Забытые письма

От постоянных тренировок и хорошего питания он возмужал, вытянулся на пару дюймов. Мама наверняка сразу заметит, как он изменился, а отец будет гордиться сыновьями. Они договорились встретиться в ресторане «Трокадеро», а потом вместе пойти в театр в Вест-Энде. Энгус тоже должен приехать с базы в Алдершоте. Они там уже несколько раз встречались с отцом.

Вести с фронта доходили смешанные. Нетрудно догадаться, что потери среди офицеров были гораздо выше, чем среди рядовых. Сводки убитых и раненых в «Таймс» наводили на мрачные мысли, но тем сильнее старался Гай верить в то, что он станет исключением из правила.

Чарльз Кантрелл поджидал его в длинном зале «Трокадеро» на Шафтсбери-авеню. Ресторан был полон военных, и Гай надеялся увидеть и брата где-то поблизости, но отец был один.

– Ну как, сын, хорошо добрался? – улыбнулся отец, пожимая ему руку.

– Энгус не приехал?

– Пока нет. Запаздывает, наверное. Мы оставим его билет у контролеров в Королевском театре, предупредим их. Мама пошла пройтись по магазинам, а ужин я заказал нам в театре. Ну, рассказывай, как твои дела?

Они сели посреди общего гомона и заговорили о понятных им обоим вещах. Теперь, когда Гай тоже в армии, они с отцом еще больше сблизились, некоторая отчужденность, порой сквозившая прежде, пропала, и беседа текла сама собой. И все же Гай то и дело поглядывал то на часы, то на дверь. Брат не появлялся.

– Что ж, молодой человек… Пожалуй, нам пора за мамой, пока она не скупила весь «Дерри и Томс»[12].

И они покинули мужской клуб, намереваясь идти на поиски матери, но та поджидала их внизу в вестибюле. В сиреневом с серым платье она выглядела настоящей королевой. Глаза ее улыбались и светились от гордости за своих мужчин.

– Энгус еще не приехал? Ах, а мне так хотелось, чтобы мы снова побыли все вместе! – Тут Хестер с восхищением оглядела сына: – Гай, ты вырос!

– Он наконец-то научился держаться прямо! – рассмеялся Чарльз. – Не слоняется больше без дела, и вот результат! Поэтому мы выбрали кое-что довольно легкомысленное. Отвлечься от забот, так сказать. «Тетушка Чарли»… Чертовски глупая пьеса, но тебе понравится.

– Так ты уже видел ее? – спросил Гай. – Может быть, тогда лучше выбрать что-то другое?

– Нет-нет, сам не видел, ребята в штабе нахваливали. Так… Я умираю от голода. Где же наш Энгус?

И они поспешили в театр, но кресло Энгуса так и простояло весь вечер пустым. Мать несколько раз порывалась позвонить ему в казарму, но отец и слышать об этом не желал.

Около полуночи в дверь к ним в Саут-Кенсингтоне позвонили. На пороге стоял Энгус и глуповато улыбался.

– Милые мои, простите, увольнительную отменили. Перенесли на завтра. Ну, я вскочил на первую попутку, и вот я здесь. Лучше поздно, чем никогда.

– Слава богу, – отец подтолкнул его войти. – Теперь мама сможет уснуть спокойно. А то она тут который час ходит взад-вперед, волнуется, как обычно. Скоро выступаете? – уточнил он.

Энгус плюхнулся в ближайшее кресло.

– Похоже на то… Перебрасывают в Уилтшир, еще немного учений на полигоне. Гай, а у тебя что?

– Все еще держат на севере. Не повезло.

– Ну-ка наберитесь терпения оба. Там во Франции отнюдь не пикник, – вмешался отец, протягивая Энгусу бокал бренди. – Не очень-то пока у нас получается сломить оборону венгров… Ни туда и ни сюда. – Он легонько щелкнул себя по носу. – Но я вам этого не говорил. Так что пока лучше вам обоим побыть здесь, уж поверьте мне.

– Но как оно там? Рассказывают, на нас сбрасывают газовые снаряды?

– Тише! Не хватало еще, чтоб мама услышала. Не переживайте, мы их раскусили. Надеваешь противогаз, другого пути нет. Сами скоро поймете, воевать можно научиться только в бою. Один бой стоит двух лет подготовки. Главное – следите, чтобы бойцы не забывали закрывать лицо. Дисциплина и тренировка, довести все до автоматизма – вот рецепт. Эту мерзкую стратегию мы повернем против них же. Уже совсем скоро мы пойдем на них с их оружием. Ну а теперь, молодые люди, всем пора в кровать. На утро мама приготовила для вас культурную программу, а я присоединюсь к вам за ланчем. У меня завтра кое-какие дела для лорда Китченера. Он, кстати, спрашивал о вас. Помнит вас еще малышами.

Гай обратил внимание, что отец перевел разговор, но слишком устал, чтобы задавать вопросы, да и Энгус совсем клевал носом.

– Спокойной ночи!

Ворочаясь без сна, Гай прислушивался к шуму машин за окном. Так непривычно после звуков казармы или мирного спокойствия Ватерлоо-хауса, нарушавшегося ночью только гудком паровоза вдали да уханьем совы в кронах ясеня. После всех этих разговоров о газовых атаках и снарядах заснуть никак не удавалось.

– Ты как? – позвал Гай брата.

После минутного молчания тот ответил:

– Как думаешь, выберемся мы из этой мясорубки относительно целыми?

– Я стараюсь не думать об этом. А ты?

– Все кажется будто ненастоящим, все эти слова в учебниках и инструкциях. А вдруг я половину забуду?

– Не забудешь. Нас же потому и гоняют, чтобы вбить нам это в голову, чтобы мы реагировали не задумываясь. Вряд ли в бою будет время на размышления, – отвечал Гай.

– Я предпочел бы, чтобы можно было сначала порепетировать. Привыкнуть к грохоту, запахам, а? Упражнения и маневры – это, конечно, здорово, но я совсем не хочу выставить себя идиотом перед солдатами. Я вот ни разу не видел убитого в бою человека. Вдруг испугаюсь?

– Как твоя голова? Не возвращались боли? – тихо спросил Гай. Так они дома ссылались на те два припадка, чтобы не ранить его чувств.

– Не, здоров как огурец. Думаю, все прошло. Слава богу. Ни за что не хочу пропустить этот спектакль, он становится все интересней. Просто не терпится.

Гай надеялся – брат говорит правду. Но тревога не оставляла его.

Ну вот, скоро заквохчу, как мама, хмыкнул Гай про себя. Лучше наслаждайся этими часами. Одному богу известно, когда еще снова свидимся все вместе.

Бартли не могли нарадоваться: Ньютон вернулся на побывку, и Фрэнк как раз добрался домой из своей казармы; в новенькой форме оба были просто ослепительны. Эсси суетилась вокруг сыновей, а Эйса только бубнил, что он-то теперь в кузнице одной левой управляется.

– Если б знала, что оба сразу приедут, напекла бы всего загодя, – приговаривала Эсси, взбивая сахар с маслом для бисквитного торта, который Сельма должна будет взять на школьный концерт вечером.

– Давай я сделаю ромовые тянучки? – предложила Сельма. – Они хорошо расходятся, а выручку как раз передадим в Солдатский фонд принцессы Мэри. Остатки мальчишки смогут взять с собой. – Сельма так радовалась, что братья вернулись, так хорошо снова видеть всю семью в сборе. А скоро приедут из Брэдфорда и тетя Рут с дядей Сэмом. И будет как прежде! Вот только бы папа немного повеселел и перестал что-то бурчать себе под нос.

Отъезд Фрэнка он воспринял как дезертирство. Сельма никогда не видела, чтобы он так переживал. И вот теперь он непрерывно бормочет:

– Да уж, не пикник у них там… Нехорошее у меня предчувствие. Неправильно это, христианам идти против христиан. Как же Господь может поддерживать и нас, и их? Нет в этом смысла. У Фрэнка-то еще молоко на губах не обсохло, усишки вон едва пробиваются. Да кто ж меня станет слушать в этом доме, всё делают по-своему. А ведь он должен быть здесь, рядом со мной, учиться ремеслу.

– Эйса, ну будет, не терзай ты себя понапрасну, – уговаривала его мать. – Не порти им отпуск. Я так горжусь ими обоими!

– Да они же не знают, во что ввязались! Они слишком молоды, рано им на поле боя. Я вот думаю, не податься ли и мне добровольцем, чтобы присматривать там за ними?

– В твои-то годы? Ну и удумал! Твое место здесь, вон сколько работы… – Сельме показалось, в голосе матери прозвучал затаенный страх.

Оставшись на кухне, Сельма достала маленький чугунок, в котором они обычно готовили ириски, приготовила продукты, отмерила масло и сахар, щепотку соды. К приезду тети Рут все было готово – кругом блеск и чистота, медные кастрюли сверкают, огонь горит, стол накрыт. Пусть идет война, но гости – это всегда праздник. Дорогому гостю мы всегда найдем угощенье.

12

Лондонский универмаг конца XIX – начала ХХ в.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.