Страница 3 из 92
Бизнес, основанный на гемблинге, относительно публичен и не порочит лиц, замешанных в нем, поэтому осуществляющие гемблинг организованные преступники являются наиболее активными вкладчиками денежных средств в кассы политических партий США.
В свою очередь политический босс, который влияет на должностные назначения и продвижения по службе, например в полицейском управлении, обладает возможностью помогать гемблерам. Политический босс весьма заинтересован в периодическом пополнении партийной кассы, а потому добивается того, что полиция не преследует гемблеров, финансирующих политическую машину.[10]
Таким образом, гемблинг существует и развивается без помех со стороны полиции, а иногда и под ее охраной. В сходном положении находятся и некоторые другие виды преступного бизнеса — проституция, букмекерство, рэкет и т. п.
Баснословную прибыль приносит организованной преступности незаконная торговля наркотиками. В США, например, она дает около 300 % прибыли. Естественно, что при таких условиях преступный бизнес расширяется и совершенствуется. Именно торговля наркотиками ярче всего обнаруживает международный характер преступного бизнеса.
Организованная преступность получает значительный доход также от лоуншаркинга,[11] то есть дачи денег взаймы под высокие, «акульи» проценты. Типичный заем может быть сделан из расчета 20 % в неделю, причем он выдается в понедельник утром и должен быть возвращен с процентами к середине дня в пятницу. Если должник не в состоянии выполнить свое обязательство, его здоровье и даже жизнь могут оказаться в опасности. Впрочем, если должник обладает чем-то, что может заинтересовать организованную преступную группу, займ может быть «рефинансирован»: в этом случае должнику разрешается выставить в качестве гарантии имущество, принадлежащий ему ресторан или предприятие и т. п.
Чаще всего в паутину ростовщиков попадают мелкие бизнесмены, предприятия которых легальные банки и финансовые компании отказываются финансировать, так как считают их недостаточно надежными. В трудную минуту такой бизнесмен вынужден обращаться за займом к представителям преступного мира и нередко попадает в ситуацию, из которой он не в состоянии выпутаться. В некоторых случаях необходимость добыть деньги, чтобы выплатить долг, приводит до того ничем не опорочивших себя людей к совершению преступлений. Оказавшись не платежеспособным, должник лишается своего предприятия, которое попадает в распоряжение организованной преступной группы. В свою очередь, захватив предприятие легального бизнеса, организованная преступность превращает его в фасад, которым маскируются различного рода незаконные операции. Впрочем, продолжая функционировать, такое предприятие, например ресторан, дает организованной преступности и легальный доход.
Одним из видов деятельности организованной преступности является так называемый рэкет. Так принято называть систематическое вымогательство денег у владельцев мелких легальных предприятий, например кафе, магазинов, прачечных и т. д. Вымогательство осуществляется посредством запугивания, применения насилия и иных средств незаконного давления. Иногда вымогательство достигает столь значительных масштабов, что владелец предприятия, не имея возможности оказать сопротивление организованной бандитской группе, фактически оказывается в ее полном подчинении. Нередко такое вымогательство облекается в форму денежного вознаграждения за «покровительство» или «защиту» от других преступных групп.
Дань, которую предприниматели уплачивают за «покровительство», в большинстве случаев перекладывается на плечи налогоплательщиков и покупателей. Это достигается путем увеличения на соответствующую сумму стоимости продаваемых товаров или услуг, а также усиления эксплуатации рабочих и служащих, занятых на предприятиях, которые находятся под «покровительством» рэкетиров.
Мафия охотно вкладывает свои огромные капиталы в обычные, легальные предприятия. Происходит так называемая инфильтрация организованной преступности в легальный бизнес. Эти операции дают двоякое преимущество: приносят доход и создают респектабельный камуфляж преступной деятельности. Такие предприятия оказываются идеальной средой, через которую можно «очистить», «отбелить», легализовать деньги, полученные в результате преступных операций. Они позволяют членам групп организованных преступников «вылезать на поверхность», выступая под маской респектабельных бизнесменов, уважаемых членов общества.
Как установил конгресс США, инфильтрация в легальный бизнес происходит во всевозрастающей степени. Так, по данным министерства юстиции США, в 1977 г. мафия являлась собственником не менее 10 тыс. легальных предприятий.[12]
Усиливается проникновение и в профессиональные союзы, где организованные преступники вымогают деньги у предпринимателя, запуская одновременно руку в кассу профсоюза.[13]
Техника проникновения в профсоюзы была разработана до войны одним из боссов преступного мира — Луисом Лепке, по прозвищу Бухалтер, о котором Эдгар Гувер говорил, что он является «самым опасным человеком в США». Это, кстати, единственный «патрон», который был казнен на электрическом стуле. Рассказ об этом читатель встретит на страницах книги.
Лепке набил себе руку в профсоюзе рабочих фабрик готового платья, который объединял в то время 75 % рабочих и служащих предприятий готового платья США. Он по своему произволу устраивал забастовки на этих предприятиях, выдавал членские билеты или отказывал в их выдаче и ежегодно клал в свой карман, за вычетом всех расходов, примерно 350 млн. долл.
Затем вместе с Лучано Лепке занялся рэкетом на предприятиях по выделке кроличьего меха, в булочных (Лепке получал по 2 цента с каждой булки, продававшейся в городе с семимиллионным населением), кино, кожгалантерейных магазинах, среди шляпниц, в обувной и кожевенной промышленности, среди шоферов такси, в ресторанах и т. д.
«Метод» не исключал убийств, о чем свидетельствует покушение в 1948 г. на Уолтера Рейтера, который в то время был руководителем профсоюза рабочих автомобильной промышленности и которого хотели заменить «своим человеком».
Организованная преступность располагает не только огромными наличными средствами, которые вкладывает в легальный бизнес и использует для коррумпирования в своих интересах различных звеньев государственного, партийного и профсоюзного аппарата, но и кадрами профессиональных убийц. Захватывая командные позиции в различных отраслях торговли, обслуживания и промышленности, «синдикатчики» не только широко пользуются методами и приемами недобросовестной конкуренции, но и прибегают к чисто уголовным способам вытеснения из оборота представителей легального бизнеса: к прямому мошенничеству, поджогам, избиениям и т. п. Все это в возрастающей степени тревожит американскую общественность.
Преступная деятельность, выражающаяся в организации азартных игр, торговле наркотиками, ростовщичестве, вымогательстве и т. п., создает «Коза ностре» прочную экономическую базу. По мнению бывшего президента США Никсона, высказанному им в послании конгрессу от 23 апреля 1969 г., доходы синдиката колеблются в пределах от 20 до 50 млрд. долл. Первая цифра составляет более 2 % валового национального продукта, вторая — превышает весь федеральный бюджет на 1951 финансовый год.[14] По данным ФБР, к 1977 г. синдикат имел по меньшей мере 48 млрд. долл. ежегодно.[15] Для сравнения: самая большая индустриальная корпорация в США — «Экссон» заявила о своем доходе в 51,6 млрд. долл. По подсчетам одной из президентских комиссий, доходы синдиката от одних только азартных игр в 1965 г. составили от 6 до 7 млрд. долл.[16]
10
Ahem J. F. Police in Trouble. Our Frightening Crisis in Law Enforcement. New York, 1972, p. 105.
11
Loan — «заем», Shark — «акула» (англ.).
12
«Time», May 16, 1977, p. 27.
13
Organized Crime Control Act of 1970. Public Law 91–452.
14
Measures Relating to Organized Crime. Washington, 1969, p. 444–445.
15
Task Force Report: Crime and its Assessment. Washington, 1967, p. 444–445.
16
«Time», May 16, 1977, p. 27.