Мемуары "власовцев"

Почуяв это, всколыхнулись все самокандидаты на посты. При деятельном содействии англофильских кругов и последних могикан демократии в Белграде начался штурм: одни пошли на генерала Штейфона, другие помчались во все германские инстанции. Их принцип был: если не нам командные посты, то никому.

Они явно срывали дело.

Генерал Штейфон отбил этот штурм. Огромным напряжением воли он подавил митингование старших воинских чинов эмиграции и звал офицеров выполнять свой долг.

Теперь можно и должно сказать открыто, что в те дни, когда решалась судьба русских военных формирований, когда русский Белград бушевал нездоровыми страстями и готов был погубить начинавшееся дело, идея создания Охранного корпуса была спасена генералом Штейфоном. В те исторические дни генерал Штейфон проявил воистину свою огромную волю и дал все доказательства понимания (…) новых наших путей. Кто присутствовал тогда на собраниях старших начальников, тот конечно не забыл, как пламенно отстаивал генерал Штейфон идею формирования и до каких высот государственной мудрости он возвышался в те незабываемые дни…

Офицеры, солдаты и вольноопределяющиеся пошли в Охранную группу в числе, превысившем все ожидания. Начались муки формирования (…) проистекающие не только от окружающей разрухи, потери командных и административных навыков офицерами, но и оттого, что трудно было установить непреложный критерий для выдвижения на командные должности: стаж, возраст, чин, способности, образование — все переменилось причудливым образом. Но одно можно сказать: ни критериума протекции, ни кружковщины при выборе командного состава не было.

Генерал Штейфон предложил забыть старые деления на РОВС и Корпус, забыть политические симпатии и антипатии и почувствовать себя только воинами единой части, русскими воинами. И он первый отрешился от выдвижения людей по принципу идеологической близости к нему: менее трех процентов командных должностей представлены офицерами того лагеря, к которому раньше принадлежал генерал Штейфон.

Офицеры дружно взялись за строительство частей. Вопросом русской чести стало скорейшее и возможно лучшее формирование. Смотры показали, что может сделать всеобщий подъем.

Тогда началось испытание в поле. Первый и второй отряды с поразительной добросовестностью несут трудную службу охранения и вкладывают в нее столько порыва и напряженного старания, что вызывают общее одобрение. С русской храбростью выполняли они боевые задания совместно с частями германской армии, увидевшими в них достойных соратников.

(…)

Охранная группа выдержала еще одно трудное испытание: зиму. Она была особенно тягостна для семейств. Неурядица в стране, злобный саботаж специально против Охранной группы и другие причины препятствовали сколь-нибудь благополучному разрешению вопроса обеспечения семейств. Но семьи мужественно, а воины без излишней нервозности вынесли и это испытание.

(…)

С достойным похвал достоинством несут семейства и воины тяготы неудовольствия окружающей среды, не понимающей, что мы взялись за оружие потому, что в этом мы видим наш долг. Мы — борцы против коммунизма и участники борьбы за Новый порядок, за светлое будущее всех, а в том числе и нашего исстрадавшегося, родного нам народа.

А . И. Медынский[27]

Часть I

О казачьем стане

Летом 1943 года, нас 10 человек бывших русский офицеров, изъявивших желание бороться против большевиков, направили в город Млаву (Польша). Здесь генерал фон Паннвиц[28] формировал 1-ю Казачью дивизию с бригадой артиллерии.

Заведовал отправкой офицеров из Парижа Семен Николаевич Краснов, мой товарищ. Нам, кадровым офицерам, предложили пройти повторные трехмесячные курсы и после экзамена назначили на «командные» должности в дивизии: помощника и командиров сотен и батарей, командирами которых были немцы. Долго уговаривали, но мы не согласились, и нас отправили в распоряжение майора Миллера, который собирал всех казаков, отступавших с германской армией с Дона, Кубани и Терека. Старые и молодые казаки с женами собирались в районе г. Проскурова, на станциях Гречаны и др. Казачки помогали казакам, как могли: ездили верхом на лошадях, ходили в разведку и участвовали в боях. Такой боевой элемент мне пришлось принять. Их было несколько тысяч.

Управление майора Миллера находилось в больших казармах 46-го Днепровского полка (12-й дивизии Российской Императорской Армии).

Я явился с бумагами Восточного Министерства Германии.

Майор Нидерпри меня очень любезно принял и познакомил с германским чиновником Ратке, который в совершенстве говорил по-русски. Я говорил по-немецки удовлетворительно. Разговор с господином Ратке касался политики. Я высказал свое мнение относительно казаков, что они лучшие русские люди.

После этих слов господин Ратке и майор Миллер переглянулись, я заметил это, но ничего не сказал. После короткого разговора майор Миллер направил меня с господином Ратке на станцию Гречаны, где жил и работал атаман Павлов.[29]

Квартира атамана скромная. Был обеденный час. Нам предложили вместе пообедать. За большим овальным столом село около 10 человек старых казаков. Между ними я заметил в первый раз будущего атамана, войскового старшину Доманова.[30] Атаман представил меня старикам как кадрового русского офицера. Обед приготовлен был по-русски: борщ, каша гречневая, котлеты и кисель. Я поел хорошо. После обеда атаман Павлов стал меня расспрашивать о моем прошлом: как провел Великую войну и в каких боях участвовал. Атаман Павлов произвел на меня впечатление умного человека и очень выдержанного. Спросил меня, хочу ли я с ним работать. Я ответил согласием. «В таком случае я вам назначу 10 казаков и вы поедете вместе через город Львов и дальше станция Барановичи лагерь «Лесная». Во Львове остановитесь и зайдете к сотруднику Донскову, познакомьтесь с ним, возьмите у него свободных казаков, оружие и поедете дальше в лагерь «Лесная». При встрече с сотрудником Донсковым будьте осторожны и не вступайте в спор». Я выслушал внимательно все указания атамана и был готов к поездке. На следующее утро мне приготовили продукты на трое суток. Назначенные 10 казаков меня сопровождали на вокзал, и мы поехали воинским поездом во Львов. Во Львове мы быстро разыскали расположение сотника Донского. Жил он с женой на окраине города. Знакомство с ним произвело на меня удручающее впечатление: он оказался человеком неуравновешенным и не умеющим уважать своего собеседника. Я передал приказание атамана Павлова отпустить свободных казаков и оружие, но он отказал. Помня указания атамана не вступать с ним в спор, я на следующее утро собрался и выехал в Барановичи. От станции Барановичи до лагеря «Лесная» нас доставили подводами.

Огромный лагерь «Лесная» расположен в лесу и был заполнен казаками и кавказскими народностями, возглавлявшимися генералом Султан-Гиреем.[31] Все беженцы жили в грязных бараках без всякой медицинской помощи. Подъезжая к лагерю, я заметил у ворот сложенные штабелями пустые гробы для будущих мертвецов. Моя первая забота была убрать их и организовать медицинскую помощь. Через две недели приехал на автобусе атаман Павлов для осмотра лагеря и окрестностей и дачи указаний для дальнейшей работы. Атаман сообщил мне, что ровно через неделю прибудет вооруженный отряд пеших и конных казаков под командой подполковника Лобасевича. «Примите их в лагерь. Пополните и сформируйте 1-й Сводно-казачий полк из шести пеших сотен и двух конных. Срок формирования — неделя». Формирование происходило легко. Винтовки были быстро доставлены немцами из трофейных складов. Пулеметы были со всех стран: бельгийские, французские, австрийские и русские. Патронов было достаточно. Снаряжение было так же достаточно. Не хватало только обуви поначалу. Все казаки друг друга знали. Измены не могло быть. Колеблющихся не замечалось. В полку организовали хор трубачей и песенников. В полку был назначен врач с образованием. Нашлось достаточное число офицеров и урядников, которые не забыли строевой службы. Не помню, когда был назначен день выхода 1-го полка, но опаздывания не было.

27

27 Медынский Александр Иванович. Родился в 1891 г. в г. Виннице Подольской губернии. В 1910 г. окончил киевский Владимирский кадетский корпус а затем — Константиновское артиллерийское училище в Петербурге. Участвовал в Первой мировой и Гражданской войнах. В 1920 г. в чине подполковника эвакуировался с Белой армией. Проживал в Париже. С 1943 г. принимал активное участие в формировании казачьих частей Казачьего Стана и 1-й казачьей дивизии (впоследствии — 15-й казачий кавалерийский корпус). С февраля 1945 г. являлся начальником 1-го Юнкерского казачьего училища. Полковник. После капитуляции Германии вместе с другими казачьими офицерами выдан советским властям. До 1956 г. находился в различных лагерях СССР. После освобождения выехал во Францию. Скончался в 1969 г.

28

28 Гельмут фон Паннвиц (нем. Helmuth von Pa

29

29 Павлов Сергей Васильевич родился 4 октября 1896 г. в ст. Екатерининской. Сын войскового старшины. Настоящее имя — Ерофей. Окончил Донской кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище, из которого в 1915 г. был выпущен хорунжим в 47-й донской казачий полк. В конце 1916 г. командирован в Винницкую школу военных летчиков и зачислен в состав русской авиации. После Октябрьской революции 1917 г. возвратился на Дон. Вступил в отряд донских партизан, был тяжело ранен и находился на излечении в ст. Константиновской. Во время общего восстания казаков оказался в их рядах; затем служил в броневых частях и авиации Донской армии. Дослужился до чина полковника. Не сумев в марте 1920 г. эвакуироваться из Новороссийска, перешел на нелегальное положение, пользовался фальшивыми документами, стал называться Сергеем, работал бухгалтером, чертежником, но постоянно жил под угрозой ареста. В 1936 г. был арестован, но не опознан и вскоре освобожден. К 1939 г. прошел заочный курс технической школы и получил аттестат инженера-конструктора. Перед войной работал инженером на паровозостроительном заводе «Локомотив» в Новочеркасске, где создал подпольную антибольшевистскую организацию. Летом 1942 г. после вступления немцев в Новочеркасск вместе с другими казачьими офицерами предложил германскому командованию помощь казаков в борьбе с Советами, добился разрешения на формирование Донского Войскового штаба и строевых казачьих частей. В конце 1942 г. сформировал пластунскую сотню и 1-й донской казачий полк, которые были почти полностью уничтожены в боях с Красной армией в феврале 1943 г. Как донской походный атаман возглавил казаков-беженцев, покинувших вместе с германской армией Дон и обосновавшихся с весны 1943 г. в Херсоне, а затем в Кировограде, где сформировал еще несколько казачьих полков. С декабря того же года — походный атаман Казачьего стана. С марта 1944 г. — член Главного управления казачьих войск (ГУКВ). 17 июня 1944 г. погиб в Белоруссии на лесной дороге у г. Новогрудка, где белорусская полицейская застава ночью приняла его отряд за партизан и открыла по казакам огонь. По другой версии Павлов был убит своим адъютантом сотником Д . В. Богачевым, который был разоблачен как советский агент и расстрелян 3 июля 1944 г.

30

30 Доманов Тимофей Николаевич родился в 1887 г. на хуторе Калиновском станицы Мигулинской Верхне-Донского округа области войска Донского. Участник Первой мировой войны, на 1917 год состоял в чине прапорщика, член Донского войскового круга. С февраля 1918 г. — в Рабоче-Крестьянской Красной армии. В сентябре 1918 г. был взят в плен германскими войсками и передан представителям Донской армии, куда перешел позже и в составе которой затем участвовал в боях с РККА. В 1919–1920 гг. командир сотни Гундоровского Георгиевского полка, сотник. После окончания Гражданской войны остался в РСФСР. С 1925 г. жил в городе Шахты, работал шахтёром. В 1934 г. арестован по обвинению в растратах. В заключении был завербован в секретные агенты-осведомители НКВД и выпущен на свободу. В 1936–1937 гг. — бухгалтер в Ессентуках. В 1938 г. переехал в город Пятигорск. Арестован за недостачу. Приговорён к 10 годам лишения свободы с поражением в правах на 5 лет. В 1942 г. освобождён и остался в городе, а в ноябре 1942 г., после вступления германской армии в Пятигорск, переехал в Шахты. В конце ноября 1942 г. явился в штаб походного атамана Войска Донского, представившись подъесаулом. С декабря 1942 г. — представитель походного атамана в Шахтах и командир казачьей сотни при комендатуре станицы Каменской. В 1942–1943 гг. — со своей казачьей сотней следил за порядком на советских территориях. С марта 1943 г. — представитель походного атамана в Орехове. В мае — августе 1943 г. — представитель походного атамана в Запорожье. Сформировал 2 казачьих полка (около 3 тысяч человек) для борьбы с партизанами. В августе 1943 г. эти полки были приданы частям вермахта и приняли участие в боях с регулярными частями Советской армии. С ноября 1943 г. — начальник штаба походного атамана. С 20 июня 1944 г. — походный атаман Казачьего стана и член Равного управления казачьих войск Имперского Министерства восточных оккупированных территорий Германии. В 1944 г. подчинённые ему части вели бои с партизанами в Белоруссии, за что Доманов был награждён орденом Военного креста 1-й степени. 2 июля 1944 г. его части впервые вступили в бой с регулярными частями Красной армии. В августе 1944 г. 5-й казачий полк участвовал в подавлении Варшавского восстания. С конца 1944 г. находился в Италии. Участвовал в боях с итальянскими бойцами движения Сопротивления. 7 мая 1945 г. перебрался с казаками в Австрию, где сдался англичанам. 29 мая 1945 г. выдан представителям советского командования. 16 января 1947 г. Военной коллегией Верховного суда СССР походный атаман Казачьего стана Главного управления казачьих войск Министерства восточных территорий Германии генерал-майор вермахта Т . Н. Доманов был приговорён к смертной казни через повешение и конфискации всего лично ему принадлежащего имущества. В тот же день казнён в Москве.

31

31 Гирей-Султан Клыч родился в 1880 г. в ауле Ульском Майкопского отдела Кубанской области (ныне аул Уляп Красногвардейского района Республики Адыгея). Закончил кадетский корпус и военное училище. Участник подавления революции 1905 г. Первую мировую войну начал ротмистром, командовал 3-й сотней Черкесского конного полка. Окончил войну в чине полковника, командиром этого полка, получив все возможные в его положении награды, включая орден Св. Георгия и оружие. Летом 1917 г. участвовал в корниловском выступлении.

25 марта 1918 г. по представлению командующего войсками Кубанского края за боевые отличия произведен в генерал-майоры. В Добровольческой армии — командир 2-й бригады 1-й Конной дивизии, а затем — начальник Черкесской конной дивизии («Дикой дивизии»), которая активно боролась с большевиками и отличилась репрессиями против иногороднего населения Кубани, симпатизировавшего большевикам. В 1920 г. после поражения и эвакуации ВСЮР в Крым, вместе с остатками своей дивизии перешёл с разрешения грузинского правительства границу Грузинской республики, где и был интернирован. Затем уехал в Крым, а оттуда по приказу генерала Врангеля в Карачаевскую область Северного Кавказа — для организации «бело-зеленых» отрядов. Командуя сформированными отрядами, в боях с Красной армией потерпел поражение и вновь бежал в Грузию. Весной 1921 г. эмигрировал за границу. В эмиграции стал одним из руководителей националистической «Народной партии горцев Северного Кавказа», боровшейся за отторжение Северного Кавказа от СССР и создание Северо-Кавказской республики. Являлся членом её ЦК, входил в состав «Комитета независимости Кавказа», состоявшего из руководителей грузинских, армянских, азербайджанских и горских националистов. Во время Второй мировой войны вместе с другими кавказскими и закавказскими националистами организовал ряд «Национальных комитетов» и принял активное участие в формировании воинских горских частей. В начале 1943 г. созданная им Кавказская дивизия была переведена в Италию, где в мае 1945 г. была интернирована англичанами. 29 мая в числе 125 кавказских офицеров он был доставлен в Юденбург, передан органам НКВД и этапирован в Москву. Вместе с генералом Красновым и другими казаками по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР был приговорён к повешению и казнен 16 января 1947 г.