Страница 15 из 34
Сражение 10 августа показало также дальнейший рост дистанции артиллерийского боя. Обе стороны открывали огонь с 70–80 кабельтовых, а средние дистанции были порядка 40–45 кабельтовых. Тактика того времени предусматривала бои на параллельных курсах, и это нашло свое подтверждение в сражении 10 августа, хотя у японцев наметилась тенденция к новому маневру — охвату головы колонны противника. Бой показал также, что маневрирование японцев оказалось не на высоте, в результате чего во время первой фазы боя они не сумели задержать движения русской эскадры. Бой особенно подчеркнул преимущество быстроходных кораблей перед тихоходными. Именно это дало японцам возможность настичь русские корабли и завязать бой вторично.
Однако японское командование не сумело использовать результаты окончившегося в их пользу сражения. Это дало возможность русским кораблям частично выполнить прорыв. Даже наиболее сильно поврежденный броненосец «Цесаревич» смог уйти от японцев и на вторые сутки благополучно дойти до нейтрального порта.
Главной причиной неудачи прорыва во Владивосток является то, что у командования не было тщательно разработанного плана боя, а также не было поставлено кораблям боевых задач. Связь также не была обеспечена. Не была предусмотрена и [544] передача командования. Единственное, что было указано, это необходимость прорыва во Владивосток хотя бы одним кораблем. Далее, за все время боя командование русской эскадры не стремилось к занятию выгодной позиции и нанесению противнику решительного удара. Маневрирование и стрельба русских кораблей были направлены на отражение атаки японцев и, по возможности, на уклонение от боя. Это привело к неудаче прорыва и возвращению большей части эскадры в Порт-Артур. И в результате эскадра как боевая организация перестала существовать.
Командование эскадры окончательно отказалось от попытки прорваться во Владивосток и от дальнейшей борьбы на море. Таким образом, эскадра потеряла самостоятельное значение и сделалась придатком крепости, отдавая ей людей и орудия.
После боя 10 августа японский флот полностью завладел морем.
Бой 14 августа
Главное русское командование предполагало прорыв эскадры из Порт-Артура поддержать отрядом крейсеров, которые должны были выйти из Владивостока навстречу эскадре. Для этого адмирал Витгефт должен был поставить в известность главное командование о своем выходе в море. Однако организовать своевременный выход крейсеров на помощь эскадре оказалось значительно труднее, чем предполагалось. Отсутствие непосредственной связи с Порт-Артуром, с одной стороны, и необходимость сохранения в тайне момента выхода эскадры для прорыва, с другой, неизбежно должны были привести к запозданию выхода крейсеров. И, хотя адмирал Витгефт одновременно с выходом эскадры направил миноносец «Решительный» в китайский порт Чифу, откуда он должен был послать донесение, это донесение было получено главнокомандующим [546] только И августа, то есть на следующий день после боя. К тому же распоряжение о выходе застало крейсерский отряд неподготовленным, так как заранее никаких указаний о подготовке к выходу крейсерам сделано не было. Так как на крейсерах как раз в это время производилась переборка механизмов, они смогли выйти в море лишь на следующий день. Дальнейшая помощь со стороны крейсеров еще более затруднилась, ибо с одной стороны, обстановка на море была неясна, а с другой, направление движения и место эскадры адмирала Витгефта были совершенно неизвестны в связи с тем, что никаких сведений от последнего не поступало. Все это привело к тому, что одновременно с приказанием следовать на соединение и на помощь Порт-артурской эскадре крейсерам было дано указание идти в Корейский пролив и с рассветом подойти к параллели Фузана, не спускаясь южнее ее. В случае встречи 2-го японского боевого отряда крейсеры должны были отвлечь его на север, не вступая с ним в бой, а затем возвратиться во Владивосток. Последнее распоряжение было особенно трудновыполнимым, так как японский крейсерский отряд, встреча с которым была весьма вероятной, обладал скоростью на 2–3 узла большей, чем русские крейсеры, и этого русское командование не могло не знать.
Подход к назначенному району ночью, без точных сведений о местонахождении японских крейсеров, ставил русский отряд в положение, при котором корабли могли оказаться отрезанными японцами и, вопреки всяким расчетам, принужденными к бою, что в действительности и случилось.
12 августа в 5 часов крейсерский отряд в составе броненосных крейсеров «Россия», «Громобой» и «Рюрик» вышел в море. Таким образом, выход его запоздал на два дня и состоялся тогда, когда Порт-артурская эскадра уже вернулась обратно, то есть был бесполезен и не нужен. Между тем адмирал Камимура, находившийся со своим отрядом в Корейском проливе, получил приказание не пропустить через пролив русские [547] крейсеры Порт-артурской эскадры и, одновременно, преградить путь владивостокским крейсерам. Получив сведения, что русский крейсер «Новик» пришел в Киао-чао, адмирал Камимура считал, что дальше «Новик» пойдет Корейским проливом, а навстречу ему выйдут крейсеры из Владивостока. Поэтому адмирал Камимура с четырьмя броненосными крейсерами занял позицию к северу от острова Цусима, имея в дозоре два легких крейсера в северной части Корейского пролива и два у южной оконечности о. Цусима. Бывшие в его распоряжении миноносцы находились в западных и восточных проходах Корейского пролива.
Тем временем русский крейсерский отряд благополучно дошел до Корейского пролива и в ночь на 14 августа вошел в него. В темноте отряды противников разошлись контр-курсами, и так как японцы двигались в это время к северу, то к утру они оказались на путях отхода русских крейсеров к Владивостоку. Ввиду того, что на одном из крейсеров не все огни были скрыты, японцы обнаружили русский отряд. С наступлением рассвета японцы увидали силуэты, а затем опознали в них владивостокские крейсеры.
Утром 14 августа, в 4 ч. 30 мин., владивостокские крейсеры были на параллели Фузана и, находясь от него в 42 милях, легли на курс вест. Вскоре после поворота они обнаружили в 8 милях к северу от себя японские крейсеры. Как по числу кораблей, так и в отношении артиллерии, бронирования и скорости японские крейсеры превосходили русские. Однако командующий отрядом контр-адмирал Иессен решил прорываться во Владивосток. С этой целью он повернул влево и лег на курс ост, чтобы выйти в открытое море. Японские крейсеры пошли на пересечку его курса и, имея преимущество в ходе, сблизились с русскими. В 5 ч. 25 мин., когда расстояние до концевого русского крейсера «Рюрик» сократилось до 42 кабельтовых, японцы открыли огонь. В свою очередь русские тоже начали стрелять. Через полчаса, видя невозможность [548] прорваться к осту, русские крейсеры повернули вправо и легли на норд-вест. Вскоре после этого крейсер «Рюрик», получив повреждение рулевого устройства и лишившись управления, вышел из строя и начал отставать. Остальные два крейсера продолжали уходить в прежнем направлении, ведя бой с японскими броненосными крейсерами. К отставшему «Рюрику» подошли два легких японских крейсера и открыли по нему огонь. Заметив это, адмирал Иессен сделал поворот, чтобы приблизиться к «Рюрику» и прикрыть его. Японские броненосные крейсеры все время поддерживали по «Громобою» и «России» сильный огонь, в то время как легкие крейсеры расстреливали «Рюрика». Положение последнего было критическое. Получив большие повреждения, объятый пламенем пожаров и потеряв много убитыми, «Рюрик» лишился возможности управляться машинами и продолжал описывать циркуляцию, так как руль оставался заклиненным. Обойдя беспомощный корабль, «Громобой» и «Россия» снова легли на норд-вест, удаляясь от «Рюрика», а затем, опять повернули к нему. Повторяя несколько раз такое маневрирование, они пытались дать возможность «Рюрику» справиться с повреждениями и присоединиться к отряду.
Из-за повреждений подъемных механизмов у пушек, что было следствием интенсивной стрельбы во время боя, на русских крейсерах вышло из строя большое количество 6-дюймовых орудий. Кроме того, русские крейсеры несли большие потери в людях, особенно «Громобой», на котором команда орудий нестреляющего борта находилась не за прикрытием. Наконец, адмирал Иессен решил отойти от «Рюрика», рассчитывая увлечь за собой японские броненосные крейсеры и надеясь, что «Рюрик» сам справится с легкими крейсерами. Но для последнего это было непосильно вследствие тяжелых повреждений, которые он получил. Однако «Рюрик» геройски сопротивлялся более сильному противнику.