Страница 3 из 12
Прекрасно все понимая, еще раз вздохнул, собираясь подняться из-за компьютера. Тем более сайт грузился плохо – на экране все белым было. «Наверняка сейчас ошибку выдаст, зачем время теряю?» – попытался уговорить сам себя, закрывая остальные многочисленные вкладки. В момент, когда курсор уже завис над крестиком закрытия страницы, статья наконец загрузилась.
«Профессор Лавров рассказал нашему корреспонденту о работе Международного Института Внеземных Культур и о своих леденящих кровь теориях».
Ясно, почему так долго грузилось, – интервью было выложено на каком-то ведомственном сайте, а они все через курью лапу сделаны. Бегло пробежав глазами первые вопросы из разряда «как дела в вашем королевстве», никаких страшилок я не заметил. Но, крутанув колесико мышки, увидел:
«– Профессор, ваша пятничная речь на последнем саммите государств, «счастливых», так сказать, обладателей на своей территории аномальных Зон Посещения, изобиловала пугающими прогнозами. Но создалось впечатление, что к вашему предостережению отнеслись без должного внимания. Можете прокомментировать?
– Что здесь комментировать? Моя теория грядущего увеличения аномальных территорий изложена в последнем докладе, и на саммите я четко и предельно доступно предоставил имеющуюся у моего отдела информацию с результатами проведенных научных изысканий. Информация озвучена, а комментировать ее или предпринимать какие-либо действия уже не я должен.
– И все же создалось впечатление, что к сказанному вами отнеслись не с должной серьезностью.
– Да, вы правы.
– Почему, как вы предполагаете?
– Люди по природе своей оптимисты и редко рушат привычный уклад жизни, даже имея неоспоримые доказательства грядущий беды. В том числе и правители государств. Яркий пример тому – Вторая мировая война, когда практически весь мир был на грани катастрофы, но до последнего опасность предпочитали не замечать. Наша, Новосибирская, Зона Посещения находится в непосредственной близости от города-миллионника. В непосредственной близости, но подавляющее большинство людей там свыклись с этим фактом, совершенно не желая обращать внимания на наличие такого опасного соседства.
– Переселение такого количества людей – это непростое дело…
– Поэтому мою теорию никто не хочет принимать всерьез, и большинство грантов на исследования проходит мимо нашего отдела. Выгодней не обращать внимания на мои слова – при таком порядке событий, если произойдет очередное расширение, не дай бог с человеческими жертвами, ответственным лицам ничего не грозит – потому что моя теория не поддерживается руководителями Института, и, соответственно, это, пока лишь страшилки, каких много. Взять хотя бы предсказания конца света – их на каждый год по несколько, на любой вкус.
– Но единственное расширение Зоны, и то совершенно незначительное, произошло в девяносто первом году, через девятнадцать лет после Посещения. Судя по словам директора Института, который комментировал вашу речь на саммите, возможное расширение, даже если и произойдет, не вызывает опасений в плане того, что ближайшие населенные пункты находятся на значительном удалении от Новосибирской Зоны Посещения.
– Сейчас у нас есть больше времени, чтобы безболезненно отодвинуть границы перед аномальной, враждебной нам территорией. Чтобы не пришлось после бежать в спешке, бросая нажитое имущество. И хорошо если только имущество. К тому же вы говорите про населенные пункты, а вот Академгородок находится в непосредственной близости от границ. За примерами опять далеко ходить не надо – поглощенные корпуса Хармонтского филиала Института служат памятником человеческой недальновидности. Не стоит наступать на те же грабли – сама история пестрит кричащими примерами. Да те же Помпеи взять – живой пример того, что происходит, когда живешь по соседству с огнедышащим вулканом. Ничто не ново под луной.
– Вопрос сразу: наша Зона, по примеру того вулкана, огнедышит?
– Несомненно. Чему есть неоспоримые доказательства.
– Какие?
– Все материалы подробно изложены в последнем выпуске докладов.
– Вы имеете в виду „Доклады Института Внеземных Культур“?
– Да.
– Профессор, расскажите, пожалуйста…»
От чтения меня отвлек звонок телефона.
– Вадик, только не говори мне, что ты еще комп не выключил!
– Да выхожу, выхожу, – чертыхнувшись беззвучно, я поднялся.
15 июня, день
Новосибирская Зона Посещения
Дом был небольшим. Не дом даже, домик – всего два окна по фасаду. Второй этаж точно не жилой – под приземистой крышей, будто шапкой, туго на окна натянутой, нормальную комнату не разместить, только чердак. Чтобы туда всякий хлам складывать.
В левом глазу вдруг защипало – крупная соленая капля пробралась-таки через бровь. Олег поднял руку, утирая обильный пот.
Жарко.
Очень жарко – июльское солнце припекает нещадно, и на обтертом лбу мгновенно снова начали набухать новые капли. Тут же противная струйка скатилась и по спине.
Олег снова поднял руку и, пытаясь хоть немного потянуть время, снял кепку и провел ладонью по мокрым волосам.
– Почему так? Ну почему? – поднял он взгляд к синему небу. Единственному родному, что было вокруг. Горло вдруг сдавило тисками, в носу защипало, а из глаз буквально брызнули слезы. С силой сжав зубы, справившись с рвущимся из груди рыданием, Олег глубоко вздохнул.
– Эй, банкир, ты там не заснул? – послышался позади негромкий голос.
Олег помотал головой и вдруг с кристальной ясностью понял, что все. Все, все хорошее кончилось, и сейчас уходят последние секунды жизни, причиняя почти физическую боль от тоски по ярким краскам уходящего мира.
А ведь два года назад идея взять потребительский кредит, чтобы расплатиться за телефон и плазму, показалась очень хорошей. Сегодня же в Новосибирске больше не осталось банков, которым Олег не был бы должен. Впрочем, некоторые из них уже имели на руках решения суда, а остальные передали долги коллекторским агентствам.
Зажмурившись на мгновение, так что несколько слез буквально брызнуло из глаз, он сделал маленький шажок вперед. И еще один. И еще.
Умирать было страшно. А идти к смерти еще страшнее.
Домик был совсем небольшим – маленькая прямоугольная коробка, судя по виду покрашенная пару дней назад – краска так и блестела на солнце.
Вот только дом этот стоял нежилым уже почти полвека. Соседние дома в конце улочки дачного поселка уже вросли в землю, пригибаясь под тяжестью времени, а этот стоял. Яркий, как будто его вчера покрасили.
И ни следа печати времени.
Одно из окон домика было разбито, из белой рамы острыми зубами торчало несколько стекол. Легкий ветерок шевелил тюлевые занавески.
Проходя мимо по широкой дуге, Олег с усилием заглянул в окно, но, кроме голубой клеенки на столе сразу за подоконником, ничего не заметил – занавески колыхались, создавая будто бы марево, сквозь которое взгляд не проникал.
– Давай, банкир, не подведи, – раздался все тот же голос, когда Олег подошел к крыльцу.
Раз ступенька. Два ступенька.
Сердце билось в горле, заходясь в истошном буйстве страха, а на мажущие по спине струйки пота Олег внимания уже не обращал. Мышцы его дрожали от напряжения страха, а в мозгу упруго билось лишь одно слово – «рюкзак».
Рюк-зак, рюк-зак, рюк-зак.
С каждым ударом пульса глаза изнутри мягко подталкивало, а виски сжимало тисками подступающего обморока.
Все очень просто – зайти внутрь, взять рюкзак и выйти.
Всего ничего, а все долги спишутся. Все-все-все. И оставшаяся без отца семья все же вздохнет спокойно, еще и денег подкинут. Безумный обещал, а если Безумный обещал, то он обязательно сделает.
На двери была обычная ручка – дужка из нержавеющей стали. И под ней – бабочка замочной скважины. Металл ручки блестел, лучи солнца брызгами отражались от зеркальной поверхности.
Глубоко вздохнув, Олег потянул дверь на себя. Она поддалась легко, петли даже не заскрипели.