Мы

Все равно что пытаться продолжать свои дела с топором, засевшим в черепе.

15. Отпуск

Я справился, разумеется, потому, что публично предаваться отчаянию – непрофессионально. И только к концу последнего заседания в тот день выдержка начала меня подводить. Я дергался, потел, хлопал по карманам в поисках ключей, и не успели мои коллеги одобрить протокол собрания, как я уже вскочил, схватил мобильник, извинился, пробормотал какую-то отговорку и рванул к двери, спотыкаясь на ходу и протащив за собой стул.

Наши кабинеты и лаборатории построены вокруг площадки, названной, смеха ради, Пьяцца и гениально спроектированной так, чтобы туда не попадал солнечный свет. На плешивом газоне, топком и мокром зимой, засохшем и пыльном летом, расставили неудобные бетонные скамейки, вот я и расхаживал между ними, меря шагами это безлюдное пространство, прикрыв рот рукой, на глазах у моих коллег.

– Придется нам отменить Большое турне.

– Там видно будет, – вздохнула Конни.

– Не можем же мы путешествовать по Европе, когда такое висит над нами. Тоже мне удовольствие!

– А мне кажется, нам все-таки следует поехать. Ради Алби.

– Ну да, лишь бы Алби был счастлив!

– Дуглас, давай поговорим об этом, когда я вернусь с работы. Мне нужно идти.

Конни работает в учебном отделе известного лондонского музея, поддерживает связь со школами, сотрудничает с художниками и выполняет другие обязанности, в которых я плохо разбираюсь. И тут вдруг я представил, как она ведет приглушенный разговор со своими коллегами – Роджером, или Аланом, или Крисом, щеголеватым маленьким Крисом, в жилете и очочках. Наконец я ему сказала, Крис. Как он воспринял? Не очень хорошо. Дорогая, ты поступила совершенно правильно. Наконец ты избавишься от этой Пустоты…

– Конни, есть кто-то другой?

– О, Дуглас…

– Из-за этого весь сыр-бор? Ты уходишь к другому?

– Поговорим дома, – устало произнесла она. – Однако не в присутствии Алби.

– Ты должна сказать мне прямо сейчас, Конни!

– Никакого другого нет.

– Это Крис?

– Что-что?

– Маленький Крис, жилетный Крис!

Она рассмеялась, а я подумал: как она может смеяться, когда у меня из черепа торчит топор?

– Дуглас, ты ведь знаком с Крисом. Я пока в своем уме. Никакого другого нет, тем более Криса. Это дело касается только тебя и меня.

Я так и не понял, стало мне от ее слов лучше или хуже.

16. Помпеи

Все дело в том, что я любил свою жену так сильно, что не мог выразить словами, а потому редко это делал. И хотя я не очень об этом задумывался, но всегда предполагал, что мы закончим наши жизни вместе. Разумеется, это неосуществимое желание, потому что, если не считать катастроф, кому-то приходится уходить первому. В Помпеях сохранился знаменитый артефакт – мы намеревались посмотреть его во время нашего Большого турне, запланированного на лето, – двое влюбленных лежали тесно прижавшись, тела свернулись клубочком, словно кавычки, когда со склонов Везувия скатилось ядовитое облако и засыпало их горячим пеплом. Не мумии и не окаменелости, как некоторые считают, а трехмерная пустая форма, оставшаяся после того, как тела разложились. Разумеется, нельзя узнать, кем были эти две фигуры – мужем и женой, братом и сестрой, отцом и дочерью или, может быть, любовниками. Но мне кажется, что этот образ предполагает только брак; покой, близость, спасение от сернистой бури. Не слишком веселая реклама для брака, но в то же время неплохой символ. Конец был страшный, зато они остались вместе.

Но вулканы в нашей части Беркшира встречаются редко. Если одному из нас предстояло уйти первому, я искренне надеялся, что это буду я. Сознаю, звучит зловеще, но подход казался мне правильным, разумным, поскольку моя жена… она дала мне все, что я когда-либо хотел, все хорошее, стоящее, и мы вместе прошли через многое. Представить себе жизнь без нее я не мог. В буквальном смысле. Для меня это было немыслимым.

Поэтому я решил, что этого нельзя допустить.

Часть вторая

Франция

– А вечером у камина стоит вам поднять глаза – и я тут возле вас, и стоит мне только поднять глаза – и вы тут со мной.

Она нахмурилась и некоторое время стояла молча.

17. Памятка для себя

Несколько рекомендаций для успешного проведения Большого турне по Европе:

1. Энергичность! Никогда не быть «слишком усталым» или «не в настроении».

2. Избегать конфликтов с Алби. Принимать легковесное подшучивание и не выдвигать желчных или грозных контробвинений. Добродушие с утра до вечера.

3. Совершенно не обязательно оказываться правым по любому поводу, даже если это так.

4. Быть открытым ко всему новому. Например, к необычным блюдам с грязных кухонь, экспериментальному искусству, парадоксальным мнениям и т. д.

5. Быть веселым. Наслаждаться легковесной болтовней с К. и А.

6. Попытаться расслабиться. Не зацикливаться сейчас на будущем.

7. Быть организованным, но…

8. Сохранять юмор и импровизировать.

9. Во всякое время помнить о Конни. Слушать.

10. Стараться не устраивать стычки с Алби.

18. Шикарное путешествие

Это была целиком идея Конни. «Большое турне, чтобы подготовить тебя к взрослой жизни, совсем как в восемнадцатом веке».

Я ничего об этом не знал. Конни рассказала, что когда-то существовала традиция, согласно которой юноши определенного класса и возраста отправлялись в культурное паломничество на континент, следуя проторенными маршрутами и с помощью местных гидов впитывая древние достопримечательности и произведения искусства, прежде чем вернуться в Англию искушенными, умудренными опытом мужчинами. На самом деле знакомство с культурой было в основном оправданием пьянству, распутству и мотовству, после чего юноша возвращался домой с крадеными артефактами, бутылками местного спиртного и венерической болезнью.

– Так почему бы мне просто не поехать на Ибицу? – спросил Алби.

– Поверь мне, – ответила Конни, – это будет гораздо, гораздо веселее.

Мы сидели воскресным утром за кухонным столом – разговор состоялся в более счастливые времена, еще до того, как жена сделала свое объявление, – передо мной лежал старый атлас, открытый на карте Западной Европы, и такой веселой я не видел Конни уже давно.

– Ты должен помнить, что в те времена еще не существовало дешевых печатных репродукций, поэтому Большое турне было их единственной возможностью увидеть все эти шедевры воочию, а не на сомнительных черно-белых гравюрах. Все великие произведения Древнего мира и эпохи Возрождения, Шартрский собор, Дуомо во Флоренции, площадь Святого Марка, Колизей… Ты научишься фехтовать, пересечешь Альпы, исследуешь Римский форум, заглянешь в кратер Везувия и пройдешься по улицам Неаполя. Ах да, ты будешь пить, и распутничать, и ввязываться в драки, зато вернешься домой мужчиной.

– В таком случае Ибица, – заявил Алби.

– Да брось ты, Эгг! Подыграй нам, – сказала Конни. Подобно генералу, разрабатывающему наступление, она водила пальцем по страницам атласа. – Смотри: начнем в Париже, где сделаем обычные остановки: Лувр, Музеи д’Орсе, Моне и Родена. Затем поездом отправимся в Амстердам, посмотрим Рембрандта в Рейксмузеуме, Ван Гога, затем переберемся через Альпы – никаких самолетов и машин – в Венецию, потому что это Венеция. Заедем в Падую ради капеллы Скровеньи, в Виченцу ради вилл Палладио, в Верону – Верона чудесна, посмотрим «Тайную вечерю» в Милане; посетим Флоренцию ради Боттичелли в Уффици и просто ради самой Флоренции, а затем Рим! Рим прекрасен. Сделаем остановки в Геркулануме и Помпеях, а завершим в Неаполе. Разумеется, в идеальном варианте мы бы возвращались домой через Вену с ее Музеем истории искусств и Берлин, но не уверена, выдержит ли все это твой отец.