Страница 43 из 81
Новый поход
147
4 июня (22 мая) корпус вышел на дорогу, которая вела к городу Шара- Сумэ на реке Кран, чтобы кратчайшим путем оттуда уйти в Монголию, избежав преследования со стороны китайских и советских войск590. Корпус шел к этому городу, сметая все на своем пути, местное население бежало, пытаясь спасти имущество от разграбления голодными обезумевшими людьми. «Голодные едва ли могут рассуждать о правильности своих поступков», - писал очевидец591.7 июня (25 мая) Бакич отдал приказ, в котором предлагал всем, кто не может передвигаться своими силами, возвратиться в Россию или оставаться на месте. Этим он хотел облегчить участь оставшихся.
Движение по долине реки Кобук было относительно благоприятным, однако 10 июня (28 мая) корпус вновь вступил в пески. Подчиненным Бакича предстоял 120-верстный переход по пустыне. Красные продолжали преследовать корпус, а голод постоянно напоминал о себе: люди ели собственные ботинки, варили супы из одежды, арьергарду попадались на пути трупы с вырезанными на ногах икрами, которые были съедены своими же592. Возле озера Улюнгур, к которому корпус подошел поздно вечером 11 июня (29 мая), облившись горько-соленой воды, погибло еще несколько десятков человек.
12 июня (30 мая) беженцы подошли к реке Черный Иртыш, у которой произошли драматические события. Китайцы перегнали паром на правый берег реки, чтобы затруднить переправу белым, последние же приступили к постройке плотов. 15 (2) июня переправа из-за сильного течения не удалась. «Первый плот был пущен, нагруженный стариками, женщинами и детьми. На самой середине реки проволока, по которой передвигался смастеренный нашими руками паром, оборвалась, и плот понесло вниз по течению. Конечно, люди, бывшие на нем, погибли. Никто и не попытался помочь чем-либо несчастным…»593
Каким же было состояние людей, когда 17 (4) июня удалось раздобыть некоторое количество продовольствия. «Ели до рвоты. Одного казака пришлось силою оторвать от котла с рисовою кашею. В течение часа он принимался кушать несколько раз. Наедался до рвоты и, едва опроставшись, опять тащился к котлу. На мое замечание, что он может объесться, казак ответил:
- Лучше умереть от пищи, чем от голода»594.
20 (7) июня четверо голых казаков переплыли реку и, испугав своим видом китайскую охрану, захватили паром. Бакич с конвоем и добровольцами переправился через реку и двинулся на Шара-Сумэ. Китайцы были напуганы слухами о надвигающейся бесчисленной
1+8 AB. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич
орде русских, жителям города было выдано оружие. Теперь Бакич, поняв, что невозможно соблюсти международные законы по интернированным в тех условиях, когда их так грубо и цинично нарушила приютившая его отряд сторона, был вынужден начать боевые действия и против китайцев.
Наперерез китайским войскам, отступавшим от Шара-Сумэ, был двинут отряд полковника А.С. Колокольцова, однако, увлекшись грабежом и не приняв мер предосторожности, белые потерпели поражение. К вечеру 24 (11) июня переправа через Черный Иртыш была закончена. Войска выступили к реке Кран, при переправе через которую под обстрелом китайцев также погибло немало чинов корпуса. Тем не менее переправиться удалось, и корпус по правому берегу реки Кран выступил уже непосредственно на Шара-Сумэ. Получив известия о переходе белых через Иртыш и не надеясь удержать Шара-Сумэ, губернатор Шара-суминского (Алтайского) округа Синьцзянской провинции Джо-у-Сюэ покончил с собой595. После этого в городе началась настоящая паника. Власти стали эвакуировать население, были отмечены случаи мародерства. Дожидаться прихода Ба- кича в городе остались лишь русские, сарты (мусульмане) и небольшое количество китайцев, из которых была сформирована самоохрана. Незадолго до занятия города Бакичем вернувшиеся китайские солдаты (в основном дунгане) устроили погром в русском квартале, в ходе которого было вырезано более 45 человек, включая женщин и детей596. Существует и иная трактовка событий, согласно которой в китайских частях Шара-Сумэ вспыхнул мятеж, подавить его власти не смогли, губернатор покончил с собой и город легко достался войскам Бакича597. Есть версия и о том, что Шара-Сумэ Бакичу удалось занять лишь в результате двух- или даже трехнедельной осады598. Так или иначе, но 26 (13) июня 1921 года власти Синьцзяна, видя невозможность остановить Бакича, направили советскому правительству повторную просьбу о вводе своих войск на территорию провинции599. По этому вопросу в Чугучаке и Урумчи были начаты советско-китайские переговоры, затянувшиеся в связи с отсутствием у красных в тот период свободных сил до осени600.
Тем временем 2 июля (19 июня) Бакич без боя занял Шара-Сумэ. По некоторым данным, потери Бакича в походе от Чугучака до Шара- Сумэ составили около 4000 человек - в основном умершими от голода601; по более умеренным подсчетам, речь шла о 1000-2000 погибших602, наименьшая цифра - 500 умерших от голода - содер
Мирная передышка
149
жится в советских аналитических материалах об отряде Бакича603. Из офицеров в этом походе погибли: войсковой старшина Н.А. Донское, есаул В. Бараев (утонул в реке Черный Иртыш), сотник Ханжин (убит в бою), войсковой старшина Биктеев, сотники Кочнев и Каширин (числились пропавшими без вести), поручик Фомин (наевшись сырой конины)604. И этот мартиролог далеко не полон.
МИРНАЯ ПЕРЕДЫШКА
Бакич не стал удерживать подчиненных от того, чтобы те в Шара- Сумэ сполна излили свою ненависть к продавшим их китайцам. Впрочем, едва ли это было в его силах. Город был разграблен, причем «грабящих никто не сдерживал. Я видел сам, как даже начальник штаба корпуса вылезал из окна одного китайского магазина с какими-то узлами в руках. Солдаты и казаки, разбивая магазины и дома, искали главным образом хлеба и съестного вообще… К вечеру в городе трудно было встретить собаку или кошку: те, что не успели убежать из города вслед за жителями, были съедены людьми отряда. Весь день и ночь, по занятии города, люди ели и пили, - благо джуну, т.е. китайской водки, оказалось сколько угодно. Зарево огней освещало окрестности города на несколько верст. Это варили «плов» - рисовую кашу с бараниною, урюком и изюмом»605. Обозы были расположены по заимкам на реке Кран вблизи города.
Занятие города позволило Бакичу вооружить свои части, в основном винтовками Маузера образца 1890 года, корпус получил даже артиллерию: четыре-пять 37-мм автоматических орудий системы Маклена. В то же время существовала острая нехватка трехлинейных винтовочных патронов. Быстрый успех пробудил давние мечты о походе в Россию. Для этого необходимо было срочно получить хотя бы какую-то информацию о международном положении. Бакич же в Синьцзяне был фактически изолирован китайцами от новостей. Кроме того, настало время для координации действий с другими отрядами и поиска возможных союзников в предстоявшей упорной борьбе. Взяв Шара-Сумэ, Бакич установил связь с действовавшим между Кобдо и Улясутаем партизанским русско-инородческим отрядом есаула А.П. Кайгородова. 8 июля (25 июня) Бакич направил письмо монгольскому правителю Хатам-Батар-Вану в Кобдо, предлагая ему воспользоваться занятием Бакичем Алтайского округа и
150 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич
присоединить последний к Монголии, прислав свои войска. «Полагаю необходимым, - писал Бакич, - скорейшую посылку монгольских войск в Алтайский округ, дабы закрепить за независимой Монголией этот край. Также необходимо срочно принять меры к организации власти в округе, так как теперь после ухода китайцев там власти не существует. Ответ прошу прислать с Вашим представителем, который мог бы меня посвятить в дальнейшие планы Ургинского правительства»606. 10 июля (27 июня) 1921 года, после переговоров с монголами о снабжении, Бакича провозгласили монгольским князем, хотя признать его власть отказались. В дальнейшем, однако, местные правители просили Бакича о покровительстве607. Из Шара-Сумэ Бакич отправил также несколько писем генерал-лейтенанту барону Р.Ф. Ун- герну фон Штернбергу, начавшему в этот период свой второй поход в Советскую Россию. Таким образом, нельзя согласиться с утверждением современного московского исследователя Е.А. Белова, по мнению которого Бакич не ответил на письмо Унгерна, поскольку «во- первых, он (Бакич. -А.Г.) считал, что у него довольно большие военные силы, способные самостоятельно бороться с советской властью. Во-вторых, у них были идейные разногласия: Унгерн выступал за восстановление абсолютной монархии в России, а Бакич - за созыв Учредительного собрания. И в дальнейшем Бакич не пытался установить связь с Унгерном»608. На переписке Бакича и Унгерна, а также на политической программе первого мы остановимся ниже.