Страница 144 из 156
- Да, пошел уже, - кивнул Алексей и, не оборачиваясь, быстро зашагал обратно в сервис, мысленно даже благодаря бригадира за вмешательство. Иначе он мог бы там зависнуть надолго, и кто знает, куда бы завело воображение. Только говорить об этом в его планы не входило, потому и на вопрос "Что за тачка-то?", долетевший в спину, ответил коротким, мрачным: "Импреза", и, не слушая возмущенного ворчания, скрылся в гараже.
"Что такое музыка?" - припомнилась давняя тема одной ночной передачи... Для некоторых людей музыка - это просто музыка - удачное, а порой нет, сочетание инструментов и, чаще всего, голоса. Для других - шум, мешающий спать. Для третьих - что-то вроде еще одного чувства, настроения, воздуха, спасение от ужасно громкой тишины или от того, что не хочешь слышать. Для последних музыка имеет множество оттенков, делится на различные категории, и никому из них не важно, что скажут люди относительно того, как сочетается инструментальная классика с роком различной тяжести или совсем уж с чем-нибудь специфичным, хоралами, например. Упорядочить мысли, общаться музыкой, почему бы и нет?
Именно поэтому первым делом, оказавшись в гараже, Леша добавил громкости на плеере и мысленно выругался - песня, как всегда, пришла сама, да такая, что руки уже тянутся убрать наушники, спрятать в карман, и не доставать в течение почти четырех минут. Ровно столько, сколько длится трек. Но вместо этого парень отключает рандом, выставляя на повтор те самые три минуты сорок девять секунд. Так уж повелось, что там, где не хватает ощущений, слов, ясности мыслей, помогает песня - за годы это усвоено даже лучше, чем таблица умножения, скрытая под тысячами других правил, теорем и определений.
Так и тут - первые аккорды как нельзя лучше отражают настроение, тяжелое, резкое, с немалой долей агрессии. Только так, и не иначе, потому как воображение продолжает рисовать страшные картинки, достойные наглядных хроник ДТП, из тех, что развешивают в качестве антирекламы стритрейсинга.
- Что в тебе такого такого случайного... - вот уж каких случайностей Леше совсем не хотелось, так это тех самых, где меняются штурманы, пилоты, машины, но не итог. Не справился, не вытянул - бывает, проходили, да и страшного в этом нет ничего... И битую машину можно пережить, восстановить, подружиться вновь. А вот девочка-Солнце...
- Ты моя вода! Живая или мертвая... - "живая или мертвая..." - мысленно подпел парень, зло сжимая кулаки. С тем, что в эту подставу мог влететь он, да еще и не многим лучше Димона, Леша смириться еще мог бы, только вот... То, что с Костей все будет в норме, сомнений не вызывало, все-таки не был друг ни мелким, ни хлипким. Но против воли повреждения, сила удара, переносились на то, что могло быть где-то там, в параллельной реальности. Случись что-то такое с Кристи - переломы, ушибы, кровь, больше, хуже - этого бы он не простил ни себе, ни тому, кто это устроил.
- Прозрачная, холодная... - то, что есть исходы и хуже, Леша знал, понимал и старательно гнал от себя картинки в неестественно ледяной, серо-голубой гамме. Хотя даже намека краем хватило, чтобы понять...
- Ты моя весна! - ...что терять он свое Солнце не собирается, никак, ни при каких обстоятельствах, что хоть как-то от него зависят. И прибьет любого, кто рискнет проверить.
- Открытая, беспечная... - а вместе с тем удивительно смелая, нежная, абсолютно отличная от всех бывших. Вот во что Леша никогда не верил, так это в то, что существует такая вот девушка-рейсер, именно рейсер, такая же как они, та, что дышит скоростью... Та, что не закатит истерику от вида крови и аварии, и не потому что не страшно, а потому, что не до того... Та, что способна погасить всю его агрессию одним касанием... Та, что "мое Солнце!".
- Или на табличке там смерть и рождение... - а вот для подобного еще рано однозначно. На много десятков лет рано, если быть точным. Что бы там ни рисовало воображение, вытягивая наружу чистый, ничем не скрытый страх за Кристину.
- Ты моя вода! Живая или мертвая... - "Ты моя вода, Солнце".
***
Орел, решка, орел, решка, орел - мелькая полированным гартом, перекатывалась по костяшкам пальцев десятирублевая монетка. Не то, чтобы специальная или памятная, но просто не раз получалось так, что именно эта, с серебристым изображением города в центре и золотой каймой по краю, всегда оказывалась под рукой, когда нечем было особо заняться или нужно было хоть как-то упорядочить работу мыслей. А начиналось все банально - со старших классов школы, когда уже и на уроках не интересно, но остатки дисциплины еще имеются. Хотя, разве дисциплина это, когда даже отличник Андрюха играл с ними в "казанки" на последней парте? На такие воспоминания Костя мог только тепло улыбаться - хорошее было время, по сути беззаботное. Радует то, что впоследствии они не потерялись, оставаясь тройкой друзей, знающих друг о друге почти все. Нет, конечно, все они в какой-то мере как были, так и остались скрытнями, кто-то больше, кто-то меньше, но все же, многое понять по взглядам еще могли. Так что с монетами у Кости наберется немало воспоминаний, которые поднимут настроение за неимением прочих развлечений. Хотя из доступных был только плеер, да и то, прослушивался он только в режиме радио без особого энтузиазма - к музыке у парня никаких особых отношений не было, да и в голове периодически шумело, словно море в штормовую погоду, так что и тишина была за благо. Чего не хватало так это общения - Димона выписали, остальные на работе, а если и нет, то приемные часы уже закончились, если верить часам на телефоне.
Орел, решка, орел, решка, орел... и стук в дверь палаты. "Для медперсонала странно, для других не время" - мысленно отметил Костя, заинтересованно сверля взглядом медленно опускающуюся ручку. Даже попробовал на локте приподняться, но вовремя опомнился, оставив бесполезную попытку, дабы не тревожить не так давно притихшую боль.
- Привет, - несмело поздоровалась девушка, просунув голову в щель приоткрывшейся двери. - Можно к тебе?
Вот уж кого не ожидал он тут увидеть, так это ее. Даже с ходу и не узнать - невольно задумываешься, не шалит ли зрение последствиями сотрясения, подкидывая такие вот глюки. Но все-таки, даже спустя год, Машка так и осталась Машкой - по глазам видно, да и общий облик вспомнился так, словно и не забывался вовсе.
- Заходи, я одет, - привычно пошутил Костя, все так же перекатывая монетку по пальцам. - И действительно, привет.
Она радостно улыбнулась и аккуратно прикрыла за собой дверь.
- Привет, - еще раз повторила Маша, немного нервничая. - Как ты тут?
- Живой, - усмехнулся парень, скользя взглядом по девушке, воскрешая в памяти прежний ее образ, и сравнивая с настоящим. С ней они всегда были в неплохих отношениях, правда затруднительно было дать этому определение. Подруга, если не сказать друг женского пола, двоюродного брата, его же штурман, хорошая девчонка, но тем не менее, пропавшая из поля зрения как Эд, и появившаяся опять же с ним. Не то, чтобы это настораживало, но на определенные мысли все же наталкивало. - А тебя каким ветром?
- Да я так, случайно узнала... - уклончиво ответила девушка, отводя глаза. Она представила, как полыхнут презрением глаза парня, если он узнает, что она попала в наркологию, и решила об этом умолчать. - Решила навестить... а ты не рад?
- Ну почему же? Рад, все-таки столько не виделись, наверняка тебе есть что мне рассказать, - тепло усмехнулся парень, на всякий случай не заостряя внимания на том, как же она сюда попала сюда в неприемные часы, если сама не является "клиенткой" этого заведения. А отсутствие стандартных бахил догадки только подтверждают. - А мне интересно послушать. Ты хоть садись куда-нибудь, что ли. Или ты со мной стоя собралась болтать, а, Мань?
- Да нет, - слегка скривилась от такого обращения девушка, но все же послушно села на противоположную кровать. - Ты только сначала скажи, что тебе врачи говорят, а то на тебя смотреть страшно, если честно.