Страница 72 из 75
— О, нет, — ответил верховный жрец, выражаясь как можно более ласково, по-отечески. — Раз ты не захотел носить мое украшение — дело твое. Я позвал тебя совершенно по другой причине.
— Посчитаю за честь узнать эту причину. — Журналист держал себя в руках и говорил изысканно, точно находится на светском приеме.
Картину портили лишь цепи и мрачная обстановка. На четырех зомби, неподвижно стоящих вокруг Романа, пришелец из будущего внимания не обращал.
Мобедан мобед сделал шаг и вынырнул из темноты.
— Я хочу получить оружие дэвов, — требовательно произнес Вазамар. — Ты понимаешь, о чем я говорю, чужеземец? Огненное оружие, плюющееся смертью. То, из которого был ранен посол румов и которое у меня дерзко похитили из этих самых покоев!
Роман широко улыбнулся. Ясное дело, что речь идет о пистолетах узбеков. Хорошо, что кто-то догадался отобрать их у этого маньяка. С него бы сталось разобрать их на винтики и шпунтики и заказать своим умельцам изготовить аналогичные огнестрелы.
— И почему меня это не удивляет? Исключительной власти захотелось? Да, дедушка?
— Никто не смеет так разговаривать со святейшим! — из сумрака выскочил безобразный мужичок; хилый, сгорбленный от болезни, с перекошенным от ненависти лицом.
А, никак жрецов целитель Фрийяхваш объявился. Наслышаны, как же. Садай кое-что рассказывал, да и Соран Эфесский тоже. Причем, отзывался о коллеге очень нелестно.
Горбун несколькими короткими прыжками приблизился к Роману. Рывком поднял голову журналиста за подбородок. Замахнулся свободной рукой. Ударил изо всех сил.
— А еще лекарем называется. — Удар оказался не слишком сильным — Роман даже не поморщился от боли.
Улыбнулся шире.
— Да тут, оказывается, вместо жрецов и лекарей одни душегубы. Признавайтесь, кого еще вы тут пригрели? Уж не малека ли?
Вазамар молча всматривался журналисту в глаза. На его лице играла недобрая улыбка. Казалось, сейчас он в мыслях предает Романа немыслимым пыткам. Фрийяхваш пританцовывал в нетерпении, насколько позволял тяжелый горб. Лекарю хотелось побыстрее закончить с пленником. Он тоже чувствовал, что Градова поддерживают неведомые силы. И силы эти были столь неприятные, что горбуну хотелось сбежать. Не успокаивали даже четыре бездушных телохранителя, по мановению ресницы готовые разорвать пришельца на куски.
— Мы можем разговаривать с тобой годами, раб, — медленно прошипел святейший. — Ты будешь страдать от восхода и до заката, и даже ночью не будешь забыт. Следом за болью придут кошмары, и священный огонь Ахура-Мазды сожжет твой мозг.
— Весьма непрозрачный намек на пытки, черти бы вас побрали, — пробормотал Градов по-русски.
Заметил, что при незнакомых словах хорезмийцы дернулись как от удара хлыстом. Без сомнений, они сочли, что Роман читает какое-то заклинание. Дикари.
— Мне нужно огненное оружие, — повторил жрец.
— И все? — Градов решил немного подыграть.
Все время, пока глава местных зороастрийцев расхаживал по комнате, огибая бездыханных зомби, журналист искал пути отступления. Оковы держали на совесть: ни разорвать, ни перетереть; по крайней мере, не за пару часов. Невидимое в темноте крепление тоже не поддавалось. Эх, если его хотя бы рассмотреть! Возможно, нашелся бы какой-нибудь шанс. Оставались только внутренние резервы Плясуна.
— Нет, не все, — важно заметил Вазамар.
Поскольку парень не уклонялся от диалога, старик немного расслабился. У него имелись средства, чтобы сделать пленника сговорчивым и кротким. Не хватало только времени.
— Я хочу знать, где и каким образом ты научился так сражаться? Кто были твои учителя? И зачем ты пожаловал на нашу землю? Кем послан?..
Мобедан мобед собирался играть долгую партию. Это питерец видел по его глазам. Но также видел он и то, что жрец немало спешит. Наверняка Романа ищут. И римляне, да и Тутухас с Фработаком.
— Вижу, что ты очень разумный юноша, — вкрадчиво продолжал жрец. — Мы найдем общий язык, и ты окажешься более сговорчивым, чем эти… демоны.
Он кивнул головой, и по команде Фрийяхваша живые мертвецы извлекли из сумрака два безжизненных тела и положили у ног журналиста. Тот с содроганием узнал в них Мирзу и Рафика. Узбеки имели весьма неприглядный вид, мало чем отличаясь от зомби. Покрытые с ног до головы запекшейся кровью, грязные и дурно пахнущие.
Впрочем, все-таки живые. Присмотревшись (насколько это позволяло освещение в каземате), Роман заметил, что грудные клетки его приятелей вздымаются. Причем очень равномерно. Не так, когда человек находится в болевом шоке и обмороке, а так, когда он… спит.
«Э-ге-ге, — подумалось питерцу, — да ты, святой отец, блефуешь. Ничего-то ты не смог сделать с восточными братьями. Побоялся демонов. Спят они себе, как миленькие, утихомиренные Фработаком».
Еще тогда, во время состязаний, молодой человек увидел, что пастух не стал убивать противников, а всего-навсего усыпил их. Точно так, как он в свое время усыплял сенатора. Градов был благодарен наставнику за такой гуманизм, но не совсем понимал его природу. Теперь он все понял. Не иначе хорезмиец заключил сделку со жрецом. Его жизнь и свобода в обмен на «демонов». Но мобедан мобед не стал играть по-честному. Получив необходимое, он решил спрятать концы в воду, скормив пастуха хищным тварям. И если бы не вмешательство журналиста, кто знает, чем бы все кончилось.
Получается, хваленый лекарь Вазамара не может привести узбеков в чувства. Или боится?
Парень представил, какое впечатление произвели на этих людей древности пистолеты Мирзы и Рафика. После такого дива вполне понятен пиетет, испытываемый хорезмийцами к спящим «демонам». Думают, наверняка, что проснувшиеся дэвы смогут уничтожить все вокруг простым щелчком пальцев. Вон, и на арене они проявили подлинные чудеса, искрошив в клочья превосходящего противника.
— Вот, — тыча пальцем в спящих, молвил верховный жрец, — и с тобою то же самое будет, если не покоришься воле великого Ахура-Мазды.
— Кстати, ваше святейшество, — невинно поинтересовался Плясун. — А вот эти ваши художества с оживлением мертвецов разве не противны сути маздаяснийской религии? Уж больно дурно от этого всего попахивает. Узнает царь, вам точно несдобровать.
— Пугаешь? — скривил бледные губы в презрительной усмешке жрец. — Напрасно надеешься на помощь извне. Никто не знает, куда ты запропал. Что ж до твоего вопроса, то я скажу тебе так. Все, что свершается на пользу дела веры, творится во благо!
— Ну, да. Цель оправдывает средства.
— Не умничай! — рявкнул Фрийяхваш. — Святейший, позволь применить к нему средства устрашения?
Вазамар пронзительно посмотрел на пленника, словно пытаясь пробуравить его взглядом насквозь. Роман ответил ему бесстрашным взором человека, уверенного в своей правоте и грядущей победе. Сколько тянулся этот безмолвный поединок: минуту, две, три, десять? В конце концов старик сдался, скосив глаза на горбуна.
— Пожалуй, — дал он добро на пытки. — Но, смотри, не переусердствуй.
В глазах уродца заплясали зловещие огоньки. Не было для него ничего слаще истязаний человеческого тела. Особенно такого вот совершенного, как у этого парня. Таким образом лекарь как бы мстил злой судьбе, которая с ним самим обошлась столь немилосердно.
Подскочив к журналисту, Фрийяхваш ухватил его длинными сильными пальцами за подбородок и, поворачивая голову парня из стороны в сторону, рассматривал его лицо, словно ища на нем некие неведомые и таинственные знаки. При этом вроде бы и не глядел прямо в глаза, но все же явно пытался загипнотизировать жертву. Градов отчетливо чувствовал попытки некой силы прорваться в его мозг и всячески сопротивлялся этому ментальному насилию. Почувствовав отпор, горбун удивленно хмыкнул.
Холодные персты прошлись по шее питерца, потом по ключицам.
Ощущение было такое, что по телу ползают назойливые мухи. И вот же досада: от этих не отмахнешься и не прихлопнешь рукой или мухобойкой.