Страница 9 из 13
«Твоих соперников абсолютно не интересует твое поражение четырехлетней давности, – сказал я себе. – Их интересует только одно – победа в сегодняшнем забеге».
Все, я решил, что больше не буду думать о 1992 годе.
«Предстоящий забег я прокрутил в своей голове уже миллион раз, и теперь я готов, – сказал я себе. – Да, я безумно хотел получить ту золотую медаль в Барселоне. Но сегодня мне выпал еще один шанс сделать это. И я не позволю никому и ничему встать на моем пути. Я здоров и готов сделать это».
– Разминка закончена! – прозвучало объявление судьи на стартовой линии.
Я перестал думать о событиях 1992 года, снял свой тренировочный костюм и остался в одних беговых трусах и майке.
«А с другой стороны, хорошо, что я вспомнил о Барселоне, – решил я. – Теперь благодаря этим воспоминаниям я еще больше настроен на победу!»
Перед самым стартом забега я сказал себе:
«Это не просто забег – это шанс, который выпадает один раз в жизни. Я обязан выиграть. И чтобы сделать это, нельзя допустить ни малейшей ошибки».
Я попытался сконцентрироваться на тех отрезках дистанции, где я мог допустить какую-нибудь ошибку, и на том, что мне следует сделать для того, чтобы избежать этого. А я мог допустить ошибку. Я знал, что Фрэнки Фредерикс и Ато Болдон стартуют значительно лучше меня, ведь они были отличными специалистами в беге на 100 метров. Также я прекрасно помнил, как пару недель назад именно из-за своего плохого старта я не смог догнать Фрэнки в течение первых 100 метров дистанции и в результате проиграл ему на финише. А ведь за последнее время он еще более улучшил свой бег. Поэтому, для того чтобы выиграть сегодня, к 100-метровой отметке мое преимущество перед ним должно быть еще больше, чем оно было в те дни, когда я побеждал его.
С одной стороны, было хорошо, что я знал все это. Но, с другой стороны, было ошибочно загадывать наперед. И к тому же не следовало «зацикливаться» только на одном отрезке забега – это неправильно. Если я буду думать только о том, как мне следует пробежать 100-метровый отрезок дистанции, я не смогу полностью сосредоточиться на старте и вовремя среагировать на стартовый выстрел. Поэтому я просто дал себе слово, что не повторю ту ошибку, которая стоила мне победы две недели назад.
После представления каждого из участников финального забега, которые, казалось, будут длиться вечно, судья, наконец, дал нам команду приготовиться. При его крике «На старт!» мне захотелось поскорее принять исходную позицию и стартовать – я уже рвался в бой! Но это было не по правилам. Больше всего я не любил стоять в стартовой позиции и ждать. Это томительное ожидание просто невыносимо! Поэтому я всегда задерживался на несколько секунд и занимал позицию самый последний.
Так было и на этот раз. Пока все участники занимали стартовые позиции, я стоял и ждал. Прозвучала команда «Внимание!». Установив ноги в стартовые колодки, я приготовился и замер в ожидании выстрела. Старт!
Мое самое лучшее время реакции, которое я когда-либо показывал, было 0,161 секунды. Но сейчас я бы не смог его повторить. Моя левая нога упиралась в дальнюю стартовую колодку, а правая (толчковая) – в ближнюю. Оттолкнувшись от колодки правой ногой, я с опущенной головой изо всех сил толкнул правую руку вперед, резко отведя левую за спину. Началось все отлично. Затем все поменялось – левая рука вперед, правая за спину. Опять все как надо.
Обычно эта фаза старта из колодок продолжается, по крайней мере, первые десять шагов. Если стартовые колодки настроены идеально, то на протяжении этих первых десяти шагов ваше тело находится под углом 45 градусов относительно поверхности земли, что позволяет при каждом вашем шаге не отталкиваться от поверхности беговой дорожки, а прижиматься к ней, тем самым продвигая ваше тело вперед с каждым толчком. Для того чтобы преодолеть силу тяжести, спринтер должен использовать силу верхней части тела и колебание рук, тем самым предотвращая потерю равновесия и падение.
Видимо, из-за резкого скачка адреналина в моей крови и моей концентрации именно на старте, я рванул из стартовых колодок так резко, что мое тело наклонилось по отношению к поверхности земли больше, чем на 45 градусов. Поэтому колебания моей руки оказалось недостаточным для того, чтобы удерживать мое тело в равновесии под таким острым углом к поверхности земли. Все это произошло на третьем шаге. Я начал понимать, что верхняя часть моего тела вот-вот упадет. Чтобы избежать этого и затем суметь вывести тело в вертикальное положение, я должен был сократить следующий четвертый шаг правой ноги. То есть успеть поставить ее на землю прежде, чем я упаду.
Я чуть не испортил старт, который мне так удался! Может быть, не самый лучший старт для некоторых спринтеров, но для меня – лучший. Мой лучший старт, с которым я не смог справиться! Под угрозой оказалось все! К счастью, я всегда умел одно – не терять самообладания. Именно это помогало мне не раз справляться с ошибками и двигаться дальше. Ошибки – неотъемлемая часть соревнования. Вы знаете, что они произойдут, и всегда заранее пытаетесь их минимизировать, но, когда они происходят в процессе состязания, вы должны моментально определить их, прямо на ходу, быстро принять решение по их исправлению, а исправив, не позволить этому отрицательно повлиять на оставшуюся часть дистанции.
К счастью, я приучил себя справляться с ошибками, таким образом, несмотря на заминку, я смог продолжить забег. Увидел кубинца, который стартовал очень быстро. Пока свой лучший забег он пробежал в полуфинале, который я выиграл, а он был вторым. Затем сконцентрировал внимание на Фредериксе, который бежал через две дорожки от меня. Он бежал очень хорошо, но не мог оторваться от Болдона.
Перестав думать о них, я сосредоточился на своем беге, который пока проходил великолепно. Примерно на 60-метровой отметке дистанции я обогнал кубинца и начал постепенно нагонять Фредерикса. У меня уже не раз был подобный опыт, когда, даже несмотря на то что Фрэнки был впереди меня, в итоге я выигрывал забег. Ничего удивительного в том, что я бежал позади него, не было – Фрэнки всегда стартовал лучше меня. Мы начали заходить на вираж, который выпадал как раз на середину забега – между 90 и 110 метрами дистанции. Чтобы идеально пройти вираж, заход на него нужно начинать ближе к внутренней стороне дорожки, а выход делать ближе к внешней стороне. Я поступил именно так. В дополнение к этому в конце виража я начал чуть раньше выравнивать тело, которое при прохождении виража всегда наклоняется влево. Это тоже сработало на меня, и при выходе из виража я уже значительно опережал Фредерикса, Болдона и всех остальных своих соперников.
Начиналась финишная прямая. Я уже знал, что теперь не буду видеть никого из соперников и что забег я уже выиграл. Теперь главное – результат. В отличие от концовки 400-метрового забега, где, несмотря на усталость, вы пытаетесь удержать до финиша свой темп, на последних 100 метрах 200-метровки вы должны выдать максимально возможную скорость, на которую способны, не забывая при этом про технику бега. И мне удалось это сделать. В общем, все получилось прекрасно, конечно, за исключением той заминки во время разбега. После пересечения финишной черты, прежде чем остановиться, я пробежал еще метров пять и только затем наклонился для того, чтобы отдышаться.
Внезапно я почувствовал резкую боль в подколенном сухожилии. Произойди это чуть раньше, хотя бы на двадцать метров, – и я не смог бы даже закончить забег. Но сейчас мне было не до сухожилия. Я смотрел на табло в ожидании появления результата забега. 19,32. Увидев эту цифру, не веря своему счастью, я вскинул вверх руки и закричал:
– Да!
Я улучшил свой же мировой рекорд месячной давности. Тогда, на отборочных предолимпийсих соревнованиях в США, я сбросил 6 сотых секунды с мирового достижения в 19,72 секунды, которое продержалось целых 17 лет. И вот теперь я улучшил его же более чем на треть секунды (если быть точным, на 34 сотые). Люди, стоя на трибунах стадиона, продолжали аплодировать. А я продолжал кричать: