Страница 18 из 20
С 1897 г. между США, Англией и Францией существовало секретное соглашение, о котором стало известно только в 20-е гг. прошлого века. По нему западноевропейские державы обязывались не препятствовать реализации интересов США за счёт третьих стран (что проявилось уже в войну США с Испанией в 1898 г.). В свою очередь, США предоставляли Франции и Англии статус наибольшего благоприятствования в случае войны тех с Германией. Договорённость не предусматривала обязательства США вступить в войну против Германии, однако такой вариант не исключался. И, действительно, весь ход событий Первой мировой войны подвёл к нему.
Одним из ярких примеров отношения союзников к России стала судьба четырёх русских Особых бригад, посланных Россией на другие фронты Первой мировой в 1916 г. Обычно, говоря об этих бригадах (часто неправильно называемых «русским экспедиционным корпусом»), вспоминают две бригады, воевавшие во Франции. Куда меньше вспоминают о других двух бригадах, сражавшихся на Балканах, и почти никогда — о том, как союзники поступили с большинством военнослужащих этих бригад.
Когда в декабре 1915 г. в Россию с требованием от Франции направить 400 тысяч русских солдат на зарубежные фронты прибыл французский сенатор Поль Думер, генерал Алексеев был категорически против. Он справедливо считал, что русские солдаты принесут больше пользы общесоюзному делу на своём фронте. Однако государь настоял на политическом решении данного вопроса. Правда, французское требование было урезано до семи бригад общей численностью менее 100 тысяч человек. В действительности, всего были посланы четыре Особые бригады, службу в которых за два года прошли в общей сложности около 60 тысяч человек.
1-я и 3-я бригады были отправлены во Францию, 2-я и 4-я на Балканы. Роль этих соединений была различной. Во Франции две бригады (примерно одна дивизия) были почти незаметны на общем фоне 160–170 дивизий союзников. На Балканах же воевали всего два десятка дивизий союзников (самых разных — французских, английских, сербских, итальянских, потом ещё греческих). Там роль русских войск была значительнее не только количественно, но и по вкладу в боевые операции. Уже 6 (19) октября 1916 г. французский главнокомандующий генерал Саррайль в приказе по Восточной армии (так назывались международные войска союзников на Балканах) отметил храбрость русских войск в боях за город Флорина на севере Греции.
Влияние революции 1917 г. не обошло и эти наши войска за границей, однако было бы неверно сводить к нему всё случившееся с ними. Известно, что хотя в советское время существовала установка всюду в революционном движении искать «руководящую роль партии большевиков», однако даже автор фундаментальной работы[78] о русских войсках во Франции не смог обнаружить там никакой большевистской организации. До русского контингента на Балканах эхо революции вообще докатывалось с огромным запозданием. Так, солдатские комитеты, учреждённые приказом Временного правительства в мае 1917 г., были образованы там только в августе, а введённые в июле «военно-революционные суды» — лишь в ноябре, уже после падения Временного правительства.
Значительно сильнее на эти войска влиял общий революционный кризис, охвативший в то время Западную Европу. Явления разложения стали отмечаться в русских бригадах во Франции уже зимой 1916/17 г. Летом 1917 г. в самой французской армии волнения происходили в 16 корпусах из 36[79]! Под их непосредственным влиянием солдаты 1-й русской бригады, расквартированные в местечке Ла-Куртин, стали требовать отправки на Родину. Силами более свежей 3-й бригады ла-куртинский мятеж в сентябре 1917 г. был подавлен. Одна русская военная часть стреляла в другую, причём по приказу французского командования, за два месяца до того, как первые выстрелы Гражданской войны раздались в самой России.
После падения Временного правительства, 3 (16) ноября 1917 г. французский военный министр Жорж Клемансо издал приказ, согласно которому военнослужащие русских Особых бригад подлежали сортировке на три категории: желающие сражаться в рядах французской армии, согласные работать на французскую армию, несогласные делать ни то ни другое. Последняя категория подлежала отправке на каторгу. Чтобы уяснить всю «пикантность» ситуации, вспомним, что в это время Россия ещё не заключила перемирия и формально числилась по-прежнему воюющей на стороне Антанты.
Среди солдат 1-й и 3-й бригад во Франции решили записаться во французскую армию 252 человека (по другим источникам 266). 11,5 тысячи записались в рабочие отряды. Около 5 тысяч предпочли всему этому каторгу в Алжире. Они присоединились к уже находившимся там примерно 8 тысячам осужденных участников ла-куртинского мятежа[80].
Эта же система «трияжа» в январе 1918 г. была применена к русским солдатам на Балканском фронте. Около 500 военнослужащих 2-й и 4-й Особых бригад завербовались во французскую армию. Примерно 1200 стали военными рабочими. Около 12 тысяч добровольно отправились на каторгу[81]. Судьба этих каторжан исследована только в одной работе[82], причём число наших соотечественников, навсегда оставшихся в песках Сахары, до сих пор неизвестно даже приблизительно.
Отметим международно-правовой аспект вопроса. Коль скоро Россия вышла из войны, то на её военнослужащих должен был распространяться статус граждан нейтрального государства. Если Франция не нашла в себе достаточно великодушия, чтобы позволить этим солдатам после всего, что они сделали для союзников в 1916 и в начале 1917 гг., вернуться на Родину, то она обязана была, по крайней мере, уважать их права как интернированных лиц. Вместо этого Франция применила к русским подданным такие же нормы, как к завербованным солдатам своего «Иностранного легиона».
Нет смысла кичиться сравнением боевых заслуг. Нельзя утверждать, что Россия внесла наибольший вклад в коалиционную войну Антанты. Известно, что Германия — главное звено Четверного союза — большинство своих потерь в 1914–1918 гг. понесла на Западном фронте[83]. В то же время очевидно, что без помощи России Франция была бы разгромлена уже в 1914 г. Русский фронт оказывал огромное влияние на ход Первой мировой войны, в разное время притягивая на себя от одной трети до половины всех сухопутных сил Четверного союза. Даже после заключения Брестского мира в 1918 г. этот фронт фактически продолжал существовать, не говоря уже о революционном разложении, вносимом Советской Россией в стан Центральных держав. Западные союзники не имели никакого морального права упрекать Россию в «измене союзническому долгу». Ведь к подписанию «похабного» мира Россию в немалой степени подвела именно их политика в ходе войны.
Глава вторая
Самодержец со связанными руками
Царь и элита
Историку всегда следует быть осторожным, имея дело с суждениями современников о политически неудачных вождях. Особенно если с их падением оказалось связано крушение целых общественных классов. Вполне естественно, что представители этих классов, оказавшись «у разбитого корыта», ищут виновных своей исторической неудачи. Для русской дореволюционной элиты найти такого виновного, «козла отпущения», очень легко, коль скоро её формальным главой на протяжении долгого времени был сам государь император.
Негативный миф о Николае II сложился при его жизни усилиями самой элиты. Николай II, с точки зрения «модернизировавшейся» элиты, жаждавшей политической конкуренции (т.е. «демократии»), свободной от служения государственным интересам, не был, с её точки зрения, достаточно эффективным «политическим менеджером». В этом — корень внутриэлитной оппозиции царю, непрерывно усиливавшейся всё время последнего царствования. Задолго до 1917 г. в элитных кругах возникли планы отстранения Николая II от власти и «мирной» замены самодержавия конституционным строем. Подразумевалось, что вся власть при этом останется в руках всё той же элиты, деятели которой, однако, теперь на «вольной воле» развернут межпартийную борьбу за министерские портфели и привилегии.
78
Лисовенко Д.У. Их хотели лишить Родины. М., 1960.
79
Зайончковский A.M. Ук. соч. С. 643.
80
Павлов А.Ю. Русские войска во Франции в период Первой миро вой войны // Новый часовой. 1994, № 2.
81
Павлов А.Ю. Русские войска на Македонском фронте во время Первой мировой войны // Новый часовой. 1997, № 5.
82
Летнев А.Б. Алжирская Одиссея. Из истории Русского экспедиционного корпуса на Западном фронте // Мир истории. 2001, № 8; 2002, № 1,2.
83
См. Приложение 2.