Страница 24 из 55
Генерал очень заинтересовался его словами, и как ни пытался Гринин заверить, что подобных ситуаций просто быть не может, если военные станут грамотно обращаться с комплексом, с вежливой улыбкой интересовался, а что же будет, если случится нештатная ситуация. Предложил протестировать и такую ситуацию, мол, пусть будет Гринин в зоне досягаемости локатора, посмотрим, в кого начнет стрелять пулемет.
Гринин рисковать своей жизнью не хотел, посматривал на Славика так, будто хотел лишь одного — чтобы тот провалился и немедленно. Главный конструктор Игнатенко сказал, что они работают над этой проблемой, в ближайшее время вопрос решится. Индийцы поблагодарили своих дорогих российских партнеров и с вежливыми улыбками заверили, что непременно подпишут взаимовыгодный контракт, как только суперкомплекс научится различать своих и чужих.
Шампанское пить не стали, а когда индийцы ушли, большие начальники не сказали ему ни слова упрека. Но лучше б наорали как следует. И как ни пытался он объяснить, что вопрос-то поднял правильный, только кивали в ответ и спешили по своим делам.
И лишь земляк Агеев, который сопровождал его в больницу к тестю, попытался успокоить, мол, ничего страшного, опыт — дело наживное, от ошибок никто не застрахован. А он в утешениях не нуждался, потому как если он неопытный — на кой черт тащить его на подписание важного контракта? А если велели присутствовать, так хоть бы подробно объяснили, что можно говорить, а чего нельзя.
«Молчи и улыбайся» — это не разговор. В общем, земляка он просто послал и добавил, что пусть они все поищут другого наследника. Кажется, Агеев обиделся, но это его дело.
Самое ужасное случилось в больнице. Тесть уже знал о результатах переговоров и был вне себя от ярости.
— Кто тебя просил языком молоть?! — орал он, несмотря на свои ранения. — Ты совсем дебил, что ли?! Время Швейков прошло, в инструкции подробно указано, под каким углом запускать металлическую пыль, чтобы свои не попали под обстрел! Если человек дурак — пулемет застрелит его, и правильно сделает! И автомат застрелит, если кто-то решит, что пули вылетают из приклада! И граната взорвет, если выдернуть чеку и положить гранату рядом!
Тесть даже не спрашивал, о чем говорил Гринин с индийцами. Орал как оглашенный, наверное, врачи подумали, что Славик ему и целые ребра ломает. Да нет, так с ним говорить нельзя. Никто, даже директор свинофермы в Левобережной не орал на него. Там ясно было сказано, что должен делать бригадир. Он это и делал, и все были довольны. А тут…
Он не стал слушать гневные тирады тестя, просто повернулся и ушел из палаты. Ничего не сказал, и это было большим достижением, выходит, многому научился за год жизни в Москве. Оно, конечно, больному человеку нельзя грубить, но еще год назад и в морду мог бы дать за подобное хамство. «Ты больной? Так думай, что мелешь!»
Кто действительно попытался понять его и понял, так это теща. Когда Паша привез его в Корниловку, ведь машину Славик оставил у загородного дома тестя, Елизавета Петровна взяла его под руку, завела в дом.
— Знаю, все знаю, — произнесла она. — Идиоты они там все, подставили тебя. На Афанасия Егоровича не злись, у него и так проблем хватает сейчас, это была просто лишняя… капля. Переполнила и все такое. Отойдет. Ты мне на пальцах объясни, что тебя насторожило в конструкции комплекса.
— Мне тоже интересно, — заявил Паша, который как тень следовал за Славиком и в доме, похоже, чувствовал себя своим.
Он объяснил теще, буквально на пальцах, принцип действия комплекса и то, что насторожило его. Елизавета Петровна слушала внимательно, напряженно морщила лоб, а потом решительно сказала:
— Черт побери! Так ты же прав. Я думаю, Игнатенко совсем потерял нюх, думает, если Афанасий Егорович сделал его главным конструктором, так можно работать спустя рукава! Так не пойдет, я сама займусь этим вопросом.
— У меня даже от сердца отлегло, — с улыбкой признался Паша Дельгадо. — Между прочим, Елизавета Петровна у нас главный военный эксперт. Женская интуиция — великое дело. Если она сказала, что ты прав, — значит, так и есть.
Смешно было думать, что женщина решает судьбы современных военных комплексов, но позже он понял, что такое вполне возможно. Все ж мы живем в эпоху глобальной информатики, обо всем знаем из телепередач, фильмов, Интернета. И женщина, далекая от технических проблем, запросто может вычленить наиболее уязвимое звено нового оружия. А тем более женщина, которая уже четверть века живет рядом с талантливым конструктором супероружия.
Все так, но ему какое дело до этого? Пусть сами тут разбираются со своими комплексами! Славик хотел сразу же уехать в Москву, но теща заявила, что, во-первых, он должен пообедать, она щи сварила с квашеной капустой, мясо пожарила, во-вторых, пусть успокоится, в таком состоянии нельзя садиться за руль. А в-третьих, надо помочь ей купить приличный деловой костюм для дочери, Лене тоже нелишне будет иногда показаться с мужем на приеме или презентации нового оружия. Пусть привыкает. Но с тем гардеробом, который есть у Лены, туда лучше не ходить. Нужен строгий деловой костюм, и кому, как не мужу, решать, подойдет он жене или нет.
Пришлось подчиниться. И правда, после отличного обеда немного успокоился, потом Паша отвез их в самый престижный бутик Тулы, где Елизавета Петровна купила отличный костюм для Ленки. И только в половине пятого он поехал в Москву.
Длинной показалась эта дорога, потому что настроение было все же паршивым. Костюм жены Елизавета Петровна оставила у себя, сказала, как приедет дочка в гости, так и получит. А тесть не перезвонил на мобильник, не извинился за грубые слова. Наверное, считал себя вправе так разговаривать с ним — миллионер со студентом. Ошибается. И жена не удосужилась позвонить, спросить, как же все тут прошло. Наверное, обиделась, думает, что он сам должен позвонить ей и все рассказать. А что тут рассказывать?
Подъезжая к кирпичному дому в половине восьмого вечера, Славик вдруг понял, что все в его жизни неправильно. Жена, которая может танцевать с каким-то хмырем чересчур долго, даже ребята это заметили, а он не может возразить, остановить ее. Тесть, который неожиданно приказывает участвовать в переговорах, и жена злится из-за этого. В конечном итоге они все помирятся, а он кем будет выглядеть? Идиотом!
Конечно, богатым человеком и большим начальником чувствовать себя очень приятно. Вон какие секретарши сидят в «предбанниках», не идут в модели, не пытаются петь, как другие, более неуклюжие телки, — сидят! Значит, им это тоже выгодно. А ты — начальник… Но не любой же ценой стремиться к этому!
В квартире было пусто. Славик окликнул Лену, ответа не дождался, прошелся по всем комнатам — жены дома не было. В спальне у трельяжа лежал ее мобильник, значит, не хотела, чтобы он звонил ей. Что-то подобное он и предполагал, рано или поздно это должно было случиться. Она обиделась и решила наказать мужа, ушла куда-то из дома. Проводит вечер в компании других мужиков. Так? Скорее всего — да. Правда, он сам виноват, мог бы позвонить, сказать, в котором примерно часу вернется, она бы его ждала… Но он тут кругом чужой, она должна звонить, беспокоиться за него.
Жена, которая, наверное, сидит в «Штурме», когда он вернулся домой, — это не жена.
Он старался, на все был готов ради Лены, и только два вопроса она должна была решать сама — отношения с ее родителями, потому что они ее родители, и финансовые проблемы, потому что связаны опять-таки с ее родителями. Он бы и финансовые проблемы своей семьи решил, но ведь запросы у Лены были о-го-го какие! Она не привыкла жить скромно, деньги тратила без счета, уверенная в том, что предки всегда подкинут столько, сколько ей надо. Ладно, пусть так. Но ради этого он не намерен терпеть оскорбления тестя. И получается, что…
Ни черта не получается.
Как ни старайся, а дочь миллионера — она и есть дочь миллионера. Ты хочешь быть с ней рядом, помогать, оберегать, любить, а она хочет красиво жить. Но этого он своей жене как раз не обещал. И не обещал, что будет заглядывать в рот родителям, обеспечивающим их красивую жизнь!