Страница 21 из 101
Пусть читатель не удивляется обилию различных типов всадников, и не отождествляет их с отдельными родами греческой конницы. Эти названия характеризуют конкретного воина или группу воинов, вооружённых определённым видом оружия. Они легко могли перейти из одной категории в другую; например, оставив щит, всадник автоматически переставал быть тиресфором-щитоносцем, стрелок-гипотоксот, поменяв своё оружие — лук и стрелы на копьё, становился, скажем, лонгофором и т. д. Воины различных типов могли стоять в едином строю, каждый в своей шеренге, и выполнять отведённую им боевую задачу.
Под влиянием Македонии в греческом войске появляются тяжеловооружённые катафрактарии. Как и везде, эти воины составляли первую шеренгу и фланговые ряды в строю. Вооружение следующих за ними могло сильно разниться. В зависимости от длины копий, всадники имели названия: доратофоры, контофоры (или ксестофоры), и лонгофоры. Теперь трудно однозначно определить, какое из перечисленных копий имело наиболее длийное древко. По аналогии с римским вооружением, можно предположить, что самой длинной из них была лонга, так как у римлян длина «гасты-лонги» составляла 5 м и более (271, с. 101). Данный вид оружия можно сравнить с македонской сарисой, размеры которой достигали 6—8 м. Такие копья могли иметь воины 2-й шеренги строя. Доратофоры, по всей видимости, были теми же гипоаконтистами задние шеренги, а контофоры (ксестофоры) вооружались достаточно длинными копьями — от 2,5 до 3,5 м, и стояли в строю либо вперемешку с доратофорами, либо действовали врассыпную, но использовали вместо дротиков (или вместе с ними) своё оружие[47].
Все всадники, не носившие доспехов, назывались общим словом — «афракты». Лёгкие конники именовались «акробалистами». В их состав входили гипотоксоты и гипоаконтисты[48]. Лучники частью набирались из греческих городов, а большинство их по-прежнему нанималось во Фракии, Иллирии или в Малой Азии. Кроме своего основного оружия, они вполне могли иметь и копья.
Наряду с фессалийскими, особенной популярностью стали пользоваться всадники из Тарента (греческой колонии в Южйой Италии). Они имели собственную организацию и состояли из тяжёлых, средних и лёгких кавалеристов. Лучников среди тарентийцев было немного, основным оружием их акробалистов были дротики (283, с. 36).
Воины, владевшие двумя лошадьми и имевшие возможность в бою пересаживаться с одной на другую, назывались «амфиппами».
Существовал ещё один вид всадников, именовавшихся «тиресфорами» — щитоносцами. Возможно, под это название подходил любой всадник, имевший крупного размера щит; либо только те, которых выставляли в первую шеренгу при отсутствии катафрактов (283, с. 36).
В античный период конные отряды часто усиливали лёгкой пехотой. Ксенофонт по этому поводу пишет:
«Непременно настаивай на усилении своей конницы лёгкой пехотой, которая всегда должна быть скрыта в середине и в хвосте твоего отряда» (58, с. 23).
Преимущество объединения двух родов войск прекрасно обосновывает Аммиан Марцеллин:
«Но среди всадников разместили они (алеманы — В. Т.) лёгкую пехоту, что было вполне целесообразно. Они знали, что конный боец, как бы ни был он ловок, в схватке с нашим клибанарием, держа узду и щит в одной руке и копьё на весу — в другой, не могут причинить вреда нашему закованному в железо воину; а пехотинец в опасную минуту боя, когда всё внимание сражающихся сосредоточено на противнике, незаметно подкрадываясь по земле, ударом в бок коню может свалить всадника, если тот не побережётся, и без затруднения убьёт его» (69, с. 106).
Иногда совместно с лёгкими всадниками, действующими врассыпную, сражались и пехотинцы. Фукидид называет их «гамиппами» — вскакивающими (58, с. 26), а Павсаний, описывая разновидность скачек на Олимпийских играх, называемую «кальпой», упоминает о неких «аннабатах»:
«Эта последняя состоит в скачке на кобылах; в конце состязания всадники, соскочив с них, бегут рядом с лошадьми, держась за узду, как в моё время делали так называемые аннабаты; у аннаоатов и участников бега кальпы разница в том, что они носят различные значки и ездят на жеребцах (вместо кобыл)» (83 т. 1, с. 25).
Трудно сказать, были ли аннабаты, о которых пишет Павсаний, теми же гамиппами или так называли только собственно всадников, соскакивающих в бою с коня.
Об этом же роде войск говорит Ксенофонт, описывая битву при Мантинее (362 г. до н. э.):
«Противники Эпаминонда придали коннице такую же глубину, как и строю тяжеловооружённых, выстроили ряды тесно один за другим и не приставили к ним пехотинцев «сражающихся вместе с конницей».
Эпаминонд же сделал очень сильным также строй конницы и приставил к ней вперемежку «сражающихся вместе с конницей пехотинцев» (56, с. 262).
Не следует воспринимать фразу Ксенофонта «вперемежку» как построение типа «всадник — пехотинец». Если конница стоит плотным строем, внедрить пехоту между конниками невозможно — пехотинцы попросту были бы раздавлены лошадьми. Строй этот стоял «вперемежку» в том смысле, что отдельные подразделения конницы чередовались с отдельными подразделениями пехоты, стоявшими между отрядами всадников, на почтительном расстоянии от них. И только действуя врассыпную, всадник и пехотинец образовывали пару и сражались сообща, а чтобы поспеть за всадником, пехотинец держался за гриву коня, узду или, например, за его хвост (348, с. 56—57). Такая пехота состояла из легковооружённых гимнетов, хорошо натренированных в беге. Что же касается их способностей, то легенды донесли до нас сведения о неком греческом бегуне, который бежал из Каронеи в Фивы (около 32 км) рядом с лошадью, всё время её подгоняя (205, с. 221). Трудно сказать, насколько это соответствует реальности, но ни у кого не вызывает сомнений, что греческие воины были отличными легкоатлетами.
Плутарх писал, что изо всех животных «только конь удостоен состязания и венчания, потому что он один и от природы способен и обучен участвовать в сражении вместе с воинами» (100, с. 39).
Хотя с чем-то здесь можно поспорить, в одном он, несомненно, прав: лошадь, действительно была человеку первым товарищем и помощником в сражениях.
Кроме пород лошадей, разводимых в Фессалии, Беотии и Элиде, в Грецию завозили кони из всех частей Ойкумены. Алиман, лирический певец из Сард, живший во второй половине VII века до н. э., упоминает в своих стихах коней венетских, колаксайских и ибенинских. Венетия — это область, находившаяся между реками По и Изонцо, ограждённая Альпами и примыкающая к Адриатическому морю. Населена она была частью племенами венетов, возможно, иллирийского происхождения, частью — кельтами: ценома-нами и карнами (295, с. 95). Выращиваемые там кони во множестве экспортировались в Элладу, Италию и Сицилию. Колаксайские — скорее всего, скифские, а ибенинские, видимо, кельтские (228, с. 68).
Кроме того, Плутарх называет особую конскую породу — ликоспадов, разводившуюся иллирийцами, жившими на побережье Адриатики. Сам Плутарх объясняет появление этого названия использованием коневодами особого рода «волчьей узды»[49], с помощью которой они укрощали норовистых коней (100, с. 42).
Работы Ксенофонта «О коннице» и «О вождях конницы» — единственные, дошедшие до нас и дающие представления о способах ухода за лошадьми и технике верховой езды античного периода. По этим работам хорошо видно, что методы обращения с конём у древних почти ничем не отличались от современных. Они прекрасно знали анатомию лошади, болезни, которым животные могли подвергнуться, и способы их лечения. Конюшни и денники обустраивались по тем же принципам, что и сегодняшние. Правда, Ксенофонт советует выкладывать их пол круглыми камнями для укрепления конских копыт, поскольку подков в древности не использовали.
47
Данные предположения основаны на сведениях, взятых у императора Никифора и Павсания. Никифор называет непременным атрибутом византийского всадника копьё — контарион, созвучное названием с «контофором». Поскольку у византийцев такими копьями вооружалась первая шеренга, они не могли быть слишком длинными. Что же касается их использования, то у Павсания есть описание битвы между спартанцами и мессенцами, где говорится, что лёгкая пехота последних, кроме луков, прощен и дротиков, имела также длинные пики (83 т. 1, с. 267—268). На основании этих данных можно логически заключить, что подобное оружие могло быть принято и в кавалерии.
48
В категорию гипоаконтистов, видимо, входили доратофоры и контофоры.
49
От слова «локос» — «волк» и «спав» — «тянуть», «тащить» (100, с. 27).