Заложники

— Выходит Хафиз в банде у Халеса. Ты иди в город, — сказала Фатима, — там на рынке стоит такси. Запомни номер машины, — она продиктовала ему номер. — Еще примета есть — со стороны водителя примята дверка. Скажешь таксисту, что я велела тебя срочно отвёзти в Кабул, а потом пусть едет в Асадабад и ждёт меня на рынке. Ты расскажешь все это Бурхе, а я сегодня к вечеру должна добраться до Асадабада. У меня там большой интерес кроме старика, с Хафизом надо бы повстречаться.

Фатима шла по дороге. Вдруг интуитивно оглянулась и увидела вдали облако пыли. На повороте облако рассеялось: к ней приближался желтый автобус. Она стала ждать его на дороге. Водитель остановился по первому взмаху её руки. Старая, проржавевшая насквозь колымага, заскрипела тормозами, обдав Фатиму густым облаком пыли. Автобус был битком набит пассажирами, но какая — то афганка подвинулась, уступив Фатиме кусочек сидения. Примостившись, как сорока на суку, они вместе тряслись по ухабистой дороге до самого Асадабада. Приветливая Фатима быстро завела общий разговор с женщиной. Она действовала старым методом, везде рассказывая придуманную легенду. Всем говорила, что ищет своего старого отца, который работал в Кабуле у одного торговца, и поехал в Пакистан за товаром. Возвращаясь назад, где — то здесь на их караван напали неизвестные люди, товар забрали, а отца взяли в плен. Один, чудом, уцелевший мальчишка, ей всё это рассказал. Торговец послал её найти этих людей и предложить выкуп за отца и товар. Женщина, ехавшая со своим мужем домой, проникла к ней чувством сострадания и предложила ей переночевать.

— Возле Асадабада есть кишлак, — сказал муж женщины, — там все с винтовками ходят. Занимаются таким промыслом. Может там, и найдёшь отца. Только я тебе не советую туда ходить, можешь там и остаться.

Утром Фатима проснулась чуть свет. Расплатилась с хозяином за ночлег и еду, расспросила у него как добраться до кишлака, где живут нехорошие люди, и пошла в путь.

Фатима шла уже полдня, опрашивая прохожих и, заходя в жилища, попросить воды или еду. Она рассказывала свою легенду, но никто нигде старика не видел. И вот на подходе к одному кишлаку она встретила старуху и заговорила с ней.

— Ты к кому идёшь? — спросила старуха. — Не ходи туда, там нехорошие люди живут.

— Я отца ищу, — и Фатима поведала старухе свою легенду.

— Нет там твоего отца. Был там старик, только не афганец, языка не знает, но и не «шурави».

— А вы что, видели старика?

— Ну, как же, весь кишлак собрался, даже мы из соседних кишлаков пришли, когда его привезли. Щупали ему лоб — все говорят, что шурави с рогами, а у этого рогов не было. Этой ночью в Пакистан его увезли. Приехал оттуда человек, его забрал. И люди, что старика привезли, с ним уехали. Но не довезут они его до Пакистана, хотя туда и рукой подать

— А вы откуда знаете?

— Я людей травами лечу и знаю, сколько, кому осталось жить. Плох он, этот старик. Сердцем болен, его шевелить нельзя, помрёт, если уже не помер. А ты не ходи туда, девочка. Там такие люди — заберут тебя, рабыней будешь.

Фатима развернулась и пошла в обратный путь. На душе было нехорошо. Ещё утром она шла с надеждой найти геолога и отомстить Хафизу, но ни того, ни другого не получилось.

По дороге до Асадабада было далеко, и Фатима решила срезать путь напрямик. Она шла по тропинке вдоль горной речушки. Шум от воды заглушал всё, и, не услышав шаги другого путника, можно было неожиданно повстречаться с кем угодно. Фатима стала сожалеть, что пошла опасным путём. Но ниже по течению речка разлилась шире: шум превратился в ласковое урчание воды, ударяющейся о камни. Зелёные кусты зарослей создавали прохладу. Фатима умылась, сошла с тропинки и, забравшись в рощу, решила передохнуть. И тут она краем уха услышала какие — то звуки. Она нашла укрытие и стала наблюдать за тропинкой. На ней появились вооруженные афганцы. Фатима поняла, что это выдвигалась какая — то банда. Они шли друг за другом и, если бы Фатима не остановилась отдыхать, она бы лоб в лоб встретилась с ними. Пройдя немного вперёд, туда, где тропинка меняла направление, и путник непроизвольно поворачивался спиной к крутому подъему, бандиты стали занимать позиции. По всему было видно, что они кого — то здесь ждут и устраивают засаду. Фатима заспешила покинуть это место. «Стрельба сейчас будет», — подумала она, — не ровен час, шальную пулю получишь». Она некоторое время шла кустарником, и только, когда тропинка повернула, вышла на неё. Фатима шла, размышляя о том, на кого устраивается засада. На некоторое время она потеряла бдительность, и тут, словно «Сивка — бурка», перед нею вырос человек. Она хотела сигануть в кусты, но там увидела второго, который шел кустами метрах в пятидесяти от первого. Они были одеты в камуфляжные костюмы. Фатима знала, что такие костюмы носит спецназ советской армии.

— Опа! — воскликнул парень стоявший на тропинке, — попалась птичка. Фатима стояла, словно статуя. В это время к ним подошла и остальная группа. Их было семь человек.

— Командир, моя очередь резать, — сказал розовощёкий, круглолицый. солдат, доставая нож.

— А почему ты? — сказал рядом стоящий. — Товарищ лейтенант, разрешите мне. Я за всю войну только одного духа убил.

— Салага ещё, — сказал краснощекий.

— А почему это Гунькова очередь, — сказал третий. — Моя очередь, товарищ лейтенант, он прошлый раз резал.

— Отставить, — сказал лейтенант, — вначале надо допросить.

Знающая русский язык Фатима, стояла и думала, в какого зверя превращается человек, если ему дают оружие и право убивать.

Гуньков подошёл к Фатиме и открыл её лицо.

— Ба, какая красотка! — воскликнул он, — командир, дай ребятам позабавиться, зачем добру пропадать. Чур, я как старик, первый. Давай поцелуемся, красавица.

Фатима вытащила руку, которую держала всё время в узелке. Все увидели в её руке гранату. Вторая рука держалась за кольцо.

— Сейчас у Аллаха поцелуемся, — на чистом русском сказала она.

— Убери, лейтенант, своего жеребца.

Гуньков сделал шаг назад, пытаясь спрятаться за спины своих товарищей.

— Чего, «герой» за спины прячешься, ты же бабу хотел? Возвращайтесь назад, — обратилась она к лейтенанту. — Метров триста отсюда вас засада ждёт, человек двенадцать духов. И вообще, в кишлаке вам нечего делать, там нет геолога.

— Откуда ты знаешь, что мы старика ищем. Ты что наша? — спросил лейтенант.

— Ваша, ваша. Знаю, потому что сама его ищу. Я только оттуда. По последним данным его вчера вечером в Пакистан увезли.

Лейтенант выслал двух солдат в разведку. Вскоре они вернулись, доложив, что их ждёт засада. Он принял решение возвращаться назад.

Они шли вместе ещё около часа. Все молчали. Фатима размышляла, что из — за своей лени и глупости, сегодня дважды была на краю гибели. А лейтенанту было стыдно за поступки его ребят. «В кого они превратились? — думал он. — Обыкновенные головорезы, установившие очерёдность получать наслаждение в убийстве, как на охоте. А эта девчонка, которую они жаждали зарезать, спасла нам жизнь. Она, одна рискуя своей жизнью, ходит и делает тоже, что делаем мы, никого не трогая и не убивая. А мы, как бешеные звери, уничтожаем любого, кто окажется на нашем пути. Всё боимся за свою шкуру. Что будет с парнями после этой войны? Сейчас старослужащий Гуньков несёт вещмешок молодого солдата Чаплыгина, потому что тот еле ходит. А придут в казарму, этот же Гуньков станет избивать Чаплыгина, ломать рёбра и челюсти. У всех искривлённая психика, и восстановится ли когда — нибудь».

Ему захотелось поближе познакомиться с этой девушкой. «С такой бы подружиться», — думал он и решил заговорить с нею, но начать разговор никак не мог.

— Ты где живёшь? — пересилил себя лейтенант.

— Сейчас в Кабуле, — ответила Фатима.

— Дай адрес, я заеду в гости.

— Нельзя, начальство не разрешает.

— А, я понял. Ты из хозяйства дедушки Андропова?

— Да, оттуда.

— С нами пойдёшь? — спросил лейтенант Фатиму, — мы на Джелалабад.