Страница 41 из 184
Операция по замене дисков фрикцион была уже неоднократно проделана Ковровым, и особой трудности не представляла. Но после обратной сборки необходимо было провести регулировку главного фрикциона и его привода, и комбат хотел лично убедиться в правильности регулировки зазоров и хода тяг. Диски трения для фрикционов шли комплектами, одиннадцать ведущих и одиннадцать ведомых. Но жизнь заставила выбирать из сгоревших и покоробленных годные и снова комплектовать в пакет определённой толщины.
— Товарищ старший лейтенант, — подбежал Маэстро, — звонил, дежурный, просит прибыть в штаб.
— Дальше, Ковров, продолжай самостоятельно. Кутагин тебе в помощь. Начнешь шарики и тяги регулировать, позовёшь командира взвода, пусть проверит.
Дежурный направил в кабинет начальника штаба.
— Значит так, комбат, — сказал Зимин. Корнелюк пригнал свыше сотни автомобилей, сейчас их мотострелки принимают. Там штук тридцать совсем плохонькие, как сказал инженер. Твоя задача их подшаманить, чтоб до района рассредоточения могли людей довезти. Времени у тебя фактически три, максимум четыре часа. Командир автотракторного батальона кое-какие запчасти привёз, но слёзно попросил остатки обратно вернуть.
— Задачу, товарищ подполковник уяснил. Тела танкистов и отремонтированный танк мы разведчикам из восьмой дивизии отдали. Наших четыре танка из ремонта вышли. Три из полка Жеглова, который вчера ушел, один из шестьдесят четвёртого. Их надо сегодня тоже в колонну поставить, чтоб потом отдельно не гнать.
— Четыре танка, это хорошо, — сделал пометку начальник штаба. — Экипажи найдём. Давай, комбат, сейчас на тебе автомобили.
Борис развернулся, и заспешил в батальон. Машина с запчастями уже зашла, как и пять стареньких грузовичков. С Зарембой быстро распределили людей по маленьким бригадам и работа началась. Одни проверяли аккумуляторы, другие бензоподачу, третьи электрооборудование, четвёртые ходовую, пятые двигатель, шестые наличие масла и фильтры. На первой пятёрке заменили два аккумулятора, два карбюратора и несколько фильтров. Борис боялся, что автомобили запрудят весь двор, но видно у мотострелков нашёлся соображающий человек, и присылали по пять машин, каждые полчаса. Задница у бойцов была в мыле, но работа кипела. Снимались колёса, прокачивались тормоза, моргали фары, и тянулась новая проводка. Первую пятёрку обслужили за сорок минут, а потом приноровились и вошли в график: пять машин за тридцать минут. Гражданские водилы просто млели от счастья за своих лебёдушек. Всё подтягивалось, проверялось и смазывалось. Все три командира взвода и комбат вертелись волчком, советуя, контролируя и показывая. За три с половиной часа провели профилактику на тридцати четырёх машинах. Все снятые запчасти, Михайлов велел загрузить автобатовцам назад в кузов, глядишь, что и пригодится. Заремба даже пожертвовал один аккумулятор из своих запасов. Закончили к семи. Комбат позвонил, доложил, и старшина пригласил всех на ужин. Ковров фрикцион поменял, танк проверили, но отдавать пока не стали. Не было лишнего экипажа. После ужина подошли танкисты и забрали отремонтированные танки. Народ на ППД зашевелился, заканчивая погрузку снарядов и имущества, пользуясь последним часом светлого времени.
Караул на вышки заступал уже с ракетницами. Комбат приказал в случае тревоги давать красную ракету вверх в направлении противника. Осветительные не жечь, они пригодятся при ночной атаке на батальон. Помимо карабинов, бойцам выдали пулемёт и по две гранаты. "Если за кольцо в кармане дёрнете, яйца будут на проводах", — предупредил комбат, проводя инструктаж караула. "Надо будет для караула гранатные сумки на складе получить". В танки, поставленные вместо дотов, тоже направили по одному человеку в качестве наблюдателей. С завтрашнего дня, Михайлов собирался держать там тоже два круглосуточных поста. Перед отбоем, комбат потренировал людей в разборе оружия, занятие охраной обоих окопов за забором, занятие всеми щелей по воздушной тревоге. Щели пришлось прогнать дважды, чтобы бойцы запомнили, кто куда бежит, и научились занимать сидячие места на лавках. Из щелей трудолюбивый гений командиров взводов сделал убежища. Поставили косо навешенные двери, чтобы взрывная волна не проникала в щель со стороны входа. Под танками было хорошо, нежарко днём и достаточно уютно. Оружие сдали и пошли спать. Народ за день вымотался.
Борис тоже отключился, под мерный рокот уходящих танковых колон. Заместитель снова ушёл в техническое замыкание, взяв на этот раз больше ремонтников, десяток охраны и три тягача. Работу за день он проделал громадную, перетащив двадцать четыре машины в район рассредоточения и притащив на ППД два танка в ремонт. Комбат предложил его заменить, но лейтенант отказался. Сменили только водителей тягачей. Те уже просто не могли шевелить рычагами, управляя бортовыми фрикционами. Жёсткие сцепки очень помогли. За тягач действительно цепляли по два автомобиля, и получалось вполне успешно, главное было медленно вписаться в повороты, чтобы не опрокинуть колёсную технику. Если не на орден, то на медаль Юрка Лукьяненко наработал точно. Когда он в двадцать часов доложил начальнику штаба, что очистил всю трассу, Зимин его похвалил и сказал, что они с комдивом подумают о поощрении за ударную работу.
Пока Михайлов спал, Глеб решил проверить бойцов, оставленных на границе с артиллеристами. Попал к самому интересному действию, когда артиллеристы вязали Филоненко. Лейтенант Егоров всё проверну так, что сцену захвата можно было заносить в учебники. Он отправил бойцов, в том числе и Филоненко, снимать маскировку с тягача перед транспортировкой орудия. Два бойца довольно ловко набросили на агента маскировочную сеть, которую он тянул снизу и в мгновение ока опутали его сеткой. Точку поставил удар здоровяка Мохова по темечку. Здесь Глеб немножко вмешался:
— Молодцы, чисто взяли! — сказал он лейтенанту. — Проверьте, пока он без сознания, карманы, нож в сапоге, обшлага и воротник гимнастёрки, швы одежды на рукавах и галифе, туда часто спицы заточенные прячут. Воротник вообще можно отрезать, вдруг ампула с ядом где зашита.
Из кармана извлекли взрыватель, из сапога финку. В сидоре нашёлся и небольшой браунинг, завёрнутый в старые зачуханные портянки.
Подошедшему капитану лейтенант Егоров всё доложил.
— Передай, что с этим все решено. Особист приказал вести во Львов. Допрашивать будет про остальных агентов, и где находятся. Ремонтникам надо написать записку, что везут арестованного в особый отдел. Филоненко надо сейчас развязать, руки связать сзади, локти плотно верёвкой, кисти чем-то мягким, можно портянкой, разорвав вдоль. Ноги связать в коленях и щиколотках. В рот вставить плотный жгут из той же портянки, завязав на затылке, чтобы вены себе не перегрыз. Для надёжности можно и куском сетки разок опутать. Эту жалко, большая, ещё пригодится. Вещи агента сложить в мешок и в кузов. Взрыватель завернуть во что-то мягкое, положить в ящик от снаряда и поставить подальше от кабины.
Егоров всё исправно пересказал командиру батареи. Филоненко связали по новой, расчёт забрался в кузов, положив между ящиков очухавшегося агента, возбуждённо переговариваясь — не каждый день шпионов ловят. Капитан сел в кабину и приказал трогаться. Взрыватель, завернутый и упрятанный в ящик, он держал на коленях, подальше от снарядов. Он его уже осмотрел и нашёл безопасным. Часовой механизм включён не был.
Пушку выставили в течение часа и ремонтники, прибавив скорости, двинулись к Немирову. Филоненко лежал в кузове. На всякий случай и чтоб не бросало, Семёнов привязал его за пояс к стойке лавки. Немиров прошли лихо и правильно повернули на Дубровицы.
— Володя, вышел Глеб на Романова, — идёте правильно, всё будет хорошо, но бдительности не теряйте. Вчера бандеровцы, на этой дороге, вырезали экипаж сломавшегося танка. Комбат вас ждёт в расположении. Давайте, не спеша и аккуратно. Если что, стреляй не задумываясь. Ты понял меня, Романов?