмашь ударил юношу по лицу, да так сильно, что Робад не устоял на ногах и свалился на пол. Он тут же вскочил, но Зейнад уже схватил парня за горло и отвесил ему пару хороших оплеух. В это мгновение подскочили приятели парня, и Робаду уже некогда было смотреть по сторонам. Завязалась драка, в которой им пришлось бы очень плохо, не вмешайся в нее еще несколько человек, у которых просто чесались руки, а выпитое вино ударяло в голову и толкало в гущу начавшейся потасовки.

Таверна наполнилась криками, звоном посуды и женским визгом. Вскоре уже половина ее посетителей участвовала в драке, а другая старалась увернуться от шального пинка, затрещины или летящей бутылки.

Робад едва успевал уворачиваться и наносить удары. В пылу сражения он не сразу заметил, что дверь таверны открылась и внутрь ввалилось несколько стражников, которые быстро раскидали драчунов. Он был так разгорячен, что не сразу понял: драться больше не с кем. Все, кто был в таверне, мгновенно присмирели, как только увидели солдат. Привычка к повиновению взяла вверх над желанием помахать кулаками. Наиболее яростных бойцов скрутили, в том числе и Робада с Зейнадом.

К ним подошел начальник отряда, угрюмый немолодой сотник, опытным глазом определивший среди разношерстной толпы двух чужестранцев. Слишком смелым и дерзким был взгляд светловолосого юнца, а свирепое выражение лица чернобородого парня сразу бросалось в глаза. Илуры, уважающие стражей порядка, так смотреть не смели.

— Кто такие? — спросил он зычным голосом старого вояки.

Юноша ответил:

— Меня зовут Ахсур. Я купец, остановился на постоялом дворе у Южных ворот. Сюда зашел поесть. — Он повел плечом, стараясь освободиться от железной хватки солдата, скрутившего ему руки.

— Ты затеял драку? — спросил сотник.

— Нет.

— А кто?

Юноша не ответил.

— Может быть, ты? — Сотник в упор взглянул на Зейнада, которого держали два солдата. — Как зовут и откуда приехал? Отвечай!

— Он немой, — торопливо сказал Робад. — Мы вместе сюда пришли.

— Немой? — Сотник впился взглядом в лицо Зейнада.

За свою долгую жизнь, прошедшую в постоянных походах против горцев, он не раз видел в бою такие лица: горящий ненавистью взгляд, нос крючком, черные курчавые волосы, смуглая, почти коричневая кожа. Да, много перевидал и убил он горцев, чтобы не узнать в этом парне одного из них.

— Так говоришь, он немой? — усмехнулся старый ветеран. — Сейчас проверим. — Он почти вплотную подошел к Зейнаду и вдруг ударил его согнутым коленом в пах.

Зейнад вскрикнул от неожиданности. Ярость от нанесенного оскорбления была так велика, что он, прокричав что-то нечленораздельное, вырвался из рук державших его солдат и бросился на сотника. Но тот знал почти наверняка, с кем имеет дело, и встретил его выхваченным из ножен кинжалом. Горец напоролся грудью на стальное лезвие, покачнулся и упал.

— Немой, говоришь? — процедил сквозь зубы сотник. Он выдернул клинок и брезгливо вытер его об одежду горца.

Робад оттолкнул стражника и подбежал к Зейнаду. Глаза у того уже стекленели, но красноречивый взгляд говорил о том, что он хочет что-то сказать. Робад наклонился. Умирающий сделал усилие и прошептал побелевшими губами:

— Кинар, я хотел тебя убить…

Юноша, пораженный тем, что немой внезапно заговорил, не вдумывался в смысл произнесенных слов. Однако он был не единственным, кто их услышал. Рядом прошмыгнул человек, который наблюдал за ними с тех пор, как они появились в таверне. Он выскользнул на улицу и быстро исчез во тьме.

— Мой господин, почему ты без сопровождения пошел в город? К чему было так рисковать? — Марг с осуждением смотрел на юношу, лицо которого пестрело синяками и ссадинами.

— У меня был сопровождающий. Зейнад. Только его убили.

Робад все еще не мог опомниться от всего, что произошло за эту ночь. После убийства Зейнада у него на глазах его самого скрутили и поволокли в караульную, где он провалялся на полу почти до утра. Еще не рассвело, когда тесная сторожка, пропитанная запахом солдатского пота, наполнилась криками команд и топотом сапог. Вскоре дверь каморки, где он лежал скорчившись на голом полу, открылась, на пороге возник Артавер и, подобострастно кланяясь, стал выражать глубочайшее сожаление о случившемся.

— Кинар! — Его вывел из задумчивости тихий, но четкий голос советника Марга. — Могу я узнать, зачем ты тайно отправился в город, причем в такой район, который славится ночным разгулом? Неужели за развлечениями?

Робад вспыхнул:

— Ты полагаешь, что только жажда запретных удовольствий потянула меня за стены дворца? Я хотел знать без твоей подсказки, что делается в городе. Ведь до того как меня арестовали на постоялом дворе у Хатани, я даже не успел выйти на улицу. Ты постоянно твердил мне, что я ничего не знаю, потому и не могу ни о чем судить. Вот я и решил узнать!

Марг покачал головой:

— Кинар, ты мог лишиться жизни так же, как и Зейнад, который тебя сопровождал. Ты не имел права так рисковать. Тебя могли убить в драке, тебя могли убить солдаты, раздраженные твоим дерзким поведением, наконец, тебя мог убить горец, которому ты так неразумно доверился.

Юноша возмущенно посмотрел на советника:

— Зейнад был верным человеком. Он спас меня на охоте и вступился за меня, когда началась драка. У него была возможность убить меня, когда мы шли в Нижний город, но он не сделал этого. Из всего, что произошло, я вынес убеждение, что любой человек в Илурате запросто может распроститься с жизнью, как Зейнад, или попасть в тюрьму, как я.

— Солдаты выполняли свой долг, мой господин. Соглядатай, который был в таверне, донес мне обо всем, что там произошло. А также, — Марг значительно посмотрел юноше в глаза, — что сказал Зейнад перед смертью.