Страница 166 из 184
В небе сновали наши истребители и штурмовики, но пока никого не атаковали. А вот попытку немецкой артиллерии ударить по горлу прорыва, пресекли сразу, уничтожив несколько артиллерийских батарей. Затем стали гоняться за противотанковыми орудиями, которые немцы пытались подтянуть к месту прорыва. Колонны русских танков и мотопехоты прошли всю линию немецкой обороны и вышли на простор. Немцы начали откатываться от Иваново, понимая, что русские сейчас ударят с тыла. Артиллерия 10-го полка не зевала и изрядно проредила отступающие части.
Немецкая авиация пыталась бомбить колонны русских устремившихся к Драгичину, но не преуспела. Несколько подбитых автомашин — вот и вся добыча. Наши плотно прикрыли колонны с воздуха, бросив три полка истребителей. После того, как сбили два десятка немецких бомбардировщиков, завязалось воздушное сражение. Аэродромы немецкой истребительной авиации в районе Кобрина и Берёзы непрерывно выпускали истребители в воздух. Дивизия Лакеева задействовала все четыре истребительных полка, но решающего перевеса достичь не смогла. Надо отдать должное генералу, как только начались воздушные бои в районе Драгичина, он запросил у командующего пятой армии помощь. В район воздушной схватки направили ещё два полка истребителей, с аэродромом подскока в Заречном. К девятнадцати часам немцы выдохлись. Потери у них, как и у нас были сумасшедшими. Истребители Лакеева потеряли больше пятидесяти процентов самолётов. Немцы — до сорока процентов, что для них было неприемлемым. Но попытки разбомбить наступающие колонны провалились. Наши истребители до самого вечера кружили над колоннами танков и мотопехоты, уже обошедшими Драгичин и взявшими направление в сторону Кобрина. К пяти утра девятнадцатого июля трассы Кобрин — Брест, Кобрин — Ивацевичи оказались перерезаны. Немцы вдоль Днепровско-Бугского канала отступали на Кобрин и Брест, оставив без боя Драгичин. Части 10-го мотострелкового полка полковника Пшеницына и части 75-й стрелковой дивизии генерала Недвигина, получившей пополнение и выдвинувшейся из Пинска, наступали следом, заняв Драгичин и ведя преследование в районе Антополя. Следующие два танковых батальона 8-й танковой дивизии, восстановив железнодорожные пути, разгружали уже в Драгичине. В ночь на двадцатое июля они совершили марш и усилили русскую группировку у Кобрина. Семьдесят пятая дивизия, одним полком форсировав канал в районе Заречки, успешно наступала в направлении на Брест, заняв Дзивин и окружая Кобрин с юга. Пехотных частей явно не хватало, для закрепления успеха. Немцы усиливали гарнизон Кобрина, явно собираясь организовать здесь узел обороны. По данным разведки, двигался пехотный полк из Пружан с севера и пехотные части из Бреста и Малориты. Противопоставить им было нечего. Не хватало двух-трех дней для переброски стрелковых частей.
А тем временем группа Изюмова, погруженная в эшелон уже приближалась к дому. Местом выгрузки значился Радехов. Двигались быстро. Эшелон был нужен для переброски частей. Бойцы сразу развернули на платформах зенитки и пяток немецких пулемётов на треногах, поэтому ехали спокойно. Изюмов еще не знал, что по материалам, переданным Хранителю, он уже представлен к званию Героя Советского Союза, а все его бойцы к орденам. За дальнейшие действия капитан получит второй орден Ленина, а вся группа, включая диверсантов Шелихова, будет повторно награждена. Не знал и того, что уничтожение в одном бою свыше семисот единиц техники, станет рекордом, не превзойдённым за всю войну. А в танковых училищах ещё долго будут изучать атаку Изюмова на автомобильную колонну.
Командующий Юго-западным фронтом принял решение о переброске воздушно десантных бригад первого воздушно-десантного корпуса. Кирпанос хвалил себя, что вовремя подтянул 1-й корпус десантников из Житомира в Луцк, вместе с десантно-бомбардировочными полками. Вот и пригодились в экстренном случае. 204-я бригада имела немалый опыт выброски больших и малых десантов. Она выбрасывалась при освобождении Западной Украины и Белоруссии, воевала в Финляндии, захватывала города в Бессарабии. В нынешней войне уже имела опыт заброски диверсионных групп в Польшу. Именно они вместе с диверсантами НКВД парализовали железнодорожное сообщение. Очень подготовленная и заслуженная бригада. Ей и поставили задачу двенадцатью диверсионными группами задержать поступление резервов противника в район Кобрина. Группы вылетели через час, после получения приказа. Выбрасываться были должны парашютным способом. Шесть самолётов ТБ-3 производили выброску групп общей численностью сто двадцать человек в разных точках на парашютах. Сбрасывали и оборудование в специальных мешках ПДММ. Тяжелые бомбардировщики ТБ-3 к сорок первому году устарели, их уже не выпускали три года. Была мала скорость — не выше 300 километров час на высоте, а у земли и того меньше потолок составлял около семи километров. На вооружении стояли пулемёты и, хотя пулемётных точек на самолёте было много, но отбиться от истребителей можно было, только в плотном строю, прижавшись к земле. Но были у бомбардировщиков и свои достоинства. Возможность поднимать до двенадцати тонн груза, перевозить на внешней подвеске танкетки, авиадвигатели и крупногабаритные грузы. Специально подготовленные машины использовались как авиа несущие матки для доставки двух истребителей к цели. Бомбардировщики имели очень прочную конструкцию, великолепно подготовленные экипажи, умеющие устранять повреждения прямо в полёте и маленькую скорость, не позволявшая немецким крупнокалиберным зениткам взять самолёт на неприспособленный для таких скоростей прицел. По приказу начальника управления ВВС генерал-лейтенанта Смушкевича запрещалось использовать самолёты ТБ-3 в дневное время без истребительного прикрытия. Отлично подготовленные лётчики и штурмана совершали полёты и бомбёжки ночью. Удары их были из-за маленькой скорости точны, а из-за значительной бомбовой нагрузки достаточно мощными. Это они в первые дни войны наносили удары по румынским портам и целям в Польше.
Каждой воздушно-десантной бригаде придавалось по десантно-бомбардировочному полку, имеющие на вооружении самолёты ТБ-3 и ТБ-7. Четырехмоторные бомбардировщики, не смотря на свои огромные размеры, были плохо приспособлены для десантирования. Внутри не было большого салона, чтобы разместить десантников. Они находились в нескольких местах, рассеянные по самолёту. Выброска могла проходить только с плоскостей самолёта или с фюзеляжа. На правое крыло парашютисты выбирались через грузовой люк. На левое — через люк в кабине пилота, о на верх фюзеляжа через узкие люки бортовых стрелков. Каждый десантник имел страховочную резинку, одетую на правую руку, и удерживался на плоскости за специальные скобы, до самого сигнала выброски, чтобы воздушный поток не сбросил с крыла. В принципе, самолёт мог перевозить тридцать человек в полном вооружении и нужный груз. Толщина плоскостей вполне позволяла передвигаться экипажу внутри крыла, и находиться там шестнадцати десантникам.
1-ю и 211-ю воздушно-десантные бригады перебрасывали самолетами прямо в Иваново и Драгичин, рассчитывая затем автотранспортом перебросить в район Кобрина. Каждый самолет ТБ-3, из десантно-бомбардировочного полка брал на борт до тридцати человек. Под аэродромы для полка бомбардировщиков не удалось найти большого поля, поэтому переброска шла эскадрильями на два аэродрома с интервалом в тридцать минут. За тридцать минут эскадрилья должна была сесть, в ночных условиях разгрузиться и взлететь. Самолёты гудели всю ночь. Но поскольку полёты проходили над освобождённой территорией, высадка бригад прошла успешно. Небольшими эшелонами 1-ю бригаду перебрасывали из Иваново до Антополя по железной дороге, а 211-ю бригада из Драгичина, где полк Пшеницына захватил два десятков трофейных грузовиков, на автотранспорте перевозили сразу под Кобрин.
Группа десантников лейтенанта Рокотова выбрасывалась в трёх километрах от трассы Малорита — Кобрин на лесную поляну достаточно крупного размера. Выбрасывались с правой и левой плоскости бомбардировщика одновременно по пять человек плюс два мешка груза из бомболюка. Ночная выброска с высоты пятьсот метров прошла идеально. Никого не снесло на лес, повреждений не было. Мешки нашли в течение пяти минут, группа собралась ещё быстрее. Свернули и закопали парашюты. Мешки понесли с собой, по четыре человека на мешок, двое впереди в боевом охранении. Двигались в направлении шоссе, забирая чуть на восток. На трассу Малорита — Кобрин было выброшено четыре группы. Рокотову определили район в тридцать километров для проведения диверсий. Район был хорош. Почти сплошной лес справа и слева от шоссе, многочисленные очаги болот, затруднявшие преследование пехотными частями. Радиста в группе не было. На четыре группы раций дали всего две. Это Рокотова радовало. При необходимости можно воспользоваться рацией соседа. Радист — это сплошная головная боль командира группы. Его надо беречь, охранять и постоянно за ним следить. Рация-вещь тяжёлая, много на него не нагрузишь. Нет радиста — и не надо. Поступит какой-то другой приказ — соседи доведут посыльным. Всем десяти членам диверсионной группы достались новейшие мины ММНД, по две штуки в специальной сумке. Пришли они в количестве ста пятидесяти штук на бригаду за пять дней до выброски. Мины Михайлова направленного действия. Говорят, что это тот Михайлов, что двадцать восемь танков подбил. За день обучили, показали в работе. Рокотов сам считал дырки в мишенях — сорок мишеней движущихся в строю оказалось поражено. Взвод, считай, одной миной выбили начисто. Самое замечательное, что в мине имелся электровзрыватель, и её можно было подорвать, когда нужно. А не хочешь электровзрывателем — тяни шнурок и взрывай! Двадцать доставшихся группе мин — это целое богатство для диверсантов. Сумка весила всего ничего — четыре килограмма. Состав групп тоже подобрали, для наилучшего противодействия пехотным частям. Два пулемётчика, четыре снайпера, четыре подрывника с автоматами. Задача подрывникам стояла несложная, пройти вдоль шоссе двадцать километров, заминировать дорогу в нескольких местах, установив два десятка противопехотных мин. Рокотов приказал больше двух мин в одном месте не ставить, только в первой закладке поставить три — четыре. Если начнут немцы начнут разминировать после первого подрыва, чтобы и дальше искали три- четыре штуки. Идея лейтенанта была простой. Он не знал, каким образом будут двигаться пехотные части: в пешем строю или на машинах. Задачей номер один стояло немцев спешить. Для чего закладывались мины. Задачей номер два стояло уничтожить как можно больше немецкого транспорта. Задачей номер три — уничтожение личного состава спешенных частей. Группа, остановившись за триста метров от шоссе, разделилась. Подрывники, сбросив часть груза и загрузившись минами, двинулись вдоль шоссе по направлению к Кобрину. Из тяжёлого вооружения в группе имелось три ранцевых огнемёта РОКС-2, способных сделать несколько выстрелов на сорок метров. Им можно было поджечь бронетехнику. Весили они много, около двадцати трёх килограмм, и Рокотов рассчитывал, использовав огнесмесь, огнемёты бросить или закопать. При необходимости из них можно было соорудить огненный фугас. Для устрашения пехоты весьма пригодная вещь, запоминается навсегда. Выделив одного пулемётчика для охраны подрывником, закопав мешки с грузом, группа снайперов выдвинулась к шоссе, сместившись в сторону Малориты на два километра. Зоны работы групп были обозначены, и лейтенант не хотел лезть на чужой участок. Перед ними должна была располагаться группа Козырева, а две другие группы уже за ними, ближе к Кобрину.