Страница 23 из 81
В районе Архипова «река Салмыш разветвлялась на несколько притоков, разделенных островами. Некоторые притоки были довольно глубоки, и прежде, чем дойти до главного русла, приходилось переплывать их на лодках или верхом на лошадях»311. К 23 апреля через притоки были сооружены мосты, к вечеру 24-го при помощи корпусного инженера имевшийся в этом районе паром был пущен по стальному тросу, время переправы сократилось с полутора-двух часов до пятнадцати-двадцати минут, скорость переправы соответственно возросла примерно в пять-шесть раз, к тому же теперь переправа стала возможна и ночью. Однако быстрый отход назад при наличии лишь одной паромной переправы был не только невозмо
Салмыш
77
жен, но даже и не предполагался белым командованием. Позднее по решению белого руководства было произведено расследование обстоятельств боя 26 апреля, в ходе которого на вопросы следствия ответил начальник 5-й стрелковой дивизии полковник В.К. Нейзель. В отношении обратной переправы он отметил, что «обратный отход не предполагался, а отход под натиском противника ничем иным, кроме катастрофы, не мог быть, и потому приказ о наступлении мною был понят как решительная ставка - или прорыв фронта красных и взятие Оренбурга, или гибель дивизии»312.
Поскольку фронт белым на участке дивизии прорвать так и не удалось, оставался второй вариант - погибнуть. Именно это и произошло 26 апреля. С утра белые продолжали переправляться через Салмыш. В 14 часов красные при поддержке артиллерии контратаковали в направлении переправы. Белые стали откатываться к переправе, часть стрелков перешла на сторону противника и открыла огонь по своим. Выдвинутые резервы были смяты отступающими и сами стали частично сдаваться. В этой ситуации несколько офицеров 5-й дивизии во главе группы из 150 нижних чинов попытались остановить красных, чтобы позволить основной массе своих стрелков переправиться обратно за реку, хотя такого приказа и не было. Красные не ожидали отпора и стали отходить, но перед самой рукопашной часть стрелков дрогнула и сдалась противнику. Резервов у Нейзеля не было, и красные на плечах стрелков 5-й дивизии подошли к переправе, атаковали паром, расстреливая спасавшихся вплавь из только что захваченных пулеметов. Произошел жестокий бой. Офицеров и казаков в плен не брали. По некоторым данным, потери белых составили до 200 человек убитыми и ранеными и до 1500 пленными. В качестве трофеев красным досталось 3 орудия, 20 пулеметов и 1000 снарядов313. Сражение на Салмыше Генерального штаба полковник А.Ю. Лейбург по его кровопролитное™ назвал «вторым Стоходом»314. На мой взгляд, это, скорее, образное сравнение, поскольку сами масштабы операций Гражданской и Первой мировой войн едва ли сопоставимы.
Причина тактического поражения у Архипова, в первую очередь, обусловлена ненадежностью пополнений в 5-й стрелковой дивизии и традиционными пороками старой русской армии, унаследованными белыми. Части были слабо сколочены, вводились в бой без надлежащей подготовки, стрелки не знали своих начальников, началь
78 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич
ники не знали подчиненных, в том числе, что особенно важно, из унтер-офицерского состава. В результате на ответственные должности фельдфебелей и взводных попадали большевистские агитаторы, по приказам которых стрелки в бою сдавались красным. К этому следует добавить проблемы в снабжении и переутомление войск после беспрерывных переходов с боями на протяжении целого месяца. Кроме того, крайне подозрительно выглядит одновременность массовых переходов стрелков из корпусов Бакича и Акулинина на сторону красных. В основном сдавались в плен нижние чины, мобилизованные в Троицком и Кустанайском уездах Оренбургской губернии и Тургайской области соответственно.
Как вспоминал позднее командир II Оренбургского казачьего корпуса, из состава которого кустанайцы также перебежали к красным, генерал Акулинин, «перед наступлением к Оренбургу… было прислано пополнение из Кустанайского уезда, находившегося в тылу Оренбургской (Юго-Западной) армии, где большевизм с самого начала революции пустил глубокие корни, особенно среди крестьян- новоселов. Там все время шло брожение, а временами вспыхивали вооруженные восстания целых волостей, подавляемые казаками с большим трудом и с большими жестокостями. Насильно мобилизованные кустанайцы прибывали на фронт озлобленными и настроенными в пользу большевиков»315. Таким образом, первопричиной перехода кустанайцев к красным было недовольство крестьян, переселившихся в Зауралье по столыпинской реформе, но не сумевших еще обустроиться на новом месте. Для них мобилизации периода Гражданской войны были особенно тяжелы и встречали самый решительный отпор.
Случаи перехода кустанайцев к противнику имели место в 6-м, 7-м и 42-м Троицком стрелковых полках, в 6-м и 18-м стрелковых полках были даже случаи убийства офицеров. Пулеметчики-куста- найцы из 6-го полка подрезали патронные гильзы, чтобы произвести их разрывы в стволах и вывести из строя пулеметы. Таким способом были приведены в бездействие два пулемета. Совокупность этих фактов позволяет сделать предположение о наличии единой подпольной большевистской организации в среде пополнения из числа кустанайцев. Все эти ошибки и предопределили поражение белых у Архипова.
26 апреля войска Бакича были сломлены и сбиты с правого берега Салмыша. Согласно записи в журнале военных действий IV корпуса,
Салмыш
79
«остатки наших частей этого участка вплавь переправились обратно через реку Салмыш и отошли к д[еревне] Сергиевка и хут[о- ру] Сухомлиновский, что в 4-5 верстах южнее д[еревни] Сергиевской»316. После отвода оставшихся частей в тыл на участок была выдвинута из корпусного резерва сводная бригада полковника Г.М. Фаддеева. Потерпев поражение, Бакич приостановил активные действия корпуса против Оренбурга. Впоследствии Г.Д. Гай самонадеянно заявлял, что 26 апреля «к 18 часам IV корпус Колчака больше не существовал»317, что, конечно же, было далеко от реальности. На самом деле Бакич получил жестокий урок и был вынужден на данном участке фронта перейти к обороне, но разгромлен, вопреки утверждениям советских мемуаристов и исследователей, отнюдь не был. Основное подтверждение этому - активные действия его корпуса в дальнейшем. В то же время, по свидетельству помощника командующего Южной группой советского Восточного фронта Ф.Ф. Новицкого, победа на Салмыше, «поднявшая настроение наших войск, развязывала нам руки в отношении использования 24-й дивизии…»318. И хотя корпус Бакича, являвшийся единственным и наиболее мощным пехотным соединением среди осаждавших город, разгромлен не был, наступление его на Оренбург не увенчалось успехом.
В чем же причина стратегической неудачи Бакича? По мнению советских военных специалистов, он не сумел сосредоточить все силы на одном направлении, не имел четкого плана наступления, не скоординировал свои действия с действиями соседних корпусов, утратил инициативу, а кроме того, не сумел удержать части корпуса от разложения319. На мой взгляд, причины поражения корпуса Бакича под Оренбургом в другом. И об этом советские авторы хотя и знали, но написать не могли. Основной причиной неудачи Бакича была крайняя малочисленность его корпуса, сочетавшаяся с почти полным отсутствием в войсках необходимых технических средств для ведения наступления и переправы через разлившиеся реки. Координация действий с соседними корпусами, отделенными от корпуса Бакича труднопреодолимыми водными преградами, при отсутствии средств связи была практически невозможна. В то время как белое командование было фактически разрозненным, красные имели единый командный центр в Оренбурге и достаточно быстро перебрасывали войска на угрожаемые участки. Сконцентрировать все свои войска в одном месте Бакич не мог - корпус и так едва справлялся с пере
80 А.В. Ганин. Черногорец на русской службе: генерал Бакич